Тэд Уильямс - Трон из костей дракона

• Название: Трон из костей дракона
• Автор: Тэд Уильямс
• Жанр: Фэнтези

Неповторимый мир ожившей сказки — земля, которую называют Светлый Ард. Множество самых удивительных племен и народов населяют эту землю. А сколько тайн скрывают неприступные скалы, глубокие озера и мрачные пещеры Арда… Лишь избранный высшими Силами герой может стать свидетелем самых невероятных событий, о которых впоследствии сложат легенды. Только человеку с чистой душой и пламенным сердцем выпадет честь быть спутником могущественного чародея и бесстрашного воителя. Лишь ценою тяжких испытаний и невосполнимых утрат герою удастся приоткрыть завесу тайн и узнать, какие силы возвели Трон из костей дракона.

---

Крадучись, Саймон медленно продвигался вперед по краю плавильной пещеры, пока не достиг первого хода из помещения. Невыносимая, неумолимая жара и его собственный слабеющий дух убеждали его взобраться по склону, но на утрамбованной земле виднелись свежие следы колес, остановившие его. Этим путем часто пользуются, сообразил Саймон, мысли его текли так же медленно и вынужденно, как расплавленный металл. Нет, здесь ему делать нечего.

Наконец, он нашел отверстие в стене пещеры, к которому не было подъема.

Саймон начал мучительно карабкаться по гладкому, оплавленному огнем? — оплавленному Драконом? — камню, его иссякающих сил едва хватило, чтобы подтянуться через край и растянуться во всю длину в спасительной тени прохода; вынутая из кармана сфера слабо светилась, как пойманный мотылек.

Когда он снова вспомнил, кто он такой, он полз. Опять на коленях, простак?

Тьма стала непроницаемой, и он вслепую двигался вниз, временами падая без сил на сухой песчаный пол.

Он полз так долго, что даже в неумолимых голосах послышались нотки жалости к нему.

Саймон потерян… Саймон потерян, потерян, поте…

Жара потихоньку спадала — только это и убеждало его, что он все-таки движется, но куда? Где он? Как раненое животное, он пробирался через сплошную тьму, спускаясь вниз, всегда вниз. Так он и будет ползти к самому центру земли?

Шустрые ногастые твари под его руками теперь не имели никакого значения.

Тьма, безраздельная тьма окружала и наполняла его, так что Саймон чувствовал себя почти бестелесным: узел испуганных мыслей, шлепающий вниз, в темную глубь земли.

Где-то, когда-то позднее, потемневшая сфера, которую он сжимал так долго, что она уже казалась частью его самого, снова начала светиться, на этот раз странным лазурным светом. Свет этот, исходивший из центра сферы, был настолько ярок, что Саймону пришлось нести ее в вытянутой руке, скосившись в сторону.

Он медленно поднялся на ноги и долго стоял, тяжело дыша. Покалывало колени и руки, больше не касавшиеся песка.

Стены тоннеля были покрыты волокнистым черным налетом, запутанным, как нечесаная шерсть. Сквозь волокна проглядывали блестящие пятна, отражавшие вновь разлившийся свет. Саймон подошел поближе, протянул руку и тут же отдернул ее с легким криком отвращения — он коснулся черного скользкого мха. Часть существа юноши вернулась вместе со светом. Он стоял, содрогаясь, и вспоминал пройденный путь.

У самой земли стена была покрыта чем-то вроде изразцов, местами облупившихся, местами и вовсе отколотых. Тоннель позади уходил вверх, оставленная ползущим Саймоном борозда кончалась там, где он теперь стоял. Перед ним притаилась тьма. Можно было попробовать идти, выпрямившись во весь рост.

Проход вскоре расширился. На стенах виднелись арочные двери других тоннелей, по большей части заполненные песком и щебнем.

Вскоре под его волочащимися ногами появились каменные плиты, ненадежные, разрушенные камни, отливающие в свете лампы-сферы легким опаловым оттенком.

Потолок постепенно поднимался, и голубой свет уже не достигал его. В этой темноте наверху раздавались странные звуки — так представлял себе Саймон хлопанье кожистых крыльев. Коридор уходил все дальше в землю.

Где я теперь? Как может Хейхолт быть так глубоко внизу? Доктор говорил: замки под замками до самых костей мира. Замки под замками… под замками…

Он остановился, вглядываясь в темноту одного из поперечных проходов.

Какой-то частью сознания он видел себя в этот момент: оборванный, грязный, голова болтается из стороны в сторону, как у полоумного, нитка слюны свисает с верхней губы.

