Дин Кунц - Логово

• Название: Логово
• Автор: Дин Кунц
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1995
• ISBN: 5-7020-0819-7

«Логово» – одно из самых значительных и глубоких произведений знаменитого автора научно-фантастических триллеров Дина Кунца. В этом романе ужасов с потрясающей достоверностью раскрывается психология и описываются леденящие кровь деяния маньяка-убийцы, возомнившего себя Князем Тьмы Вассаго, якобы попавшего на землю из ада, и, для того чтобы снова вернуться и преисподнюю, собирающего чудовищную коллекцию мертвецов.

---

И в этот момент машина вновь пришла в движение.

Ее стало сильно кренить влево. Насквозь проржавевший столб не смог, очевидно, выдержать тяжести машины, или осыпалась земля, в которую он был вкопан.

– Прыгай! – закричал Хатч, судорожно шаря руками подле замка своего ремня безопасности.

Но не успела Линдзи отстегнуть свой ремень и схватиться за ручку двери, как «хонда» скользнула в пропасть. Несмотря на реальность происходящего, Линдзи не желала этому верить. Мозг допускал возможность смерти, но сердце упорно противилось самой мысли о ней. В течение пяти лет она так и не примирилась со смертью Джимми и потому напрочь отметала возможность собственной близкой кончины.

В скрежете и грохоте ломающегося дорожного ограждения «хонда» боком скользнула по обледенелому склону и, когда насыпь стала круче, перевернулась. Задыхаясь, с сильно бьющимся сердцем, испытывая невыносимую боль от ремня, врезавшегося в тело всякий раз, как только машина переворачивалась с одного бока на другой, Линдзи молила Бога, чтобы на их пути встретилось хоть какое-нибудь деревце или скальный выступ – все, что угодно, любое препятствие, которое хоть на какое-то время сможет задержать их падение, но насыпь была зеркально гладкой. Она не знала, сколько раз перевернулась машина, – может быть, всего два раза – потому что понятия верха, низа, правой и левой сторон полностью перемешались и утратили свой первоначальный смысл. Она с такой силой ударилась головой о крышу, что чуть не потеряла сознание. И так до конца и не поняла, то ли ее саму подбросило вверх, то ли вдруг осела крыша, но на всякий случай, сжавшись в комок, пригнулась на сиденье, опасаясь, что в следующий раз крыша осядет еще глубже и раздавит ей голову. Свет фар кромсал ночную тьму, и в просветах, как из разорванных ран, били фонтаны снега. Затем вдребезги разлетелось лобовое стекло, осыпав ее с головы до ног мельчайшими осколками, и тотчас все погрузилось в непроглядную тьму. Видимо, погасли фары, и из темноты вдруг выплыло лоснящееся от пота лицо Хатча, освещенное снизу тусклым светом приборов. Машина вновь перевернулась на крышу и в этом положении понеслась в пропасть с грохотом скатывающихся по железному желобу сотен тона угля.

Со всех сторон обступившая их мгла была словно высечена из монолита, словно они с Хатчем находились не на открытом воздухе, а в полностью закрытом тоннеле увеселительного аттракциона неслись вниз на роликовых санях. Даже обычно отсвечивающий снег вдруг стал совершенно невидимым. Холодные снежинки, врывавшиеся в разбитое лобовое стекло, жалили лицо, но Линдзи не видела их, хотя они и налипали на ее ресницы. Безуспешно силясь унять подступавшую панику, она подумала, что осколки лопнувшего стекла засыпали ей глаза и она ослепла.

Ослепла!

Этого она боялась больше всего. Она же была художницей. Ее талант черпал вдохновение из того, что видели ее глаза, и под их бдительным надзором ее удивительно чуткие руки создавали произведения искусства. А что может рисовать слепой художник? Что она может создать, если вдруг лишится зрения, самого надежного из всех своих чувств?

В то мгновение, когда она полностью осознала эту новую беду и закричала от горя и ужаса, машина, вновь перевернувшись, встала на колеса, но удивительно мягко, без резкого толчка, словно опустилась на громадную подушку.

– Хатч! – хрипло позвала Линдзи.

Шум их падения в пропасть оглушил ее, и наступившая тишина показалась ей зловеще неестественной, и она не знала, то ли действительно оглохла, то ли это ей только показалось.

– Хатч!

Она взглянула влево, на то место, где он должен был находиться, но не увидела ни его, ни вообще чего-нибудь.

Она действительно ослепла.

– Нет, Господи, только не это! Пожалуйста, только не это!

Голова кружилась. Машина, словно воздушный змей, поворачиваясь, медленно парила в летнем небе, то плавно опускаясь, то вновь взмывая вверх.

– Хатч?

Молчание.

Головокружение становилось невыносимым. Машина раскачивалась все сильнее. Линдзи боялась потерять сознание. Ведь если Хатч ранен, он наверняка истечет кровью, и она никак не сможет ему помочь.

Она вытянула руку и дотронулась до его обмякшего на водительском сиденье тела. Голова его, склоненная на плечо, была повернута в ее сторону. Она провела рукой по его лицу. Он даже не пошевелился. Правая щека и висок были залиты чем-то теплым и липким. Кровь. Из раны на голове. Дрожащими пальцами она дотронулась до его губ и, когда почувствовала его теплое дыхание, зарыдала от облегчения.

