Андрей Васильченко - Штрафбаты Гитлера. Живые мертвецы вермахта

• Название: Штрафбаты Гитлера. Живые мертвецы вермахта
• Автор: Андрей Васильченко
• Издательство: Яуза
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9955-0079-7

Они были сформированы задолго до советских штрафбатов. Их опыт заимствовал Сталин, создавая штрафные части Красной Армии.

Официально штрафные батальоны Вермахта именовались «испытательными», носами немцы называли их «командами вознесения», а штрафников — «живыми мертвецами», потому что из гитлеровских штрафбатов, в отличие от советских, был только один выход — в могилу.

Немецкие историки и ветераны до сих пор спорят, считать ли штрафников Вермахта «потенциальными антифашистами» или, наоборот, они сражались на фронте «как львы», будучи чуть ли не «ударными частями» (непонятно только, зачем тогда позади них шли специальные офицеры и усиленные полицейские наряды, имевшие приказ расстреливать любого штрафника, уклоняющегося от боя).

Данная книга ставит в этих спорах окончательную точку.

---

В XIX веке пока не сложилось централизованное немецкое государство в некоторых немецких землях возникали собственные армейские уголовные кодексы. Так произошло в Пруссии в 1845 и в Баварии в 1869 году. Согласно Прусскому армейскому уголовному кодексу дезертиром считался тот, кто, приняв армейскую присягу, уклонялся от военной службы. Обвиняемый в дезертирстве мог доказать свою невиновность в случае, если существовали некоторые смягчающие обстоятельства: задержка из увольнения, отказ от пособничества во время пребывания в плену и т. д. Наказание за дезертирство варьировалось между шестью годами заключения в крепости и смертной казнью. За недозволенное временное оставление воинской части или гарнизона («самоволка») провинившегося могли заключить под стражу. Если же солдат в течение 48 часов добровольно возвращался в расположение части, то он мог отделаться лишь 8 днями гауптвахты. Баварский армейский уголовный кодекс 1869 года не предполагал подобных различий. В его § 96 говорилось: «Факт дезертирства не предполагает, что дезертир имел намерение навсегда уклониться от исполнения его воинских обязанностей, для этого достаточно даже его временного отсутствия в гарнизоне или воинской части». Дезертирам в Баварии грозило до 12 лет тюрьмы, а при повторном преступлении — до 16 лет. К смерти приговаривались только те, кто переходил на сторону врага, сбегал из осажденной крепости или подстрекал солдат к массовому дезертирству.

После основания в январе 1871 года немецкой империи («Второй империи») в силу вступил Немецкий имперский армейский уголовный кодекс. В связи с этим все ранее существовавшие армейские уголовные кодексы, в том числе упоминавшиеся выше прусский и баварский, утрачивали свою силу. В новом имперском кодексе впервые проводились четкие различия между дезертирством и самовольным оставлением части. Для того чтобы солдат был осужден как дезертир, надо было доказать, что он имел намерение либо навсегда покинуть воинскую службу, либо оставить ее на длительный срок. Хотя не имелось никаких указаний, после какого срока отсутствия в части солдат мог считаться дезертиром. Поэтому намерение оставить воинскую службу на продолжительное время должно было в большинстве случаев подтверждаться посредством прямых и косвенных улик.

В новом имперском кодексе дезертирство подлежало наказанию вне зависимости, имело оно место как факт или было только намерением. В ходе войны дезертирство рассматривалось как деяние, которое подрывало дисциплину воинских частей, а стало быть, в боевых условиях за него предполагалось более жесткое наказание. Первая попытка дезертирства каралась лишением свободы на срок от 5 до 10 лет. Побег из осажденной крепости или бегство с поля боя предполагали только смертную казнь. К смерти приговаривались дезертиры, которые хотели повторно скрыться из воинской части. Участников массового дезертирства заключали в тюрьму, но зачинщики и подстрекатели приговаривались к смерти.

В противоположность общему уголовному праву, стоявшему на защите индивидуума, Имперский военно-уголовный кодекс Германии отстаивал в первую очередь интересы солдатского сообщества. Его целью было не столько наказание преступника, сколько поддержание на должном уровне воинской дисциплины. Эта установка значилась уже в § 2 военно-уголовного кодекса. Общее уголовное право имело лишь косвенное отношение к воинским преступлениям и дезертирству. Высшим принципом военно-уголовного права считалось соблюдение дисциплины — «собственно души армии», как выразился в рейхстаге генерал-фельдмаршал Мольтке.

