Джузеппе Д'Агата - Тайна Бутлегера, или Операция "Ноктюрн"

• Название: Тайна Бутлегера, или Операция "Ноктюрн"
• Автор: Джузеппе Д'Агата
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Триллер
• Год: 2005
• ISBN: 5-352-01411-8

Джузеппе Д'Агата — знаменитый итальянский писатель, автор бестселлеров «Римский медальон», «Возвращение тамплиеров», «Загадка да Винчи», «Memow» и других. Все его романы полны действия и тайн, мистических загадок и увлекательных приключений. И очень часто разгадки таинственных событий наших дней лежат в прошедших веках.

Герои романа Д'Агата «Тайна бутлегера, или Операция „Ноктюрн“» — обворожительная секретарь английского посольства, польский аристократ, американский дипломат с особыми полномочиями. И все они с безжалостной, хронометрической точностью движутся в мрачном, смертельном танце, избравшем для финала Рим.

---

Никто не знал о его пребывании в Вене. Кроме того, он этим же вечером должен был улететь обратно, после двустороннего совещания советских и австрийских правительственных чиновников, на которое прилетел, чтобы снять некоторые бюрократические препоны, грозившие замедлить товарообмен между двумя странами, чьи отношения были наилучшими во всех областях.

Волков слегка отодвинул и тотчас отпустил занавесь — это был сигнал, что он выходит на улицу.

В черном «мерседесе» сидели трое мужчин. Один из них после сигнала Волкова дал команду водителю, и машина медленно двинулась вдоль тротуара. Все вместе внимательно наблюдали за довольно интенсивным в эту пору движением транспорта и спешащими пешеходами.

Из двери, возле которой была укреплена начищенная до блеска латунная доска с надписью «Совэкспорт», появился Волков. Он пересек улицу, но не сел в машину, а отправился пешком, сделав водителю знак следовать за ним.

Он направился к газетному киоску, находившемуся за углом, на площади Альберта. «Мерседес» двигался за ним на некотором расстоянии. Все вокруг было совершенно нормально.

У Волкова была одна небольшая тайная страсть. Он любил порнографические журналы, недоступные и запрещенные в его стране, и поэтому, оказавшись за границей, непременно покупал их.

Подойдя к киоску, он принялся с жадностью рассматривать обложки. Выбрал несколько журналов, желая спрятать, вложил в газету и протянул продавцу, чтобы тот подсчитал стоимость.

Возвращая ему покупку одной рукой, продавец поднял и другую, в которой оказался пистолет с глушителем.

Потрясенный, Волков посмотрел на него и понял, что где-то когда-то уже видел это лицо, но вспомнить, где именно, уже не успел: в тот же миг пуля пронзила ему сердце. Глухой звук выстрела был перекрыт уличным шумом.

Волков медленно оседал, но продавец не дал ему упасть: подавшись вперед, он придержал его и опустил на прилавок, на журналы и газеты.

Затем убийца вышел из киоска, переступив через настоящего продавца — связанного, перепуганного старика, лежащего под прилавком с заткнутым ртом. Пройдя несколько шагов в сторону площади, стрелявший остановился, высматривая такси.

Это был элегантный мужчина лет сорока, по виду англичанин, не исключено, что выпускник Оксфорда. Высокий и худой, с тонкими чертами лица, аристократическими манерами. Он провел рукой по светлым волнистым волосам и завершил жест призывом подъезжавшему такси остановиться.

Сел в машину, и она встроилась в общий поток движения.

Трое охранников, сидевших в «мерседесе» за углом, в нескольких метрах от газетного киоска, ничего не заметили. Но Волков что-то задерживался. И тогда один из них решил пройти за ним. Свернув за угол к киоску, он в растерянности остановился, обнаружив возле него лишь неподвижные ноги Волкова. Они были как-то уж чересчур неподвижны, а каблуки даже слегка приподняты, словно Волков привстал на носки.

Охранник рванулся вперед и увидел, что его начальник, агент КГБ Георгий Самсонович Волков, лежит на прилавке, и кровь заливает газеты.

Придя в себя от ужаса, охранник бросился за товарищами. Даже не подумав освободить несчастного продавца газет, они втиснули труп в «мерседес» и умчались под изумленными взглядами нескольких прохожих, оказавшихся рядом.

Волков попал в какую-то ловушку. Необъяснимую ловушку. Как мог убийца предугадать, что Волков остановится у газетного киоска? Очевидно, он хорошо знал его пристрастие к порнографическим журналам. Особенность эта могла быть зафиксирована разве что в его личном досье, хранившемся в секретнейших, недоступнейших архивах КГБ.

Суббота, 11 ноября

В третий раз за это утро Питер Уэйн попытался сосредоточиться на задаче, решить которую было почти невозможно: нужно было документировать, не имея ни чеков, ни каких-либо иных «вещественных доказательств», как говорили на бюрократическом жаргоне, излишние расходы, то есть те, что он сделал во время пребывания в Милане несколько дней назад помимо трат на транспорт и гостиницу.