Он был без сознания, но жив.

Тщетно шаря вокруг себя руками, пытаясь найти замок, чтобы отстегнуть ремень безопасности, Линдзи вдруг услышала звуки, которые поначалу не смогла определить. Мягкие пошлепывания. Причмокивания. Жуткие, лижущие, журчащие. Оцепенев от страха, она пыталась определить источник этих сводящих с ума звуков.

Внезапно «хонда» резко накренилась вперед и сквозь разбитое лобовое стекло Линдзи окатило ледяной водой. Она задохнулась от этой неожиданной арктической ванны, пронизавшей ее холодом до мозга костей, и тотчас сообразила, что не было у нее никакого головокружения. Машина действительно была в движении. Плыла по воде. Они упали в реку или озеро. Скорее всего, в реку. В озере они бы стояли на месте.

На какое-то мгновение холодный душ парализовал ее, но когда Линдзи открыла глаза, то поняла, что не ослепла. Разбитые фары «хонды» не горели, но зато она разглядела огоньки подсветки приборного щитка. Видимо, потеря зрения была результатом истерии, а не травмы.

Многого она не могла разглядеть, да и много ли можно увидеть ночью на дне пропасти? Осколки тускло поблескивающего стекла обозначили границу разбитого окна машины. За ним маслянистая вода напоминала о себе только волнообразным серебристым мерцанием, отражавшимся от ее журчащей поверхности и придававшим беспорядочно толпившимся в ней ожерельям из ледяных алмазов темно-серебристый оттенок. В кромешной мгле берегов не было бы видно, если бы призрачные снежные одежды, прикрывшие голые камни, землю и кусты своей матовой белизной, не обозначили их присутствие. «Хонда» двигалась по реке: вода, доходя почти до середины капота, затем, как от носа корабля, разделялась на два потока и, журча по обе стороны машины, неслась мимо. Течение толкало их вниз, туда, где их, скорее всего, подхватят более бурные потоки и вынесут на стремнину или пороги, а то и на что-нибудь похлеще. Линдзи с первого взгляда поняла, какая им грозит опасность, но облегчение, которое она испытала, когда сообразила, что не ослепла, настолько выбило ее из привычной колеи, что ей было все равно, что видели ее глаза, лишь бы видели. Даже невзирая на грозящую им опасность.

Дрожа от холода, она освободилась наконец от своего запутавшегося ремня и снова дотронулась до Хатча. В странном отсвете мерцающих приборов его лицо было мертвенно-бледным: запавшие глаза, восковая кожа, побелевшие губы, из раны на голове медленной струйкой – слава богу, не хлещет – течет кровь. Она легонько встряхнула его, затем сильнее, не переставая все время окликать по имени.

Из машины им теперь не так-то легко будет выбраться – если они вообще смогут это сделать, – пока ее несет по течению, особенно сейчас, когда движение убыстрилось. Надо быть готовым немедленно покинуть ее, если они вдруг налетят на подводные камни или их прибьет к берегу. Ибо второго такого случая может больше не представиться.

Хатч никак не желал приходить в себя.

Машину снова резко накренило вперед. Снова ледяная вода окатила Линдзи с головы до ног, настолько холодная, что она чуть не задохнулась, а сердце, словно пораженное мощным электрическим разрядом, на мгновение даже перестало биться.

Перед машины уже почти весь был погружен в воду.

«Хонда» тонула. Вода заливалась в салон и доходила уже до икр Линдзи. Они явно шли ко дну.

– Хатч!

Теперь она кричала и что есть силы трясла его, не обращая внимания на его рану.

Вода бурлящим пенным потоком, отражавшим янтарный отсвет приборов гирляндами золотых рождественских блесток, уже поднялась до уровня сиденья.

Линдзи вытащила ноги из воды, встала на колени на сиденье и начала брызгать водой в лицо Хатча, отчаянно стараясь привести его в чувство. Но он не просто потерял сознание от удара, а, скорее всего, находился в глубоком обмороке, может быть, даже в состоянии комы, такой же бездонной, как океаническая впадина.

Пенясь и кружась водоворотами, вода уже поднялась к нижней кромке рулевого колеса.

Ломая ногти, Линдзи в бешенстве рванула на себя предохранительный ремень Хатча, не обращая внимания на пронзившую ее пальцы боль.

– Хатч, черт тебя дери!

Вода уже поднялась до середины руля, и «хонда» почти прекратила свое движение. Она слишком отяжелела, и река уже была не в состоянии нести ее на себе.

Ростом Хатч был чуть выше пяти футов, весил сто шестьдесят фунтов, обычный средний мужчина, но сейчас он казался великаном. Она даже не могла сдвинуть его с места. Дергая, толкая, хватая и таща, Линдзи пыталась высвободить Хатча из ремня, и, когда наконец это ей удалось, вода уже поднялась к приборному щитку и была ей по пояс. Хатчу же, полулежавшему на сиденье, она доходила до подбородка.