Владимир Хабур - Мирное время

• Название: Мирное время
• Автор: Владимир Хабур
• Жанр: История

---

Вечерами Толя возвращался в кишлак и усаживался за грубо сколоченный стол - пить чай без сахара, слушать планы, сводки и длинные, как ночь, рассказы людей - строителей совхоза. В этой же комнате он спал вместе с другими, не раздеваясь, на земляном полу.

Так прошло три дня.

Утром, когда Толя седлал свою лошадь, чтобы ехать в долину, во двор влетел на взмокшем коне молодой тракторист. Он спрыгнул с седла и побежал в дом. Толя удивленно посмотрел ему вслед и пошел за ним.

Штаб совхоза стал неузнаваемым. Люди взволнованно метались по комнате. Парнишка, прискакавший на коне, устало сидел в углу и безучастно смотрел на стену Толя схватил за руку первого попавшегося и спросил.

- Что случилось?

Человек вырвал руку и выбежал во двор Толя бросился к столу и, чувствуя что-то недоброе, крикнул Сафарову:

- Сафаров, что случилось?

Сафаров посмотрел на Толю, будто видел его в первый раз. Он был бледен, руки у него дрожали.

- Что случилось? - повторил он. - Басмачи. - И бросился к выходу.

Комната опустела, Толя остался один. Ему стало страшно. Он кинулся к двери, по дороге сшиб табуретку. На дворе Сафаров затягивал подпругу у его коня. Директор совхоза бежал к Сафарову с винтовкой. Бухгалтер, молодой, крепкий человек, считал патроны.

- Двадцать четыре! - крикнул он, закончив счет. - Двадцать четыре!

- Только двадцать четыре, - повторил упавшим голосом директор совхоза.

Сафаров вскочил на коня.

- Дайте винтовку! - крикнул он.

Ему передали винтовку и патроны.

Пришпорив коня, он вылетел со двора. Остальные побежали к тракторам, хотя каждый понимал, что голыми руками машины от басмачей не защитишь. На весь совхоз имелась только одна винтовка - та, с которой ускакал Сафаров.

- Кто-нибудь должен остаться здесь, - сказал бухгалтер. - Здесь деньги, списки людей.

Все посмотрели друг на друга, никому не хотелось оставаться. Тогда Толя тихо сказал:

- Если нужно, я останусь. - И мучительно покраснел.

Ему никто не ответил. Все выбежали из дома.

Толя остался во дворе. Теперь он сознался себе, что не решился бежать в долину. Здесь, во дворе, казалось ему, больше надежды остаться в живых, не попасть в лапы басмачей. Он отсидится до конца той истории и как можно скорее уедет отсюда. В этой дыре, оказывается, легко оставить голову.

Толя вошел в дом, посмотрел на разбросанные по полу бумаги, на пустой стол и ему вдруг стало жутко. Он вышел во двор и влез на дерево. Отсюда хорошо просматривалась часть долины.

Люди бежали по полю, к машинам. Тракторы подползали друг к другу и выстраивались в одну линию, лицом к горам, - оттуда ожидались басмачи. Трактористы молча сидели за рулями на своих круглых стульчиках. Тут же стоял Сафаров с единственной винтовкой и двадцатью четырьмя драгоценными патронами. В долине стояла тишина. Люди всматривались в горы. От напряжения у них слезились глаза.

Из-за ближних холмов показались всадники. Трактористы насчитали около пятидесяти сабель. Это была шайка Утан-Бека, отъявленного головореза. Каждый год его банда появлялась в Таджикистане, опустошала кишлаки, вырезала население, захватывала скот и бедняцкое добро. Теперь бандиты добирались до тракторов, о которых много слыхали, но еще ни разу не видели. С диким протяжным криком басмачи понеслись на машины. Над головами всадников ослепительно вспыхивали на солнце обнаженные клинки.

Трактористы пригнулись к рулям и ждали. Всадники неслись лавиной. Уже были отчетливо видны искаженные яростью, бородатые лица басмачей.

Тогда Сафаров встал во весь рост и скомандовал, взмахнув рукой:

- Вперед!

Сразу оглушительно зарокотали моторы. Гул машин понесся по долине навстречу всадникам, и десять тракторов двинулись вперед - на басмаческую банду. Сафаров бил без промаха - всадники падали с коней один за другим.

Басмачи опешили. Они хорошо знали звук красноармейских пулеметов, но такого гула они еще никогда не слыхали. Ровно и грозно надвигалась на них колонна тракторов. Кони остановились, повернули назад. Началась паника. Басмачи, обгоняя друг друга, поскакали к горам под гул тракторов, под выстрелы Сафарова.

Атака была отбита. Но она могла повториться каждую минуту. Тогда решили увести тракторы к кишлаку и там защищаться. Сафаров взялся задержать басмачей. У него оставалось еще восемь патронов. С ним находился один тракторист - молодой горец с большими грустными глазами и веселой улыбкой. Девять машин полным ходом пошли к кишлаку.