С другой стороны, в циркуляре Госдепартамента, подписанном послом, говорилось: за исключением сотрудников высшего звена, которым излишние расходы покрывались, так сказать, по доверию, все остальные служащие посольства, отправлявшиеся в командировку, имели право на возмещение расходов только при документальном подтверждении каждой статьи в отдельности.

К сожалению, Уэйн как рядовой сотрудник коммерческого отдела относился к низшему звену и не знал, когда его переведут в более привилегированный класс.

Он напрасно старался. Ему никак не удавалось придумать хоть какой-нибудь приличный предлог, куда бы списать сто долларов, отданные девушке, которая помогла ему скоротать свободный вечер в Милане.

Он не помнил даже, как ее звали, ту девушку. Что же касается соображений, куда бы списать эти сто долларов, впрочем неплохо использованных, то он даже подумал, а не указать ли, что он просто потерял их, выронил или еще лучше — их просто украли. Италия — страна воров, не так ли? Воруют тут все, без социальных различий. Это один из главных принципов, который он хорошо усвоил за время своего пребывания в Риме. Он не мог не улыбнуться этой своей наивной выдумке. Подобное могло прийти в голову только мальчишке, не знающему, как солгать матери, что деньги, которые она дала ему на вполне определенные цели, он спустил в игровом автомате.

Черт возьми, до чего стали жадными эти толстозадые бюрократы из Госдепа. Словно пипеткой отмеряя расходы для персонала посольств, они, должно быть, стараются помочь своим коллегам из казначейства оздоровить экономику Соединенных Штатов. Но чего они хотят? Довести американских дипломатов до такой же нищеты, в какой пребывают сотрудники представительств стран «третьего мира», многим из которых, если нет посольской машины, не на что взять такси.

Это была не столько проблема денег, хотя Уэйн ими тоже не пренебрегал, сколько вопрос престижа и принципа. Когда он высказал послу свое недовольство, тот, издав в ответ невнятное хрюканье, только пожал плечами. Это был его обычный ответ: Уэйн был уверен, что он точно так же отреагировал бы и на сообщение о внезапной атомной бомбардировке Нью-Йорка.

Из своего кабинета на четвертом этаже огромного здания американского посольства Уэйн посмотрел на перекресток виа Венето и виа Биссолати, видневшийся за пальмами. В этот субботний день движение было не слишком интенсивным. Уэйн не мог понять, почему именно в субботу, когда многие учреждения закрыты, движение в Риме уменьшалось. Оставалось предположить, что в рабочие дни большинство служащих только тем и было занято, что перегружало улицы своими малолитражками с различным кубическим объемом двигателей.

Теперь, после двух лет пребывания в Риме, Уэйн больше уже не пытался понять эту слишком сложную, противоречивую и парадоксальную действительность и решил жить в Италии так, как в девятнадцатом веке жили в Индии англичане, установившие своего рода санитарный кордон, сводивший к минимуму общение с аборигенами.

Уэйн сделал последнюю попытку решить свою задачу, но понял, что придется сдаться. Он не сумеет вернуть даже часть из трехсот двадцати долларов (он продолжал переводить лиры в доллары), которые пришлось дополнительно израсходовать при поездке в Милан. Но виноват в этом был исключительно он сам, потому что не учел этот проклятый циркуляр: он не мог поверить, что Госдеп и в самом деле решил всерьез проявить такую постыдную скаредность.

В дверь осторожно постучали.

— Да?

В приоткрытой двери появилось узкое, детское лицо Меддокса, тощего молодого человека в очках, со множеством фурункулов, похожего на студента-трудягу.

— Как? Еще здесь? Или ты не заметил, что сегодня суббота?

— Суббота — самый прекрасный из всех дней, какие создал Господь.

Уэйн достал из кармана расческу и провел ею по волосам, которые и без того были в полном порядке.

Меддокс остался на пороге.

— С кем у тебя свидание сегодня? — поинтересовался он.

Уэйн улыбнулся и покачал головой, заметив с упреком:

— А ты, парень, недостаточно скромен.

Он откинулся на спинку стула. Меддокс подошел ближе, разглядывая своими близорукими глазами письменный стол, на котором лежали разные печатные материалы и экономические отчеты.

— Сделки? Контракты? Какой-нибудь араб проездом?

Меддокс, этот юнец, лишь недавно достигший совершеннолетия, был, наверное, самым молодым сотрудником посольства США в Риме, включая женщин. Он очень скучал по родине, главным образом из-за того, что здесь не проводились бейсбольные соревнования.

Уэйн отодвинул руку Меддокса, листавшего какое-то досье. У парня была неприятная манера совать нос в любую бумагу, какая только попадалась на глаза.