Газета Завтра Газета - Газета Завтра 877 (36 2010)

• Название: Газета Завтра 877 (36 2010)
• Автор: Газета Завтра Газета
• Жанр: Публицистика

---

     Всё правильно, Чертков без имени Толстого не нужен, только без какого имени и какого Толстого? Черткову не нужен был гениальный автор "Войны и мира" и "Казаков". Не нужен был писатель, помещик, семьянин, просто хороший человек. Ему нужен был пророк и провидец, мессия, духовный лидер.

     Вот этой существенной главы в книге и не хватает. Под условным названием "Русский Будда". Не гениальный творец "Войны и мира" пугал царские власти и церковь. И даже не ради гениального писателя собирались студенты в защиту Толстого. Не из-за его прозы боялись народных волнений. И даже не резкие социальные статьи вызывали боязнь властей и церковников. И завещание тайное, отнимающее у детей права на литературные доходы, было не в пользу лично Черткова или какой-то группы сектантов.

     Уверен, ушел из Ясной Поляны великий старец прежде всего потому, что стало невозможно соединять две жизни: жизнь писателя, помещика и семьянина и жизнь великого пророка, мыслителя, возможного зачинателя нового религиозного учения. И в этом случае конкретные фигуры были взаимозаменяемы. Вместо Черткова мог бы быть Бирюков или Булгаков. Даже вместо Софьи Андреевны кто-то другой, но противостояние было неизбежно.

     Вроде бы Павел Басинский справедливо пишет: "К началу 1890-х годов Толстой перерастает самого себя. Он уже не был просто мужем и писателем. Толстой становится колоссальной духовной величиной, влияние которой в России сопоставимо только с властью царя и православной церкви. (Замечу, что это мало связано с его авторством великих романов и повестей. — В.Б. )

     Его мировой авторитет не только в Европе и Америке, но и на Востоке, в буддийских, индуистских, мусульманских странах, растёт, как снежная лавина. Он превращается в философа уровня Лао-цзы и Конфуция, Шопенгауэра и Ницше. Через десять лет и даже раньше в Ясную Поляну польется поток паломников со всего мира к великому старцу, учителю мира сего.

     Обладать "исключительными правами" на такого человека было нельзя. "Не делиться" со всем миром было нельзя. Нужно было смириться. Нужно было договариваться с Чертковым. Нужно было согласиться стать одной из фигур возле великого старца. Невзирая ни на что. Ни на 9 детей. Ни на хозяйство. Ни на собственное уязвленное самолюбие.

     Нельзя сказать, что жена Толстого этого не понимала. Вообще это большое заблуждение, что С.А. чего-то такого совсем не понимала. Но ее непростой характер, особенности ее воспитания и, наконец, женская обида на то, что муж, проживший с ней бок о бок тридцать лет, уходит "готовеньким" к другим людям, не позволили ей взвесить все "за" и "против" и принять разумное решение…".

     Вот и надо было развить эту мысль в главу, одну из важнейших в книге. И уйти от "умных женщин", любящих читать о женских переживаниях. Этой главы в книге явно не хватает. Надеюсь, она появится в новом издании.

     Довести далее эту линию духовных исканий Толстого Павел Басинский почему-то не пожелал. А ведь это и есть главная причина ухода Толстого из Ясной Поляны, главная причина его семейного разлада. Главная причина противостояния с властями. Даже резкие социальные статьи власть как-нибудь переварила бы. И меценатство писателя семья бы переварила.

     Но — не может быть семьи у Христа, у Будды, у Магомета, у Заратустры… Их семья — все человечество. Лев Николаевич постепенно становился не каким-то еретиком и даже не религиозным мыслителем, подобно Ницше или Шопенгауэру, — а возможным творцом нового религиозного учения. Жить в семье, в доме, в уюте — ни Будде, ни Христу, ни иному духовному Учителю не пристало.

     Я скажу сразу, что я не поклонник этого толстовского учения и не поклонник самого Черткова, не буддист и не сектант. Но понимаю, что в начале ХХ века наряду с революционными силами в России зарождалась новая религия. Толстовское народничество, издательство "Посредник", помощь голодающим — это все лишь малая толика единого переворота во взглядах Толстого. Думаю, эта опасность нового религиозного учения прежде всего и подвигла церковь на свое "Определение", своеобразное отлучение от церкви. Не просто еретика отлучали, а возможного религиозного лидера, ведущего за собой часть народа. Безбожников на Руси начала ХХ века хватало. Но никто не отлучал ни Ленина, ни Сталина, ни Кропоткина, ни Бакунина.