Басмачи снова высыпали в долину. Началась вторая атака. Шайка скакала широко растянувшейся цепочкой. Трактор с ревом двинулся навстречу врагу. Одинокий железный конь бесстрашно шел навстречу разъяренным головорезам.

Толя слез с дерева и вбежал в дом. Он захлопнул за собой дверь, потом запер ее на задвижку, но тут же подумал, что это не поможет, и отодвинул задвижку. Ему захотелось пить, он стал искать кружку. В углу, под свалившейся папкой с бумагами, он увидел винтовочный патрон. Толя отбросил папку. Блеснули медью еще три патрона. Он осмотрел их и убедился, что это боевые патроны.

- Двадцать четыре, - вспомнил Толя. - Двадцать четыре! А теперь еще четыре...

Толя прислушался. Все ближе и ближе раздавался гул - это тракторы подходили к кишлаку. Сквозь шум моторов слышались отдалённые выстрелы, Сафаров отбивал вторую атаку.

Толя сжал в руке четыре патрона и выбежал во двор. Здесь он отчетливо услышал редкие винтовочные выстрелы. Толя остановился. Ноги у него вдруг стали тяжелыми и неповоротливыми. Пальцы разжались, и патроны упали в пыль. Толя присел на корточки и бессмысленно уставился на поблескивающую медь.

Вдруг Толя услыхал отчаянный протяжный крик. Он понял: это предсмертный крик людей, среди которых он провел последние дни, которых полюбил.

Толя схватил с земли патроны и понесся в поле. Он бежал изо всех сил, перескакивал через арыки, а навстречу ему ветер нес шум машин, крики людей. Из шеренги тракторов ему что-то кричали, махали руками, но он бежал, не останавливаясь. Потом он увидел вдали одинокий трактор и бешено несущуюся на него лавину всадников.

Толя добежал до трактора, протянул Сафарову патроны, но пальцы на руке не разжимались. Сафаров разжал ему пальцы и взял патроны.

Басмачи находились уже близко. Было ясно, что Толины патроны не спасут ни машины, ни людей. Сафаров оглянулся. Вдалеке уходили к кишлаку тракторы. Он прицелился и выстрелил. Передний басмач сполз с коня, зацепившись ногой за стремя. Конь рванулся в сторону и потащил по пыли труп всадника.

Сафаров выстрелил еще раз. И еще. И еще. Три бандита свалились на землю. Выпустив последний патрон, он взялся обеими руками за ствол винтовки. Басмачи с диким воем налетели на трактор. Кони вздыбились. Огромный рыжебородый детина в цветастом халате полоснул Толю саблей по голове. Обливаясь кровью, Толя упал под колеса трактора. За ним свалился тракторист - ему клинком отрубили плечо. Сафаров еще стоял, окруженный бандитами и отбивался винтовкой от сабельных ударов. Над ним нависали конские морды, лязгали клинки. Вдруг Сафаров выронил винтовку - страшный удар шашки отсек ему руку. Второй сабельный удар раскроил наполовину его тело. Голова Сафарова упала на грудь. Кровь залила трактор.

Вечером после похорон убитых товарищей трактористы в штабе совхоза сели за тот же грубо обтесанный стол. Черный, заросший грек Кавидли положил перед собой лист бумаги. Он еще раз внимательно перечитал письмо, найденное в Толиной записной книжке, и начал писать:

"Дорогая мамаша, гражданка Шапиро! В первых строках этого письма мы, трактористы совхоза "Дангара", сообщаем вам печальную новость. Ваш сын, Анатолий Пенский, погиб, как герой...".

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

КОНЕЦ ПИР-ГУССЕЙНА

Из кишлака Пошхарв Шамбе вывел отряд рано утром. Всадники пробирались узкой тропинкой. Внизу, на дне глубокого темного ущелья шумел Пяндж, яростно перебрасывая вспененные волны через подводные камни. Отряд медленно поднимался на перевал.

Неожиданно налетел холодный порывистый ветер. Он сек лицо мелким и жестким песком, гнал по склону тучи мелкого щебня. Из-за гребня выползли тяжелые, хмурые тучи. Они быстро надвигались на отряд, закрыли солнце и бросили мрачную тень на высокие пики гор. И вокруг тоже стало мрачно, сурово. А тучи спускались все ниже и ниже, пока не оказались под ногами людей. Сверху спускались новые полчища туч, отряд попал в мокрый и холодный туман. Пошел дождь. Тропинка быстро размокла, вниз потекли ручьи грязной воды.

Люди сильно промокли, разбухшие ватные халаты отяжелели, на ноги налипли огромные комья грязи. Ветер не затихал. Кони выбивались из сил.

Когда отряд взошел на перевал, дождь превратился в ливень. В такую погоду в горах ездить нельзя. Выбивая зубами дробь, насквозь промокшие бойцы тесными кучками сбивались у скал и камней в поисках защиты от ветра. Кто-то хотел разжечь костер, но отсыревшие ветки только шипели и гасли. Ели размокшие лепешки, сухари - у кого что было.