Игвар Андерсоон - История Швеции

• Название: История Швеции
• Автор: Игвар Андерсоон
• Издательство: Издательство иностранной литературы
• Жанр: История
• Год: 1951

Москва, 1951 год, Издательство иностранной литературы.

Книга И. Андерссона "История Швеции", издаваемая в русском переводе, ознакомит читателя с основными фактами из истории Швеции.

Книга отличается богатством фактического материала как по средневековой, так и по новой истории Швеции. Автор уделяет большое внимание вопросам экономики — развитию торговли в средние века, развитию промышленности в новое время.

Говоря об экономическом развитии страны, автор подробно останавливается и на вопросах социальной истории, приводит немало интересных и важных фактов, свидетельствующих о борьбе классов.

Большое внимание Андерссон уделяет внешней политике Швеции, причем, в отличие от большинства буржуазных историков, он показывает тесную связь внешней политики с внутренней, говорит об экспансионистских устремлениях шведского дворянства и об их пагубных последствиях.

Перевод с шведского Н. А. Каринцева. Под редакцией и с предисловием Я. Я. Зутиса.

Ingvar Andersson

SVERIGES HISTORIA

STOCKHOLM 1943

---

73

[73] Статьи 6, 16, 17 Ништадтского мирного договора 1721 г. признавали за Швецией «на вечные времена» право закупать хлеб в Риге, Ревеле и Аренсбурге ежегодно на 50 тыс. рублей без платежа вывозных пошлин. Во всех позднейших договорах, заключенных в первой половине XVIII в. между Россией и Швецией (союзные трактаты 1724 и 1735 гг.; мирный договор 1743 г.), предусматривались те же условия беспошлинного вывоза хлеба в Швецию. Русско-шведский союзный трактат 1745 г. разрешал Швеции беспошлинный вывоз хлеба из Прибалтийских губерний на 200 тыс. рублей. Очень часто «по случаю неурожая хлеба и голода в Швеции» царское правительство выдавало особые разрешения на беспошлинный вывоз хлеба из лифляндских и эстляндских портов; так, например, в 1746 г. был разрешен вывоз до 500 ластов (7500 четвертей) хлеба в Швецию «по случаю неурожая в том государстве», а 2 месяца спустя разрешили увеличить вывоз до 1500 ластов (22 500 четвертей). Но осенью того же 1746 года «в угоду шведскому королю» дали еще дополнительно разрешение на вывоз 1000 ластов (15 000 четвертей). Всего в 1716 г. в Швецию было вывезено 37 500 четвертей хлеба по дешевой цене (без уплаты пошлины). Таким образом, Лифляндия продолжала служить для Швеции житницей хлеба, а шведское правительство фактически получало от России огромные субсидии. — Прим. ред.

74

[74] Под этим названием вошло в историю Швеции восстание далекарлийцев во время русско-шведской войны 1741–1743 гг. Внешнеполитические авантюры правительственной партии «шляп», позорное поражение шведской армии в войне против России, потеря значительной части Финляндии и экономическое разорение страны вызвали крестьянские восстания во многих местах страны, но, как и прежде, руководящая роль в этих восстаниях принадлежала горнякам и крестьянам Далекарлии. Восставшие угрожали столице, и только появление корпуса царских войск под Стокгольмом спасло правительство «шляп» от неминуемой гибели. Впрочем, шведские крестьяне в 1742–1743 гг. пришли к правильному выводу, что соперничавшие дворянские партии — «шляпы» и «колпаки» — «одинаковые плуты и предатели». — Прим. ред.

75

[75] Автор восторгается разделом общинных земель, который в действительности способствовал проникновению капитализма в земледелие, но при этом он совершенно умалчивает о неизбежном спутнике этого процесса — о разорении основной массы крестьянства. К. Маркс рассматривает раздел общинных земель наравне с расхищением государственных имуществ в истории Англии как один из существенных моментов процесса первоначального накопления — «…систематическое расхищение общинных земель наряду с грабежом государственных имуществ особенно помогло образованию тех крупных ферм, которые в XVIII в. назывались капитальными фермами или купеческими фермами; эти же причины способствовали превращению сельского населения в пролетариат, его «освобождению» для промышленности» (К. Маркс, Капитал, т. I, Госполнтиздат, 1949 г., стр. 729). — Прим. ред

76

[76] Уже в начале 30-х годов XVIII в. Линней побывал в Лапландии, продолжив традицию этнографического интереса к этой стране, восходящую к XVI в.

77

[77] Существует традиционное утверждение, что этот мемориал был написан секретарем старшины бюргеров Стокгольма Эдвардом Рунебергом (из того же рода, что и поэт Рунеберг), известным ученым в области политической экономии.

78

[78] Сложившаяся в 1771–1772 гг. революционная ситуация в стране заставила дворянство отказаться от политических принципов «периода свободы». Господствующий класс считал усиление королевской власти и переход к абсолютизму единственным для себя спасением против надвигавшейся революции. Этим и объясняется успех Густава III. — Прим. ред.

