Валерий Гусев - Первое дело

• Название: Первое дело
• Автор: Валерий Гусев
• Жанр: Детектив

---

Завидев Андрея, Семен взлетел в седло, поймал стремена, подобрал повод - кобыла тревожно заиграла, закружилась на месте, нетерпеливо всхрапывая.

Андрей подошел вплотную, просунул ладонь под ремешок уздечки, почувствовал рукой приятное живое тепло лошадиной морды.

- Далеко собрался?

- В Козелихино - Степка сватает сегодня, просил заскочить. А ты что?

- Да поговорить бы надо.

- Знаю я твои разговоры: кто, когда, зачем, куда? - засмеялся Ковбой и, наклонившись, потер пальцами - будто листочек герани - острое тонкое лошадиное ухо. - Я ведь хоть и не юрист, но тоже - с неполным уголовным образованием. Мы вроде с тобой в одной системе работаем, только в разных отделах: у тебя - борьба, у меня - хищения, верно, коллега? - Семен нагло намекал на то, что Андрей недавно помешал ему продать туристам иконы из Синереченской церкви. - Так что терминология нам известна. А вам? Например, что такое алиби, знаешь?

- Ну знаю, - невольно усмехнулся Андрей.

- Так вот тебе все мои алиби: двадцатого я с восьми вечера до шести утра был у хорошо известной вам гражданки Дарьи Михайловны. Если не постыдишься - спроси, она не откажется. Тем более что Степаныч знал какой я сокол, чтобы ночью меня в магазин пустить...

- А почему ночью? Откуда ты знаешь? - перебил Андрей.

- Оттуда, - махнул рукой Семен. - Посторонись, участковый! - Он пригнулся, поднял лошадь на дыбы и с места послал ее длинным плавным скачком.

- Ну лихой парень! - посмотрел ему вслед подошедший сзади Тимофей Дружок. - Ну чистый ковбой - и штаны на нем ладные, и шляпа в аккурат, Смита с Вессоном только за поясом не хватает.

- Чего? - уставился на него Андрей.

- Смита и Вессона, револьвера, говорю, такого - системы гражданина Кольта.

Совсем рядом сверкнула белая молния, ударила коротким треском и будто пробила в туче широкую дыру, откуда вместе с солнечными лучами-брызгами хлынули на землю длинные прямые струи не по-летнему холодного ливня.

"Что делать? - думал Андрей. - Проводить у Семена обыск - бесполезно, не дурак он - револьвер на стену вешать. Остается только одно - убедить Дашутку".

- Ну не знаю я ничего! Что ты меня мучаешь? Неужели ты всерьез на Семена думаешь? Не верю я тебе, Андрей. Ты со зла на него... - Дашутка осеклась, глядя на его побледневшее лицо. Да, Семен хороший ход сделал. Не совсем честный, но очень сильный ход. - ...Прости меня...

- Когда он пришел к тебе? - пересилил себя Андрей.

- Вечером, около восьми...

- А ушел, конечно, в шесть утра? - Андрей не сомневался в ответе.

Дашутка молча пожала плечами.

- Я уверен, что он предупредил тебя, как надо отвечать.

- Это правда, - прошептала она, не почувствовав, что ответ ее прозвучал двусмысленно.

- Пойми, наконец, что это не просто беседа, - с трудом выговорил Андрей. - Ты даешь ложные показания. Будет лучше, если ты скажешь правду.

- Кому лучше? - взорвалась девушка. - Мне лучше? Или деду? Пожалуй, тебе одному да твоему начальнику.

- Тебе, Дашутка, - тихо сказал Андрей. - Тебе и Семену.

Помощи он сегодня, похоже, не дождется. Да особо и не рассчитывал: Платонов мог задержаться, а с вертолетами всегда сложно: один разобран, другой весь летный ресурс выработал, третий за трудной роженицей отправили, а там и погода испортится... Так что надейся пока на себя, Андрей Сергеевич.

Глава 6

Собирались дружно, но не спеша, показной неторопливостью скрывая интерес. Мужики посолиднее рассаживались в первых рядах, основательно поскрипывали стульями, оглядывались; кто помоложе - теснили друг друга, наваливались на плечи соседей, чтобы перекинуться с приятелем задиристым словом. Молодежь, вперемешку с мальчишками, вертелась на подоконниках, болтала ногами, смеялась, тихонько потренькивала гитарными струнами.

В президиуме, за зеленым столом, туго ворочая шеями в тесных воротничках, прели под черными костюмами члены правления; покашливал, трогая усы, партийный секретарь, неторопливо перекладывал бумажки бухгалтер Коровушкин. Сбоку стола пристроился хмурый Андрей, держа на коленях планшетку.

Иван Макарович встал, постучал карандашом по графину, наполненному желтой водой. Пробежала по залу последняя, затихающая волна шума, докатилась до дверей и будто выплеснулась наружу.

