Клер Моуэт - Люди с далекого берега

• Название: Люди с далекого берега
• Автор: Клер Моуэт
• Издательство: Радуга
• Жанр: Современная проза
• Год: 1987

Документальная повесть рассказывает о жизни простых людей в далеком островном поселке, об острых социальных проблемах. Несмотря на то, что маленький рыбачий поселок изолирован от большого мира, сюда доносятся отголоски развернувшейся в стране борьбы против наступления частных предпринимателей на права трудящихся.

---

И сквозь неторопливый рассказ, заполненный зорко подмеченными деталями, вдруг начинает проступать удивительная, яркая картина жизни, которая захватывает нас внутренним драматизмом. Причем этот драматизм на поверку оказывается следствием самой системы, которая не знает жалости к слабым, к тем, кому не повезло в жестокой погоне за успехом. Капиталистическая действительность разрушает не только чудом сохранившийся патриархальный образ жизни, но и человеческие отношения. В этом плане книга Клер Моуэт соприкасается с основной темой книг ее мужа, посвященных обездоленным аборигенам Арктики, для которых смертельное дыхание капитализма оказалось куда губительнее северной стужи.

Мы оказываемся как бы в стенах домика Моуэтов, на просторной кухне, где часто сходятся тревоги и беды жителей деревушки. Мы поднимаемся с рыбаками на палубу маленького суденышка, чтобы отправиться в бурное, часто полное опасностей море.

Портреты людей, написанные талантливым пером Клер Моуэт, очень выразительны, и зрительный их облик без труда может быть воссоздан читателем, обладающим хотя бы малой толикой воображения. Возможно, это объясняется художническим талантом самого автора, но жизненность персонажей Клер Моуэт просто поразительна.

Надо признать, что написание и публикация книги была для ее автора довольно смелым шагом. Дело в том, что не только среди канадцев, но и за пределами этой страны сложился облик Канады как сравнительно благополучной в капиталистическом мире страны — страны с высоким уровнем жизни, с ухоженными загородными домами, с бескрайними полями, где земледелец трудится в свое удовольствие на своей ферме.

Так же, как Фарли, бросивший в лицо сытых и благополучных жестокую правду о людях, оттесненных на самый край ледяной пустыни, за последнюю черту жизни, Клер Моуэт открывает завесу над жизнью обитателей отдаленных прибрежных рыбацких деревушек — жизнью, весьма далекой от идиллии. Вот почему многие критики, отдавая дань писательскому мастерству Клер Моуэт, отмечали, что это произведение показывает совершенно новую сторону бытия канадского общества.

Я уверен, что советский читатель с интересом прочтет эту книгу.

Однажды, когда мы беседовали с Клер в ее доме в Порт-Хоупе, я высказал мнение о том, что быть женой писателя нелегко. Клер улыбнулась и ответила:

— Когда любишь, не так уж трудно… Впрочем, согласна: чтобы быть женой писателя, для этого нужно известное мужество.

Да, быть женой писателя нелегко, но чтобы при этом еще и самой писать — для этого действительно нужно настоящее мужество.

Юрий Рытхэу

Фарли, моему вдохновителю…

От автора

Поселка Балина вы не отыщете ни на одной карте. Но сколько их, суровых и прекрасных человеческих обителей, где людям приходится, отстаивая свое существование, сражаться с океаном, отвоевывать у отступающих по весне ледников клочки пахотной земли.

Я прожила среди таких людей несколько лет, в память об этих годах пишу свою повесть. Подлинных имен я не назову. В этой книге все имена вымышленные, исключение составляем мы с Фарли да кое-кто из государственных деятелей того времени. Любое совпадение с реальным лицом случайно и может возникнуть только потому, что просто я прибегла к фамилиям, распространенным на Ньюфаундленде.

1

Карта влечет к себе. Не я первая попалась на эту соблазнительную приманку. Карта висела на стенке в глубине комнаты без окон — проектного отдела компании универсальных магазинов «Симпсон-Сирс», где я служила. Один из наших проектировщиков притащил эту карту с собой из Сент-Джонса, административного центра острова Ньюфаундленд, куда был командирован на три месяца — проследить за строительством универмага нашей фирмы. Коллега частенько рассказывал массу любопытного про этот экзотический край: про то, какой странный выговор у местных строителей, какой там лютый холод, как скверно кормят в общественных местах, как то и дело чего-то не хватает. Когда он поведал нам, что пришлось даже звонить в Торонто, чтоб прислали отделочных гвоздей, потому что нигде в городе их достать невозможно, ему попросту не поверили. Тем не менее нужных гвоздей в городе не нашлось, а ближайший крупный город — Галифакс, и это уже Новая Шотландия, дотуда чуть ли не тысяча миль. Пришлось открыть магазин на две недели позже назначенного срока — вот сколько потребовалось времени, чтобы, несмотря на февральские бураны и нерасторопность приемщиков груза, доставить наконец гвозди из Торонто в Сент-Джонс.

