Валерий Гусев - Шпагу князю Оболенскому !

• Название: Шпагу князю Оболенскому !
• Автор: Валерий Гусев
• Жанр: Детектив

---

Саша отступал к стене, он явно хитрил. И Выпивка, потеряв голову от бессильной злобы, сделал прямо-таки зверский замах. Неуловимое движение шпаги, едва заметный поворот, и Саша направляет его страшный удар в стену. Выпивка, не удержав своего тяжелого, крепкого тела, вонзает в нее штык, который ломается с громким хрустом, и со всей силы ударяется лбом в косяк.

Теперь моя очередь. Я бросаюсь к нему, хватаю его правую руку, выворачиваю ее и валю Выпивку на пол. Пока он не опомнился, ловлю другую руку и, задрав ему ватник, выдергиваю пояс из его брюк и стягиваю ему локти. Выпивка рычит и катается по полу.

Саша отбросил шпагу.

- Приложи что-нибудь холодное: он тебе глаз подбил.

- Ну да, - удивился я. - А я и не заметил.

- Локтем зацепил, когда ты его повалил.

Саша снял со стенда снарядную гильзу и прижал к моей щеке. Я почувствовал боль.

- Как ты попал сюда? - спросил я, переведя наконец дух.

- Свет увидел в окне, - коротко ответил Саша. Он поднял шпагу и внимательно осмотрел ее лезвие, будто все остальное его нимало не заботило.

- Надрать вам уши? - В дверях появляется Яков и подходит к Выпивке. Живой хоть?

Выпивка молчит. Двое, как говорится, в штатском, рывком ставят его на ноги.

- Поехали, - коротко говорит Яков. - Ох и будет мне влупка от начальства!

- Не нужно ни слез, ни прощаний;

это все бесполезные ветви, которые

умный садовник должен тщательно

обрезывать...

В. О д о е в с к и й

В о с к р е с е н ь е

Машина остановилась, мы вышли, посмотрели, как из другой машины вывели Выпивку, и поднялись в кабинет к Якову.

Порывшись в столе, он протянул Саше длинный самодельный нож:

- Этим ножом он убил Самохина. Узнаешь?

- Лезвие - из обломка шпаги, - кивнул Саша. - Так что же, это Выпивка ее украл?

- Нет, - покачал головой Яков. - Украл шпагу и сделал из ее обломка нож Самохин. - Он достал из шкафа кофейную мельницу и поставил ее передо мной. - Поработай-ка.

Я крутил длинную ручку мельницы, а Яков, доставая чашки, сахар и печенье, коротко рассказывал.

- Вашему Самохину ничто не пошло впрок. Ни заключение, ни заботы Афанасия. И вы не зря сомневались в нем: Самохин высматривал в музее что поценнее. С его, конечно, точки зрения. Афанасия, возможно, это даже радовало: он считал, что в душе Самохина пробуждается любознательность, возникают интересы более безобидные, чем те, которыми он жил до сих пор. Самохин полазил и по подвалу, нашел и расчистил проход через оранжерею. Это и подтолкнуло его на решительные действия. Но главное - он узнал на фотографии Выпивку, а Самохину был нужен помощник, надежный по-своему человек. В свою очередь, Выпивка присматривался к нему, понимая, что рано или поздно тот может быть полезен. Самохин советуется с ним. Видимо, Выпивка колеблется, тогда Самохин решает припугнуть его. Но что Самохин? Шавка. Он не знал, с кем связывается. - Яков поставил кофейник на плитку и продолжал рассказ: - Возможно, они столковались, но у Выпивки было, несомненно, другое на уме. Раз узнал его Самохин, то, понятно, гарантий для безопасности никаких не остается. Нужно убрать и его, и фотографию. Дело, которое предложил Самохин, устраивало Выпивку именно по этим причинам. Под надежным прикрытием - я имею в виду ограбление музея - он мог уничтожить и фотографию и ее оригинал, найти который не составляло труда: такие уж у вас в музее порядки, все на виду. Когда были собраны ценные вещи, Выпивка ударил Самохина его же ножом, тот побежал. Выпивка плохо знал подвал и не догнал его. Когда за Самохиным закрылась дверь в оранжерею, он не смог открыть ее, долго искал следы, зажигал спички, но безрезультатно. Самохин пробрался в номер, но рана была смертельна... Выпивка вернулся в музей, ободрал стенд и, видно, успокоился, когда стало известно, что Самохин убит и труп его найден не в музее, а в гостинице. Потом он рискнул добыть оригинал снимка и уже мог считать себя победителем. Вот тут-то мы и подкинули ему приманку - вторую фотографию.

- Здорово, - сказал Саша.

Во время рассказа Яков, казалось, совсем забыл о нем. И обо мне тоже. Он не рассказывал, он просто восстанавливал в уме всю картину событий.

- Все, что вы сегодня натворили, нужно оформить, хотя пользы от этого будет немного. Фактически, задержание с поличным вы мне сорвали. Садись вон там, - кивнул он Саше на дверь в другую комнату, - и напиши сочинение на вольную тему: "Как я провел самый интересный день в моей жизни".

