Р. Бэккер - Воин кровавых времен

• Название: Воин кровавых времен
• Автор: Р. Бэккер
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 5-699-20627-2

Уже две тысячи лет, со времен Первого Армагеддона, монашеская секта дуниан живет, отделяясь от мира, в тайной цитадели верховных королей. Один из изгнанных братьев является им во сне и требует, чтобы к нему, в Шайме, Священный город, где он живет, прислали его сына. Юный Келлхус предпринимает труднейшее путешествие через земли, давно покинутые людьми, и вступает в Священное воинство, выступившее в поход против язычников, которые захватили Шайме. Келлхус не простой воин, в войске все его называют Воин-Пророк, он единственный, кто способен читать по лицам людей и видеть под человеческой маской истинное лицо оборотней, шпионов Темного Властелина…

---

— Я пришел не с целью сказать, что князь Келлхус — истинный пророк, и не с целью выяснить, является ли он князем. Я пришел, чтобы предостеречь вас против иной язвы… Той, которую вы проглядели, хотя некоторые знают о ее существовании. Среди нас, мои лорды, есть шпионы… — зал мгновенно наполнился гулом, — мерзость, носящая поддельные лица.

Колдун наклонился и достал из-под стола зловонный сверток. Одним движением он развернул ткань. На полированную поверхность стола выкатилось нечто, напоминающее почерневший кочан капусты, и остановилось, отбрасывая невероятную тень. Отрубленная голова?

«Ложь, обретшая плоть…»

Под сводом зала зазвенел беспорядочный хор выкриков.

— Уловка! Богохульная уловка!..

— … это безумие! Мы не можем…

— … но что это могло бы…

Пока его соседи вопили и потрясали кулаками, Найюр заметил, как Сарцелл встал и принялся прокладывать себе путь к выходу. И снова Найюру бросились в глаза воспаленные полосы, избороздившие лицо рыцаря-командора… Внезапно скюльвенд вспомнил, что уже видел этот узор. Но где? Где?

Анвурат… Серве — в крови, кричащая. Нагой Келлхус, его пах густо измазан красным, его лицо раскрывается, словно пальцы, сжимающие уголь… Келлхус, который на самом деле не Келлхус.

Охваченный волчьим голодом, Найюр встал и быстро двинулся следом за шрайским рыцарем. Наконец-то он понял все, что сказал Дунианин в тот день, когда Великие Имена вынесли приговор, — в день смерти Серве. Воспоминание о голосе Келлхуса перекрыло буйство толпы…

Ложь, обретшая плоть. Имя.

И имя это — Сарцелл.

Синерсес рухнул на колени перед высоким порогом, потом прижался лбом к узорчатому каменному полу, имитирующему ковер. Кианцы, подобно большинству других народов, считали некоторые пороги священными, но вместо того, чтобы умащать их по определенным дням, как это делали айноны, они украшали их искусной резьбой, изображающей плетенный из тростника ковер. Хануману Элеазар решил, что это — достойный обычай. Переход из одного места в другое следует отмечать в камне. Полезное напоминание.

— Великий магистр! — выдохнул Синерсес, подняв голову. — Я принес весть от лорда Чинджозы!

Элеазар ждал появления вестника — но не того, что он явится в таком смятении. По коже у него поползли мурашки. Великий магистр взглянул на секретарей и жестом велел им покинуть комнату. Подобно большинству влиятельных лиц в Карасканде, Элеазар весьма интересовался состоянием своих тающих припасов.

Казалось, в последние месяцы все было против него. Голод в Карасканде достиг такого размаха, что даже высокопоставленные колдуны ходили голодными — самые отчаявшиеся начали варить кожаные переплеты и пергаментные страницы книг. Величайшая из школ Трех Морей докатилась до того, чтобы есть собственные книги! Багряные Шпили страдали вместе со всем Священным воинством, страдали настолько, что уже обсуждали, не встретиться ли им с Великими Именами и не заявить ли, что с этого момента Багряные Шпили вступают в открытые боевые действия вместе с айнрити — идея, которая всего несколько недель назад показалась бы немыслимой.

Ставки все возрастали, и каждая была отчаяннее предыдущей. Пытаясь сохранить первую ставку, Элеазар дошел до того, что теперь вынужден был сделать вторую, которая подставит Багряных Шпилей под смертоносные Безделушки тесджийских лучников падираджи. И он понимал, что это может настолько ослабить Багряные Шпили, что они лишатся всякой надежды одолеть кишаурим.

Хоры! Проклятые хоры. Слезы Бога не оказывали ни малейшего воздействия на их обладателей, будь то айнрити или фаним. Очевидно, совершенно не обязательно понимать Бога правильно, чтобы уметь Им пользоваться.

Ставка за ставкой. Безумие за безумием. Ситуация сделалась такой зловещей, положение вещей — таким напряженным, что любая новость могла переломить хребет его школе.

Даже слова этого стоявшего на коленях раба-солдата могли возвестить их рок.

Элеазар с трудом сделал вдох.

— Что ты узнал, капитан?

— Пройас привел на совет адепта Завета.