- Товарищи колхозники! Прежде чем открыть наше собрание, позвольте сказать несколько печальных слов. - Помолчал. - Завтра мы хороним нашего дорогого односельчанина, ветерана колхозного строя, почетного чекиста. Все вы знали Петра Степановича, любили этого доброго, хорошего человека. Он прошел славный путь, всегда был впереди, он и погиб как на боевом посту, защищая народное добро. Грязная рука негодяя жестоко оборвала жизнь верного сына нашей партии. Но преступнику не уйти от расплаты, его постигнет заслуженная кара и народное презрение. А Петр Степанович навсегда останется в наших сердцах, будет вечно жить в нашей памяти. Почтим же его светлый облик скорбной минутой молчания...

В напряженной, дрожащей тишине пронесся чей-то глубокий, прерывистый вздох, похожий на стон...

- Товарищи колхозники, сегодня мы собрали вас для очень серьезного разговора. О чем он пойдет, вы скоро поймете. - Председатель посмотрел в зал, тронул рукой лоб. - Дела наши сейчас идут неплохо, усиленно готовимся к уборке - она уже не за горами. Правление уверено, что, как и в прошлом году, вы поработаете дружно, с огоньком; план мы, похоже, опять перевыполним. Беспокоит другое. Вот есть у нас своя гордость - известный в районе механизатор широкого профиля Ванюшка Кочкин. Трудится он здорово, как говорится, грамотно и на уровне современных требований научно-технического прогресса. Постоянно расширяет свой профессиональный кругозор, выписывает журнал "Сельский механизатор" и творчески применяет на практике его рекомендации. Мы даже думали послать его в Москву, на Выставку достижений народного хозяйства. Давайте-ка попросим его рассказать, как он добивается высокой производительности труда, как с максимальной эффективностью использует вверенную ему технику. Пусть его опыт послужит на общую пользу. Просим, товарищ Кочкин.

Курчавый красавец Кочкин, хорошо освоившийся с ролью уважаемого человека, привыкший быть в центре внимания, не смущаясь, поднялся на сцену, поздоровался со всеми за руку, уверенно стал за трибунку. Эффектно жестикулируя, он толково рассказал о своих методах, поделился очень дельными соображениями, дал хорошие советы молодым трактористам. В зале шелестели бумажки, бегали карандаши, потянулись вверх руки. В заключение Кочкин, исчерпывающе ответив на вопросы, на правах знаменитости мягко пожурил колхозное начальство за какие-то организационные неувязки в прошлую уборочную, снизившие показатели его звена, и под аплодисменты весело пошел было со сцены...

- Погоди, постой-ка здесь, - остановил его Иван Макарович. И обратился к залу: - Хорошо выступил звеньевой Кочкин? Я тоже так считаю. А теперь познакомимся с другим его "выступлением", которое состоялось на днях здесь же, в клубе. - Председатель кивнул Богатыреву. Тот завертел рукоятку - опустил экран.

Когда погас свет и на экране вспыхнули отснятые сельским кинокружком кадры, где Ванюшка Кочкин в пьяном виде "качал права" у входа в клуб, в зале грохнул и резко прервался, будто мертво наткнулся на что-то, всеобщий хохот. На глазах у всех молодой, умный, передовой человек превратился в тупое, злобное и упрямое животное, которое, тараща затянутые тяжелым хмелем глаза, куда-то бессмысленно рвалось, кому-то грозило и, казалось, ненавидело весь белый свет. Невозможно было поверить, что это улыбчивый, добродушный и сметливый Ванюшка Кочкин.

- Узнаете? - послышался голос председателя. - Вот и я не узнаю. Что же вы дальше-то не смеетесь?

Вспыхнул свет, и все, как один, перевели дыхание. На Ванюшку старались не смотреть. Он тяжело спрыгнул со сцены и, спотыкаясь, пошел по проходу к двери, оглянулся на пороге, хотел что-то сказать - перехватило горло. Махнул рукой, вышел. По залу опять пронесся тяжелый общий вздох.

- Ну что - пошлем звеньевого Кочкина в Москву? Послужит его опыт на общую пользу? Больно и горько, товарищи! Стыдно в наше горячее время опускаться до такого первобытного скотства, порочить высокое звание Человека! - Иван Макарович подошел к краю сцены. - Правление, партийная организация и общественность решили повести самую беспощадную борьбу с пьяницами, всеми мерами будем пресекать это гнилое явление! Сегодня после собрания наши активисты вывесят в фойе, напротив красной доски Почета черную доску с "живописными" портретами особо выдающихся по части выпивки граждан. Пусть все на них смотрят, пусть сами они любуются, как своим мерзким видом и состоянием позорят доброе имя советского крестьянина. Председатель перевел дух, опять потер лоб, будто мучился головной болью и она мешала ему вспомнить главное. - Это моральная сторона дела. Посмотрим теперь на него и с другой стороны. Начну с примера. - Он нагнулся в зал, вытянул вперед палец, словно погрозил. - Вот ты, Василий, еще со школы, знаю, мечтаешь о мотоцикле с коляской, так?