Саша взял бумагу и вышел. Когда он записал свои показания, Яков отправил его в Дубровники, а мы устроились прямо в кабинете, в креслах, надеясь немного вздремнуть.

- Ты понял, почему у него такая странная фамилия?

- Догадываюсь. Он, видимо, в свое время добыл чужие документы, и фамилию прежнего владельца легче всего было исправить именно таким образом.

Яков просмотрел показания Саши и, хмыкнув, дал мне их прочитать. Саша исписал шесть листов, где в основном перечислял и, так сказать, обосновывал те приемы фехтования, которые он применил в поединке.

Я усмехнулся:

- Яркие показания. Тебе еще придется посидеть над их расшифровкой.

Яков тепло улыбнулся:

- А все-таки молодец парень!

- Еще бы! Если бы не он, кто знает, не лежал бы я сейчас в темном зале со ржавым штыком в животе.

Утром Яков как следует отчитал меня, не щадя моего самолюбия, не считаясь со старой дружбой.

- Мне прокурор из-за тебя выговор обещал устроить. И правильно! Но ведь я тебя предупреждал! И не раз! Честное слово, Сергей, ты прямо как частный детектив работал. А ведь не новичок, профессионал - знаешь, что можно и что нельзя. Могу напомнить: "...Следователь на общественных началах не имеет права самостоятельного производства следственных действий, допрашивать свидетелей, изымать вещественные доказательства..." и т. д. Я тебя просил Черновцова допрашивать? А Сашкин формуляр в библиотеке искать? И в музей ты один, безоружный поперся! Это ж надо удумать! Молчи, молчи!

Я и не пытался оправдываться, сидел и помалкивал - Яков во многом был прав. Конечно, я увлекся расследованием, забылся... Хорошо еще, что все кончилось благополучно.

- Ладно, Яшка, виноват - зарвался...

- То-то! Ну все - работать надо.

Яков по всей форме допросил меня, потом еще раз - Сашу и, забрав магнитофон, провел допрос Выпивки. Позже он кое-что рассказал мне об этом допросе.

Якову было важно преждевременно не насторожить Выпивку, исподволь подвести его к главному признанию, и удалось ему это блестяще. Поскольку Выпивка мог лишь догадываться о причинах его ареста, Яков подбросил ему приманку, предъявив обвинение в попытке совершить кражу в музее (обвинение, кстати, довольно шаткое - ведь улик как таковых у Якова не было). Но Выпивка жадно бросился на эту приманку. По словам Якова, он всем своим видом выражал стыд, раскаяние, страх перед неизбежным наказанием.

В течение своего рассказа Яков время от времени включал в нужном месте магнитофон, и я имел возможность прослушивать некоторые отрывки их диалога:

"В ы п и в к а (взволнованно). Поверьте мне, я даже не знаю, как это получилось, как возник в моем сознании этот грязный замысел. Мне нет оправдания. Но знайте и запишите: мне никто не помешал там, в музее. Я сам, осознав низость своего поступка, отказался от гнусной кражи народного достояния.

Щ и т ц о в (спокойно). Что же, я рад за вас. Ваше благоразумие вам же пойдет на пользу. Но у меня есть сведения, что в ту ночь вы были не один, не так ли?

Молчание.

Щ и т ц о в. Вернемся к событиям прошедшей ночи. Вы уверяете, что пришли в музей за портфелем. Зачем же вы набросились на гражданина Оболенского? Ведь вы хорошо знаете его, и он вам ничем не угрожал.

В ы п и в к а. Угрожал, именно угрожал. Ведь все это было подстроено, ведь за дверью ожидал своей очереди этот юный бандит. Кстати, заметьте, что его показания нельзя принимать всерьез - у него личные счеты со мной, мы имели очень серьезные разногласия в отношении моей творческой манеры. Вот вдвоем они меня и схватили. Видимо, хотели загнать в подвал, как Самохина, да вы вовремя вмешались, спасибо.

Щ и т ц о в. А кто вам сказал, что Самохин был в подвале? Ведь его убили в гостинице.

Молчание".

- Деваться некуда, - продолжал Яков, выключив магнитофон. - Сейчас у него пойдет второй вариант, за который, заметь, высшая мера ему тоже не грозит.

"В ы п и в к а (с пафосом). Хорошо, я все скажу. Я убил Самохина. Но почему, вы спросите? Я считаю, что совершил патриотический поступок. Ведь это не я, это уголовник Самохин намеревался совершить кражу в музее. А я лишь пытался помешать ему. Вы посмотрите на меня - я стар, а он был молод, полон сил и вооружен. И все-таки я не испугался. Правда, истины ради - это обязательно запишите, - все получилось случайно, в борьбе. Убийство было непреднамеренным. Но, совершив такой неосторожный поступок, я все-таки помог нашему народу, сохранив для его эстетического воспитания исторические ценности. И я готов понести заслуженное наказание.