Элеазара пробрал озноб. С тех пор как он услышал об уничтожении их резиденции в Иотии, он то и дело ловил себя на мысли, что боится возвращения колдуна…

— Ты имеешь в виду Друза Ахкеймиона?

«Он пришел за возмездием».

— Да, великий магистр. Он…

— Он один? Или с ним есть другие?

«Пожалуйста, ну пожалуйста…» С одним Ахкеймионом они смогут совладать без особых проблем. А вот отряд адептов Завета окажется губителен для них. Потерь и так уже слишком много.

«Хватит! Мы не можем больше позволить себе терять людей!»

— Нет. Похоже, он один, но…

— Выдвигал ли он обвинения против нас? Клеветал ли он на нашу величественную школу?

— Он говорил о шпионах-оборотнях, великий магистр! О шпионах-оборотнях!

Элеазар непонимающе уставился на гонца.

— Он сказал, что они ходят среди нас! — продолжал Синер-сес- Он сказал, что они повсюду! Он даже принес голову кого-то из них в мешке — она ужасна, господин! Эта мерзость… п-простите, я забылся! Лорд Чинджоза лично отправил меня…

Он просит указаний. Адепт Завета требует, чтобы Великие Имена освободили Воина-Пророка…

Князя Келлхуса? Элеазар нахмурился, силясь отыскать смысл в лепете джаврега…

«Да! Да! Его друг! Они были друзьями до того, как… Этот демон Завета был его наставником».

— Освободить? — сдержанно проговорил Элеазар. — И каковы его доводы?

Глаза Синерсеса готовы были вылезти на лоб, и на изможденном лице это было особенно заметно.

— Шпионы-оборотни… Он заявил, что Воин-Пророк — единственный, кто способен видеть их.

Воин-Пророк. Со времени перехода через пустыню они следили за этим человеком с растущей тревогой — особенно когда стало ясно, насколько много их собственных джаврегов втайне разговаривали с Поглощающим и сделались заудуньяни. Когда Икурей Конфас пришел к нему, обещая уничтожить князя, Элеазар приказал Чинджозе поддержать экзальт-генерала. Хотя магистр все еще опасался войны между ортодоксами и заудуньяни, он думал, что судьба Анасуримбора Келлхуса наконец-то решена.

— Что ты имеешь в виду?

— Он заявил, что раз только Пророк способен видеть их, его необходимо освободить, чтобы очистить Священное воинство. Он сказал, что только так можно отвести от нас гнев Божий.

Как старый мастер джнана, Элеазар не любил открыто демонстрировать подлинные чувства в присутствии рабов, но последние дни были… очень тяжелыми. И потому Синерсес заметил, что великий магистр сбит с толку и озадачен — сейчас он казался стариком, который очень боится окружающего мира.

— Собери всех, кого только сможешь, — сухо приказал Элеазар. — Немедленно!

Синерсес кинулся выполнять приказание.

Шпионы… Повсюду шпионы! И если он не сможет отыскать их… Если он не сможет их отыскать…

Великий магистр Багряных Шпилей будет говорить с этим Воином-Пророком — святым человеком, способным видеть то, что скрыто. За свою жизнь Элеазар, колдун, умеющий заглядывать в самые потаенные уголки мира, не раз задумывался, что такое Святость. Теперь он понял.

Это злоба.

Тварь, именуемая Сарцеллом, жаждала. Жаждала крови. Жаждала совокупляться с живыми и мертвыми. Но более всего она жаждала завершения. Вся она, от ануса до того, что называла своей душой, была подчинена создателям. Все, что происходило в мире, было превращено в обещание оргазма.

Но Зодчие, конструируя тварь, действовали практично, бессердечно и расчетливо. Мало что — редчайшее стечение обстоятельств! — могло доставить ей истинное удовольствие. Убийство той женщины, жены Дунианина, было как раз одним из таких моментов. Одного воспоминания об этом было достаточно, чтобы фаллос твари выгнулся в штанах и затрепетал, словно рыба…

И вот теперь этот адепт Завета — проклятый Чигра! — вернулся, требуя освободить Дунианина… Угроза! Ярость! Тварь мгновенно поняла, что должна сделать. Когда она вышла из дворца сапатишаха, воздух дрожал ее жаждой, солнце мерцало ее ненавистью.

При всей хитрости и изворотливости твари, мир, в котором она жила, был куда проще того, в котором жили люди. В нем не было ни войны спорящих между собою страстей, ни необходимости в дисциплине и самоотречении. Тварь жаждала лишь исполнять волю тех, кто ее сделал. Что утоляет ее жажду, то и хорошо.

Такой ее изобрели. Таково было искусство ее создателей.

Воин-Пророк должен умереть. Твари не мешали никакие чувства — ни страх, ни жалость, ни соревнующиеся между собой желания. Она убьет Анасуримбора Келлхуса прежде, чем его сумеют освободить, и тем самым…

Обретет экстаз.

Найюру достаточно было увидеть, по какой дороге Сарцелл спускается с Коленопреклоненного холма, чтобы понять, что у этого пса на уме. Он направлялся в Чашу, а значит — в тот храмовый комплекс, где расположился Готиан со своими рыцарями — и где на черной ветви Умиаки висели Келлхус с Серве.