Начальству было не до смеха. Меня же эти рассказы позабавили. Я работала в «Симпсон-Сирс» уже четыре года, за это время фирма отстроила множество универмагов по всей стране, но ни один из рассказов моих коллег, кого судьба забрасывала то в Бэрнаби, то в Руэн, то в Голт, не захватил меня так, как тот, про Ньюфаундленд. Когда я, надышавшись дымом и гарью Дандэс-стрит, изнуренная полуденной июльской жарой, возвращалась с обеда в свой отдел, то подходила к карте Ньюфаундленда и стояла как завороженная, не в силах оторвать глаз от магических очертаний этого далекого острова среди сини Атлантического океана — там прохлада, там дуют ветры. Скоро я даже с закрытыми глазами видела эту карту. Я чувствовала, как солеными брызгами обдает нос и щеки, слышала дальний звук сирены — сигнал судам в тумане — и перезвон церковных колоколов, какой бывает ранним утром в воскресенье. Что же это за край такой, где Отрада Сердца, или Дурацкая Бухта, или Ручища Джо Батта — не прозвища, а названия поселков? Что это за люди, которым наплевать на отделочные гвозди и которым чужды амбиции большого города Торонто? Как, впрочем, и заботы всего государства канадского; ведь не весь Ньюфаундленд, а всего половина населения проголосовала за присоединение, и было это лет десять назад. Ясно только одно: там совсем все по-другому, не так, как у нас в Торонто.

Я еще не задумывалась над тем, как туда попаду, но твердо знала: когда-нибудь я там непременно побываю.

Оловянно-серое небо над Порт-о-Баском. Вот уже три года, как Ньюфаундленд владеет моими помыслами. Конец октября, середина дня. Ветер гонит нас вверх по трапу на «Баккальё» — отстроенный в Глазго пароход-крепыш, который курсирует вдоль побережья того самого острова, где гуляют ветры, острова моей мечты. Это судно и еще три таких же — «Бургео», «Бар Хейвен» и «Бонависта» — раз в неделю обходят десятка четыре оторванных друг от друга прибрежных поселений Ньюфаундленда, связывая их с остальным миром. Каждую субботу один пароход выходит восточным, другой западным курсом, огибая скалистый берег острова, где нет ни шоссе, ни железных дорог, ни аэропорта.

Протяжный гудок возвещает, что вот-вот отчалим. Фарли обвивает меня рукой, мы стоим, дрожа на ветру, у поручней, смотрим, как медленно отплывает от нас безобразный портовый городишко. Где-то впереди, в безвестном поселке Балина нас ждет новый дом.

Мой муж писатель; ему ничего не стоит — машинку под мышку и рвануть куда глаза глядят, была бы почта поблизости. Это подарок судьбы. Это тот случай, когда поверишь в провидение: муж, как и я, загорелся страстью к этому суровому, скалистому берегу. И мы очертя голову, лихорадочно стали собираться в дорогу. Для отъезда, конечно, существовали и вполне рациональные доводы. Жизнь на отдаленном берегу обойдется значительно дешевле: дома в Онтарио вдвое дороже. Глушь, дорог нет, значит, не нужно обзаводиться машиной. И так хотелось вдоволь поесть свежей рыбы, лесных ягод! Я решила сама печь хлеб, шить себе одежду. Мы мечтали скрыться подальше от городской, приевшейся жизни. Убедительных причин можно было отыскать сколько угодно, но все же не потому мы сорвались с места. Весь секрет заключался в том, что нас обоих неудержимо влекло именно в те края. Мы все равно отправились бы туда, каких бы трудностей, каких бы средств это нам ни стоило. В ту морозную субботу нас весь день качало от Порт-о-Баска до Балины, но мы даже не заметили качки. Наш пароходик, пробивавшийся на восток сквозь темень безлунной ночи, с силой кидало вниз и болтало на волнах. Мы же, уютно пристроившись под одеялами на койках, грезили о радужном завтрашнем дне.

«Баккальё» подошел к причалу воскресным утром; народу на пристани почти не оказалось. Человек пять мужчин в теплых куртках и картузах примостились, прячась от ветра, под навесом багажного отделения. Какое-то семейство с чемоданами неуклюже спешило по булыжной дороге к причалу. Стайка ребятишек с любопытством глазела, как с палубы на пристань забрасывают швартовы. Двое мужчин на пристани подхватили канаты, чтоб обвязать вокруг тумб, и это стоило им немалых трудов — яростный восточный ветер относил наше судно от причала.

У пристани стояли два допотопных грузовичка. Один вообще развалюха. Другой был поновее, но у двух колес недоставало крыльев. Эти грузовички и составляли весь здешний транспорт. Тогда, в шестьдесят втором году, всюду бегали «корветы», «ферлейны» и «гран при», здесь же на сотни миль в округе не встретишь ни единого легкового автомобиля. И улиц здесь не мостили.