79

[79] Пруссия ничего не имела против государственного переворота в Швеции, который ослабил политическое влияние России в Скандинавии и на Балтийском море. — Прим. ред

80

[80] Автор, подобно всем остальным буржуазным историкам Швеции, повторяет нелепую мысль Мальтуса, будто бедность и голод народных масс вызываются приростом населения, а не внутренними законами развития классового общества. Причиной роста нищеты народных масс Швеции во второй половине XVIII в. было то, что к феодальному способу эксплуатации присоединились типичные для эпохи первоначального накопления методы ограбления народных масс. Кроме того, имелись перебои в снабжении Швеции хлебом из Прибалтийских губерний России, вызванные русско-турецкой войной 1768–1774 гг. — Прим. ред.

81

[81] Пытки, чуждые правовым понятиям шведов, применялись под влиянием римского права в правление Кристиана I, Густава Вазы и Эрика XIV, особенно при судебных разбирательствах по делам изменников и «ведьм» в XVII в.; позднее они были вновь введены в судебную практику в «период свободы» и, наконец, были отменены в описываемый период.

82

[82] Оппозиция в рядах господствующего класса дворянства против Густава III возникла, конечно, не из традиций «периода свободы», а потому, что политика короля и в особенности неудачная война против России не оправдали надежд шведского дворянства, рассчитывавшего укрепить при помощи абсолютизма свое классовое господство. — Прим. ред.

83

[83] После Ништадтского мирного договора 1721 г. в кругах шведского дворянства никогда не прекращались реваншистские мечты; государственный переворот 1772 г. еще более усилил воинственность шведского дворянства. С другой стороны, сам Густав III надеялся при помощи войны против России укрепить политический режим абсолютной монархии. — Прим. ред.

84

[84] Шведские феодалы в продолжение многих столетий жестоко угнетали и эксплуатировали Финляндию. Финский народ никогда не переставал бороться за свою независимость. Этим умело воспользовалось и царское правительство, поддерживавшее освободительное движение финского народа, которое автор неправильно сводит к деятельности группы офицеров — участников Аньяльского союза. — Прим. ред.

85

[85] «Уравнение привилегии»— демагогический акт, целью которого было не отменить дворянские привилегии, но под видом незначительных уступок буржуазии и крестьянству отсрочить революционный взрыв и, следовательно, сохранить политическое неравенство сословий. — Прим. ред.

86

[86] Объяснения автора крайне наивны. Заговорщики, убившие короля, являлись представителями не всего господствующего класса, но лишь небольшой группы дворянства. Заговорщикам не удалось осуществить захват государственной власти, а большинство дворян после смерти Густава III оказалось в безвыходном тупике. Они считали несвоевременным новый государственный переворот и возлагали все надежды на успех коалиции контрреволюционных держав, выступавших против французской буржуазной революции. Столь же наивно стремление автора выставить Рейтерхольма (см. ниже) «ревностным поклонником идей французской революции». Опасаясь дальнейшего усиления России и ввиду угрозы потери Финляндии, Рейтерхольм искал сближения с Францией, вступившей на путь термидорианской реакции. — Прим. ред.

87

[87] Раздел общинных земель и укрупнение участков производились за счет деревенской бедноты. Рост численности безземельных крестьян не мог, разумеется, способствовать прекращению эмиграции. Это явление объясняется другой причиной, а именно — началом развития капиталистической промышленности, которая поглощала значительную часть «лишнего» населения деревни. — Прим. ред.

88

[88] «Иррациональный, личный элемент» в политике Густава IV Адольфа, о котором так много распространяется автор, объясняется тем, что шведский король был типичным представителем реакционного дворянства, ненавидевшего французскую буржуазную революцию и считавшего даже Наполеона представителем этой революции. — Прим. ред.

89

[89] Имеется в виду заговор офицеров — Аньяльский союз — и борьба за автономию Финляндии. В противоположность Швеции царское правительство гарантировало Финляндии широкую автономию, о чем автор умалчивает. — Прим. ред.

90

[90] «Форма правления 1809 г.» отнюдь не является самой старой буржуазной конституцией; напротив, это одна из последних попыток спасения дворянской сословной монархии, давно исчезнувшей в других европейских странах. В 1809 г. среди многочисленных проектов изменения государственного строя Швеции наиболее радикальным был проект, исходивший от кругов шведской буржуазии, которая требовала упразднения сословного деления общества и замены сословного риксдага буржуазным парламентом с двумя палатами; но дворянство оказалось еще достаточно сильным классом, чтобы подавить буржуазную оппозицию. «Форма правления 1809 г.» имеет мало общего с известным учением Монтескье о разделении законодательной, исполнительной и судебной властей; ее основным содержанием является разграничение власти короля и правомочий четырех сословий в риксдаге, причем решающее значение должно было иметь дворянское сословие и примыкавшее к нему сословие духовенства. В городском сословии риксдага было представлено не столько городское население, сколько магистраты и бюргерство, сохранившие еще свои средневековые, феодальные формы организации. Некоторые уступки буржуазии, например разрешение лицам недворянского происхождения владеть дворянскими имениями и другие подобные реформы имели своим назначением лишь укрепление дворянского государства, каким Швеция оставалась до реформ 60-х годов XIX в. — Прим. ред.