     Поэтому ссылки Басинского: мол, противоречив Толстой, то любит охоту, то против неё, то похотлив, то осуждает любую похоть, то пишет великие романы, то отрицает их ценность, — не убеждают. Все изменения во взглядах писателя связаны с его новым Учительством. Посмотрите, условно говоря, на возможного нового "русского Будду", и увидите единство всех его действий. Посмотрите на Черткова не как на безумного фанатика, а как на одного из апостолов, и всё станет на место. Интересная фигура — этот толстовский апостол из русских аристократов. Думаю, увлекся бы он другим учением, и везде бы стал заметной личностью. Богатый аристократ, гораздо богаче Толстого, всё кинул ради толстовского учения. А если бы ушел в революцию, как князь Кропоткин? Для римских аристократов, и даже для римских мыслителей эпохи Христа был непонятен тот же Павел. Он не только свое прошлое, он свое римское гражданство предал, государство предал. Безумный фанатик. Впрочем, и сам Будда резко порвал со всем своим знатным родом, ушел от всего богатства, тоже подвел свою родню. Так происходит со всеми религиозными (и политическими) подвижниками.

     Сейчас нам не понять, и уже навсегда на самом деле останется загадкой, кем был бы Лев Николаевич Толстой, продлись его учение дальше. Ведь до самой революции идеи толстовского учения постепенно набирали силу. В ХХ веке появилось не одно религиозное учение, имеющее уже миллионы своих сторонников и в Азии, и в Европе. Посмотрите на храмы бахаистов в Израиле или на ашрамы Саит-Бабы в Индии. Не стало бы толстовство нашим русским лютеранством? Более того, с точки зрения любых последователей этого учения на самом деле несущественны были его художественные романы, сколь бы гениальными они ни были. Когда Лев Толстой отмахивался с раздражением от разговора о какой-то художественной чепухе, как пророк, как религиозный мыслитель он был абсолютно прав. Зачем пророку какая-то художественная писанина? Сталину не нужны были его ранние талантливые стихи. Писатели, ушедшие с головой в революцию, перестают быть писателями. Поэты, обратившись к вере и уйдя в священничество, как правило, перестают писать.

     Революция и советская власть перечеркнули эту начинающуюся толстовскую религию, перечеркнули и её апостолов. Вот поэтому нам непонятен сам Чертков и его роль при Толстом. Поэтому нам непонятна сила тогдашнего толстовского влияния на мир.

     Теперь уже религиозные идеи Толстого никогда не получат нового рождения, остались фактом истории и литературы. Может быть, и хорошо. Иначе и сегодня центром Льва Толстого была бы не Ясная Поляна, а чертковское имение. Но без понимания его мессианства, его Учительства невозможно понять историю ухода Толстого из Ясной Поляны. Историю его разлада с семьей, историю его непонятного смирения перед Чертковым и другими своими "апостолами".

     Виноватых в этой истории ухода Толстого нет. С религиозным Учителем нельзя жить земной жизнью. Скорее удивляет столь долгая задержка его ухода. Всё-таки, имела Софья Андреевна влияние на супруга. Нормальной, увы, и в чем-то буржуазной семье нужна была нормальная устойчивая жизнь в своих имениях при своих доходах. Это после революции, оставшись, как и все помещики, без усадеб и имений, зажив той самой трудовой жизнью, о чем мечтал их отец Лев Толстой, они обрели крепкое семейное единство, где бы они ни жили. Остались только неприязнь к Черткову и непонимание того, что он был вполне заменяем. Сам уход бы остался. Главное, что к своему учению и Учительству Лев Толстой пришел сам, без помощи Черткова или кого-то еще.

     Тот Толстой, который затеивал тайное завещание, народные издательства, все последние годы творивший свое Учение и ради него, ради своего Неба в результате ушедший из Ясной Поляны, из обустроенного земного быта, — в итоге не состоялся. Он проиграл не Софье Андреевне и не царским властям, он проиграл революции, которой не нужны были иные религиозные пророки. Зато остался во всей полноте гениальный русский писатель с малоинтересными ныне религиозными выкладками.

     Не скрываю, все эти размышления возникли в результате чтения книги Павла Басинского "Лев Толстой. Бегство из рая". Думаю, вопреки мнению автора, она будет интересна не только "умным женщинам", но и всем людям самых разных взглядов, не разучившимся размышлять. Хотите поспорить с Басинским — прочитайте его книгу.