Имперский военно-уголовный кодекс Германии продолжал оставаться в силе и в годы Первой мировой войны. В соответствии с § 69 как дезертир подлежал наказанию тот, кто покидал расположение воинской части «с целью навсегда или на продолжительное время уклониться от воинской службы». То есть солдат должен был иметь намерение никогда не возвращаться в свою воинскую часть по меньшей мере вплоть до окончания войны или демобилизации. Фактически единственным доказательством подобных намерений могло являться самоличное признание дезертира. По этой причине вынесение приговора солдату именно как дезертиру было весьма затруднительным — мало кто желал усугублять свою участь. Но опять же смертные приговоры выносились только в случае перехода на сторону противника, оставления осажденной крепости или оставления поста перед наступающим врагом. Однако предателей, как правило, расстреливали на месте. А в годы Первой мировой войны у Германии не было осажденных крепостей. В итоге к смерти приговаривались только те солдаты, которые пытались повторно дезертировать, но и то это практиковалось далеко не во всех случаях. В итоге за все четыре года Первой мировой войны трибуналы вынесли только 150 смертных приговоров немецким солдатам. Но из них казнено было всего лишь 48 человек, все остальные были помилованы, а казнь была заменена тюремным заключением.

Когда гитлеровский национал-социализм предпринял попытку установления мирового господства, то были предприняты меры, которые должны были сделать невозможным повторение событий ноября 1918 года. Фактически несколько дней спустя после передачи власти НСДАП, 3 февраля 1933 года, Гитлер в выступлении перед высшими чинами рейхсвера и военного флота заявил, что создание Вермахта является важнейшей предпосылкой для «завоевания жизненного пространства на Востоке и его беззастенчивой германизации». При этом он подчеркнул, что должна быть возвращена практика всеобщей воинской повинности. «Но перед этим государственное руководство должно позаботиться о том, чтобы военнообязанные накануне призыва не были заражены пацифизмом, большевизмом, марксизмом, по крайней мере, за время службы из них надо будет вывести этот яд», — говорил фюрер. Этой целевой установке служил беспрецедентный террор, который развязали в 1933 году CA, СС и полиция. Именно тогда десятки тысяч антифашистов оказались в концентрационных лагерях и тюрьмах. Многие из них так и не вышли на свободу.

Одновременно с устрашением и ликвидацией идейных противников войны проводилось множество фланкирующих мероприятий в области военного права, армейской юстиции, дисциплинарных взысканий и исполнения военных наказаний. Это предпринималось для того, чтобы изолировать от основного состава воинских частей потенциальные «очаги недовольства», в случае если бы в армию проникли неблагонадежные и подрывные элементы.

Одним из первых мероприятий, которое должно было предотвратить повторение ноября 1918 года, стало появление в Военном кодексе 1935 года § 13. Этот параграф закрывал путь в армию не только осужденным за тяжкие преступления, но бывшим политическим заключенным, которые являлись противниками национал-социалистического режима. Им запрещалось несение воинской службы. § 13 Военного кодекса гласил:

«Недостойными военной службы, а вместе с тем не подлежащими военному призыву являются те, кто:

а) имел тюремное заключение;

b) был лишен гражданских прав;

с) попадает под действие § 42 Имперского уголовного кодекса;

d) был лишен военным трибуналом права служить в армии;

е) был наказан в судебном порядке за антигосударственную деятельность».

Если пункт «а» исключал из армии как «каторжан» большинство ранее осужденных противников режима, то пункт «е» специально вводился для тех, кто недолгое время пребывал в лагерях или получил условный срок. Нацистский режим предполагал, что в некоторых «легких случаях» из политических оппонентов можно было сделать нормальных солдат. Для этого в апреле 1937 года было установлено, что «недостойными военной службы» признавались люди, получившие за антигосударственную деятельность девять и более месяцев лагерей. Это нововведение должно было предотвратить: а) чтобы преступник, совершивший незначительное правонарушение, был лишен почетной обязанности воинской службы немецкому народу, нанося тем самым более значительный урон интересам народного сообщества; б) устремление отдельных личностей, которые стремятся уклониться от воинской службы путем совершения незначительных политических правонарушений».

Принимая во внимание § 13 Военного кодекса, надо отметить, что запрет упомянутым группам нести воинскую службу отнюдь не являлся специфической нацистской мерой. Подобные действия по защите авторитета армии и морали в воинской части, по профилактике саботажа, разглашения важных сведений и т. д. свойственны в какой-то мере «внутренней логике» любой армии. Однако по сравнению с кайзеровской армией круг лиц, «недостойных военной службы», был значительно расширен. Новым, по сути, было само определение «недостойного» нести воинскую службу, которое имело вполне определенный пропагандистский характер. В условиях возвращения к «древнегерманским принципам» «недостойный» являлся негативным полюсом, противопоставленным защитнику немецкой нации и германской земли.