Клер Моуэт - Люди с далекого берега

• Название: Люди с далекого берега
• Автор: Клер Моуэт
• Издательство: Радуга
• Жанр: Современная проза
• Год: 1987

Документальная повесть рассказывает о жизни простых людей в далеком островном поселке, об острых социальных проблемах. Несмотря на то, что маленький рыбачий поселок изолирован от большого мира, сюда доносятся отголоски развернувшейся в стране борьбы против наступления частных предпринимателей на права трудящихся.

---

Мэри, которой шел восемнадцатый год, стала как будто поживей, чем раньше. На ней была красная нейлоновая блузка и темно-красные эластичные брюки со штрипками, губы накрашены помадой. Хорошенькая девушка, невысокая, легкая — в отца. Ей бы танцовщицей стать или гимнасткой. Девятнадцатилетняя Дорис была гораздо крупнее. Все говорило за то, что с годами она располнеет, уже сейчас намечается второй подбородок. Стоило Дорис улыбнуться, и на щеках у нее появлялись ямочки, но при этом обнажались и неровные зубы. Волосы зачесаны кверху, стянуты в пучок и скреплены лаком.

Я задала несколько вопросов об их работе, о том, нравится ли им Торонто, но потом оказалось, что говорить больше не о чем. К счастью, паузу заполнила тетушка Ида: не закрывая рта, она все говорила и говорила на близкую всем тему — про Балину. Она рассказывала о шхуне ее отца «Софи и Ида», о том, как однажды они с сестрой решили отправиться на остров Джерси, повидать дружка ее сестры.

— Бедный папаша так осерчал, что даже назвал нас паразитками!

Она покатывалась со смеху, а Мэри и Дорис сидели с вымученными улыбками, из чего следовало, что они уже не раз слышали эту историю. Рассказать о том, как она жила все годы после того, как покинула поселок, тетушке Иде было нечего, видно, ничего примечательного с тех пор в ее жизни не произошло.

В тот день я одолжила у брата старенький «моррис», захотелось покатать девушек по городу. Их удивило, что я откуда-то достала машину, но еще больше — что я умею ее водить.

Мы припарковались на огромной автостоянке в самом центре города, чуть южнее собора св. Джеймса, только тут Мэри оживилась и стала рассказывать мне о своей жизни в городе.

Из поселка они уехали сразу после рождества. У них с собой было по чемодану и деньги, которые они скопили за год работы на рыбозаводе. В январский шторм им только за двое суток удалось добраться до Новой Шотландии, оттуда началось их путешествие на разных автобусах, и в конце концов они прибыли в Торонто. Девушки не предполагали, что целых трое суток им придется добираться автобусом без всяких удобств. И на питание они потратили больше, чем рассчитывали. Наконец подъехали к самому уродливому зданию в Торонто — автовокзалу на Дандас-стрит, и здесь кто-то помог им взять такси. Водителю они назвали лишь улицу, на которой живет Ида Баффет. Они еще не понимали всей важности нумерации домов: в поселке все знали, кто в каком доме живет, и было бы просто глупо присваивать домам еще какие-то номера. Все равно, что людей нумеровать. Таксист, который им попался, судя по всему, был святой человек; он возил их по улице взад и вперед, останавливался то у одного дома, то у другого, спрашивал, не знает ли кто, где живет Ида Баффет. К счастью, им повезло, кто-то знал ее дом.

С тех пор в Торонто они бывали лишь в двух местах. Девушки всего-то и знали что фабрику игрушек, на которой работали и куда каждое утро они ездили на трамвае и откуда на том же трамвае возвращались вечером. Дома ужинали, после ужина смотрели телевизор. И еще одно место они знали — дом, где помещалось местное отделение Армии спасения и куда тетушка Ида хаживала по воскресеньям.

Их жизнь показалась мне настолько безрадостной, что я никак не могла понять, что же заставляло их жить в Торонто. Почему они не плюнули на все и не бросились сломя голову на поезд или на автобус, который доставил бы их в Сидни, потом паромом до Порт-о-Баска, а оттуда рейсовым пароходом до поселка? Ведь там даже у самых бедных людей жизнь краше. Даже у Рози Пойнтинг, которая вечно носится со своим выводком, и то в жизни больше радостей. И если я могла проводить время с родными или друзьями, расхаживая по театрам, ресторанам и картинным галереям, то Мэри и Дорис знали лишь свою фабрику и те улицы, которые видели из окна трамвая, трясущегося по Квин-стрит.

Я радостно принялась рассказывать про все те места, куда любила ходить в юности: Хай-парк, зоопарк на Ривердейл и сад Эдварде, для девушек эти названия звучали экзотикой, подобно неведомым рекам Китая. Ни этих мест, ни как туда проехать они не знали. Даже ни разу не рискнули спуститься в торонтское метро.

