Том Арден - Король и Королева Мечей

• Название: Король и Королева Мечей
• Автор: Том Арден
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-011900-3

Это — мир Орокон.

Мир странной красоты, странной магии и странной религии. Мир извечного противостояния богов — и жестоких войн людей, богов-врагов почитающих.

Мир, в коем завершена уже — много веков как завершена! — первая эпоха, называвшаяся Расцветом, и наступила эпоха вторая — дни Искупления.

Мир, судьба которого заложена в пяти таинственных Кристаллах, что взял в предвечные времена мертвый бог Орок у детей своих, — в Кристаллах Мрака, Воды, Воздуха, Огня и Земли.

Мир, где начинает сбываться древнее пророчество в человеке, что отыщет и соберет воедино все пять Кристачлов, рассеянных по истерзанным войной землям Орокона...

Найден уже — великой ценой! — Кристалл Мрака, Темного Бога.

Время настало — для поисков Кристалла Земли, камня Силы богини Вианы.

Но по-прежнему идет в мире Орокона жестокая война, по-прежнему ведутся изысканные и жестокие поединки — и по-прежнему пляшет свой танец таинственный, безумный и мудрый Арлекин и по-прежнему ждут исполнения предначертанного высокие КОРОЛЬ И КОРОЛЕВА МЕЧЕЙ...

---

О нет, я не имею права говорить на эту болезненную тему.

В том же конверте, что и первое письмо:

Досточтимая моя сердечная матушка!

Прошу у вас прощения за то, что столько долгих лун не писал к вам. Однако не думайте, что не писал я потому, что позабыл о вас, чистейшей и добродетельнейшей из женщин. Несомненно, у меня множество пороков, и здесь, в этой дикости и глуши, о чем мне еще помышлять, как не о том, чтобы поскорее искоренить их? Должен признаться, условия тут таковы, что прежняя моя жизнь кажется мне прекрасным сном. Но разве вы и мой досточтимый отец не учили меня тому, что я обязан перенести эту боль ради того, чтобы наша славная империя смогла принести даже в самые захудалые края милосерднейшую любовь благословенного бога Агониса?

Вы, конечно, понимаете, что я не могу написать, где нахожусь. Скажу лишь, что я очень, очень далеко. Позволю себе упомянуть о том, что ходят упорные слухи (хотя, что такое слухи?) о скором начале новой зензанской кампании. Неужели и вправду мятежники, про которых говорят, что это «войско, вооруженное дрекольем», собираются в степях Деркольда? О, какое варварство! Но не волнуйтесь за меня, матушка, как стараюсь я не волноваться за дорогую моему сердцу сестрицу Катаэйн. Как я боюсь за то, как сложится ее жизнь в высшем свете! Правдивы ли слухи, доходящие до нас, о таинственных «варбийских исчезновениях»? Молюсь, молюсь о том, чтобы моя названая сестрица была в безопасности ото всего, что бы могло повредить этому нежному цветку!

Как я жалею о том, что нам пришлось разлучиться и разъехаться! Может ли еще случиться так, чтобы все наше милейшее семейство воссоединилось в Ирионе? Ваш бедный сын только о том и мечтает, мечтает и о том, чтобы в один прекрасный день прижаться к груди своей возлюбленной матушки, своей любезной сестрицы и (сердце мое разрывается от жалости к нему) дражайшего батюшки, в чей угасающий взор вы, драгоценнейшая матушка, привнесли столько радости.

Остаюсь ваш любящий

Полтисс.

(О поцелуйте, поцелуйте же за меня нашу дорогую Катаэйн!)

О жестокая моя госпожа!

... Ибо что, кроме боли, могут принести мне эти послания? О моя милая, но эта боль сладка, как все, что исходит от такой прекрасной дамы. Говоря «дамы», я вкладываю в это слово самый чистый, самый светлый, самый возвышенный смысл. Разве некая Бекка не равна самой гордой из баронесс, герцогинь, графинь в нашей стране? Разве она не утонченнее, чем напыщенная пустышка, Констанция Чем-Черинг? Разве я не клялся в том, что настанет день, когда то, что ведомо любящим вас, будет открыто всем до единого? Не говорите о том, как вы страдали, будучи лишенной любви и внимания!

О сердце мое, разорвись от тоски, если то правда!

Любезная госпожа, нам предстоят трудные времена, но время вашего возвышения близко, это я знаю наверняка!

Однако я искренне тронут вашими женскими опасениями. Наша подопечная всегда была опасна, с нею мы шли на риск, однако разве этот риск еще не может оказаться оправданным? То, какой она может стать, сулит нам невиданные, безмерные выгоды.

Прошу прощения, меня опять зовут в Стеклянную Комнату, вынужден прерваться.

(Продолжение)

Вы просите меня написать о том, что происходит в наших краях, но как, как я могу написать вам, вам, о прелестная госпожа, о том, что в долине Родек происходят кражи овец, и о том, что на лужайке в Ирионе вешают ваганов, или о том, как на днях пришлось разгонять драку в «Ленивом тигре»? Для дамы, слишком долго прожившей за стенами высшего света, я бы еще, пожалуй, мог бы облечь эти темы в пасторальную обертку, но я не в силах этого сделать для вас, женщины проницательнейшей и чувствительной. Но чем отзовутся в вашей душе рассказы о таких вещах, кроме отвращения и тоски?

И все же есть одна тема, к которой я просто-таки обязан привлечь ваше внимание. Любезная госпожа, я говорю в вашем супруге. Увы, его угасание не удается приостановить. Крайне редко теперь он встает с ложа, которое теперь занимает поляну — иначе не назовешь — в той самой комнате, откуда я только что возвратился. Армейские лекари бессильны. Они не знают других средств лечения, кроме пиявок, слабительных и хирургического ножа. Сейчас, в то самое время, как я к вам пишу, старик раздулся словно пузырь — огромный, наполненный гноем, готовый взорваться. Надеюсь на то, что кровопускание снова хоть ненадолго облегчит его страдания, надеюсь и уповаю на это, поскольку если его возвышению суждено случиться, то произойти оно может, лишь пока он жив. Писал ли я вам о том, что снова обратился с прошением к государственному секретарю? Молю бога о том, чтобы наши надежды снова не оказались обмануты!

Но, дражайшая госпожа, как же, по-видимому, я огорчаю вас. Как вы одиноки, будучи оторванной от вашего супруга! Вы, для которой столь мучительно разрываться между долгом жены и матери. О, это трагедия, достойная пера Коппергейта!

Драгоценнейшая, ныне и навсегда, ваш Эй.

(О моя бедная, бедная повелительница! Моя бедная, бедная госпожа!)

ГЛАВА 6 ВАГАНСКАЯ КАЛИТКА

Тук-тук, тук-тук! — уныло постукивал деревянный меч по прутьям ограды парка Элдрика. Меч принадлежал одному из мальчиков, игравших в неудавшейся постановке. Его держал мальчик в алом костюме. Рассеянно, еле слышно напевая, он шел по тротуару вдоль забора.

Мальчишка в синем костюме, шагавший чуть впереди, обернулся и крикнул:

— Думаю, нам стоит поторопиться.

У маленькой труппы не было разрешения остаться в городе на ночь, а это означало, что до наступления темноты они обязаны были выйти за ворота. А уже сгустились сумерки и загорелись фонари.

Мальчик в алом костюме вприпрыжку бросился вперед, размахивая деревянным мечом.

— Вперед, в прорыв! — воскликнул он. — Ведите, господин Раджал!

Его спутник не откликнулся на шутку. Он сердито прошипел:

— Заткнись, Нова!

Высокосветская публика, покидавшая парк, начала оборачиваться. Бродячих актеров могли увидеть из окон домов. А что говорилось в указаниях под номером «три»? Там говорилось: «Ваганы, дети Короса, должны миновать общественные места молча, потупив очи долу и памятуя о том, что самое их присутствие оскорбительно». Так и было пропечатано в разрешении на выступления в Варби, черным по белому. И почему только Нова повел себя вот так, по-идиотски? Хватило уже и того, что он испортил представление. Разве он не знал, что оно должно всякий раз идти одинаково?

Настанет день — доведет он всех до беды.

Их было четверо, и они направлялись в ваганский лагерь, или пятеро, если считать птицу-зазывалу. Мила предпочитала птицу считать. Мила была младшей сестренкой Раджала, той самой маленькой девочкой, которая исполняла роль «Зеленой с золотом». Ноги у нее, как и вся фигурка, были короткие и толстые, но она изо всех сил старалась не отставать от мальчиков. На плече у нее восседала птица по кличке Эо.

На самом деле маленькую труппу более всех тормозил актер в лиловом костюме. Этот толстяк привлекал к себе никак не меньше внимания, чем выскочка Нова. Забывшись, он мог вдруг остановиться и уставиться на траву между булыжниками мостовой, на выкрашенную зеленой краской ограду парка, на толстую ветку вяза над головой. С рассеянно-мечтательным видом он пристально наблюдал за тем, как отрывается от ветки и медленно падает лист.

— Дзади, пойдем, — время от времени окликала его Мила, возвращалась и тянула дурачка за руку.

— Бедняга Радж! — негромко проговорил Нова. — Ты только и твердишь без конца: «Нова, нельзя! Нова, нельзя!» Хоть когда-нибудь скажешь ты: «Нова, можно!»?

— Навряд ли, — буркнул Раджал и решительно ускорил шаг. — Давайте быстрее, — распорядился он. — Скоро дождь пойдет.

Нова крутанулся на пятках, подбросил меч в воздух... и не поймал.

— Нова!

— Документы! — проворчал привратник у калитки для ваганов и начал нетерпеливо прищелкивать пальцами.

Раджал, отведя взгляд, неловко развязывал шнурок, которым была затянута горловина кожаного кошеля. Он нервничал. Как правило, к этому времени документ у него всегда был наготове, а сегодня вот Нова, будь он неладен, отвлек его.

Неподалеку стояли двое стражников — вернее говоря, слонялись. По правилам, они должны были стоять по стойке «смирно» по обе стороны от калитки, держа мушкеты на изготовку. Эти же прохаживались туда-сюда и дымили сигаретками. Один из них был небрит, подбородок его украшала щетина, напоминавшая харионское ржаное поле. У второго мундир был залит элем.

В конце концов, они всего-навсего стерегли калитку для ваганов.