Мы вошли в древний собор св. Джеймса этот построенный в прошлом веке оплот тишины. В соборе было прохладно, кто-то наигрывал органную прелюдию Баха. Обстановка в соборе разительно отличалась от знакомой девушкам церкви св. Петра в поселке, и обе никак не могли поверить, что и этот собор — тоже англиканская церковь.

После посещения собора я решила оставить машину на стоянке и прогуляться с моими спутницами по улицам, надеясь, что так они скорее научатся самостоятельно передвигаться по городу. Гуляя, мы дошли до угла Квин-стрит и Ионг-стрит и там остановились как завороженные, любуясь искусством художников, оформивших витрины фирм «Итон» и «Симпсон», магазины которых тянулись по Йонг-стрит. Чванливые манекены, разодетые в элегантные костюмы, глядели из оформленных с безукоризненным вкусом витрин куда-то вдаль. Их вид произвел на Мэри и Дорис неизгладимое впечатление, куда более сильное, чем пыльный интерьер собора.

— Ух ты! Вот бы мне такие! — сказала Дорис, с восхищением глядя на брюки-дудочки, красовавшиеся на манекене.

— Ой, ты только взгляни, миленькая, на этот ковер! — воскликнула Мэри. — Большой, пушистый, точь-в-точь как в каталоге. Вот бы такой маме моей.

Потом мы подошли к зданию коммерческого банка на Кинг-стрит. Когда-то оно считалось самым высоким во всем Британском содружестве наций, но сейчас рядом строилось еще более высокое здание Государственного банка Торонто. В лифте мы поднялись на тридцать первый этаж, чтобы оттуда полюбоваться панорамой.

— Боже мой, какой тут ветер! — воскликнула Дорис. Ветер растрепал ее прическу, пока мы шли по галерее.

Мэри запахнула на себе жакет. Длинные волосы хлестали ее по лицу.

— Ух, как задувает! — крикнула она. Знакомая стихия — ветер — целиком захватила их, и обе совершенно забыли о городе внизу.

Мы глядели сверху на остров Торонто, который отсюда казался крошечным садиком, я рассказала девушкам, где можно сесть на прогулочный пароходик, который везет туда. Правда, я сознавала, что такая прогулка — ничто в сравнении с путешествием в летний день на лодке к островкам Дальний и Далекий — любимое развлечение балинских ребятишек. Мне и самой нравилось плавать на эти давно заброшенные острова, где можно найти то битую фарфоровую посуду, то причудливой формы печные дверцы, то ветхие колонки от винтовых лестниц. На этих островах тебя встречали лишь крики чаек да пение жаворонков. Может быть, незримое присутствие предков на забытых островах взволновало только меня? Интересно, бывали ли там Мэри и Дорис? А может, в их глазах именно покрытый пылью архипелаг именитого озера Торонто с аккуратными цветочными куртинами, фонтанами, газонной травкой и переполненными мусорными баками и является раем цивилизации? Прекрасным и манящим, только потому, что он находится в самом центре сказочного Торонто.

Страшно было подумать, что они кинули и что могут приобрести взамен.

В сравнении с прошлыми воспоминаниями город в тот день показался мне совсем чужим и далеким. Когда мне было столько же лет, сколько сейчас этим девочкам, я работала в центре города в бюро по устройству вновь прибывших, таких вот, как Мэри и Дорис, и по оказанию помощи — одиноким, таким, как тетушка Ида. Я и мои коллеги слепо верили, что мы возвращаем этим людям то, что они потеряли, — чувство человеческой общности. Но до того самого дня, когда я увидела город с высоты смотровой площадки на крыше банка, я еще не понимала, каково в Торонто людям, лишенным корней. Станут ли они когда-нибудь полноправными его жителями?

Мы еще погуляли по городу, побывали в разных местах: в Квинз-парке с его клумбами и скульптурами, осмотрели внушительное здание законодательного собрания провинции Онтарио. Прокатились на метро. Я объяснила девушкам, как проходить через турникет и как надо быстро войти в вагон, чтобы не прихлопнуло автоматическими дверьми.

В конце дня я повезла их ужинать к моему брату, в его скромный коттедж в восточной части Йорка.[20] Мы поехали по авеню Донлендз, и мои спутницы рассматривали фигурки, стоящие на газонах перед домами, изображавшие то фламинго, то гномика, то негра-пехотинца. Им все здесь нравилось, так же как и дом моего брата. Брат работал лаборантом, а его жена была учительницей. Их дом был обставлен неплохо, хотя и без особой роскоши. Правда, в гостиной на полу лежали ковры, стояли мягкие кресла, а на стенах были картины в рамах.

Поздно вечером я отвезла девушек на квартиру тетушки Иды.

— Как только возвращусь в Балину, непременно передам привет вашим, — пообещала я. — Это будет уже на следующей неделе. Пусть порадуются, что вы живы-здоровы, что у вас все в порядке.

Я ведь знала, что хотели девушки передать со мной и что хотели бы услышать их родители.