Дверь перед ним была незаперта, странный аромат, похожий на запах сухих цветов, доносился из черной арки. Саймон сделал шаг вперед, с трудом вытер рот и высоко поднял зажатую в другой руке сферу.

Ах! Прекрасное! Прекрасное место!..

Это была озаренная голубым сиянием комната, безупречная, как будто бы кто-то только что оставил ее. Сводчатый потолок был изрисован загадочными линиями, наводившими на мысль о цветущем боярышнике, виноградной лозе или журчащих луговых ручейках. Закругленные окна заложены булыжником, и на подоконниках наплывы грязи, но все остальное осталось нетронуто чистым. Тут была кровать, искусно вырезанная из незнакомого дерева, и кресло, изящное, как скелет птицы. В центре стоял фонтан, сложенный из полированного камня, выглядевший так, как будто он в любую минуту может наполниться прохладной чистой водой.

Дом для меня. Дом под землей. Кровать, чтобы спать, не просыпаясь, пока Прейратс, король и солдаты не уйдут прочь.

Несколько шаркающих шагов к кровати, покрывало которой было незапятнанным и сияющим, как паруса благословенных. Из ниши над ней на Саймона смотрело прекрасное лицо женщины-статуи. Что-то в нем казалось не правильным — глаза слишком глубоко и широко поставлены, скулы чересчур высокие и острые. И все-таки это было лицо редкой красоты, изваянное из полупрозрачного камня, навеки застывшее в грустной мудрой улыбке.

Когда он потянулся, чтобы осторожно потрогать щеку скульптуры, его нога чуть коснулась кровати. Прикосновение было нежным, как шаг паука. Кровать рассыпалась в прах. Юноша застыл в ужасе, а минутой позже черты прекрасной женщины вмиг растаяли под его пальцами. Он отступил, споткнувшись, свет сферы ослепительно блеснул и ослаб до еле заметного туманного свечения. Звук шагов Саймона сровнял с землей изящное кресло и фонтан, спустя секунду начал рушиться потолок, и переплетенные ветви осыпались мягкой пылью. Шатаясь, он двинулся к двери, с отчаянием глядя на мерцающую сферу, но когда юноша выскочил в коридор, голубой свет погас.

Застыв в темноте, Саймон услышал чей-то плач. Спустя долгое время он смог снова двинуться вниз, в непроглядную тьму, удивляясь, что у него еще остались слезы, чтобы их проливать.

Течение времени превратилось в нечто, состоящее только из надежд и разочарований. Где-то позади остался брошенный им иссякнувший кристалл, жемчужина в темных глубинах подземного моря. В остатке сознания, освобожденном темнотой, он знал, что движется все дальше и дальше вниз.

Идти вниз. В преисподнюю. Идти вниз.

Идти? Куда?

От тени к тени, так всегда путешествуют судомойки.

Мертвый простак. Призрак-простак…

Плыть по течению, плыть… Саймон думал о Моргенсе, видел его клочковатую бороду, завивающуюся в огне; думал о комете, озарявшей Хейхолт красным светом… думал о себе, болтающемся по темным коридорам как маленькая холодная звезда. Плыть по течению…

Пустота была полной. Темнота, безразличное отсутствие света и жизни, стала разной — душная узкая темнота сужающихся коридоров, полная куч песка и гравия, затянутая сеткой корней, — и просторная бесконечная темнота невидимых комнат, в которой раздается пергаментный шорох крыльев летучих мышей. Пока он нащупывал путь через эти подземные галереи и слушал звуки собственных спотыкающихся шагов и шелест осыпающейся со стен грязи, пропало всякое чувство направления.

Возможно, он шел прямо по стенам и потолкам, как обезумевшая муха. Исчезли понятия «левое» и «правое», он шел бездумно, а тоннели сужались и расширялись, снова наполняя тишину пищанием летучих мышей.

Призрак!

В ноздри бил запах сырых камней. Обоняние, слух обострились в непроглядной тьме, и на юношу нахлынули запахи странного подземного мира: сырая глинистая земля, успокаивающий запах камней, вибрирующее дыхание корней и мхов, сладковатый запах разложения крошечных умерших существ и пронизывающий все вокруг привкус солоноватой морской воды.

Морская вода? Слепец во тьме, как глубоко он забрался! Все, что он слышал, было тихим шелестением маленьких тварей и его собственным прерывистым дыханием.

Вот! Слабые, музыкальные, однообразные звуки, доносящиеся из дальних коридоров. Капала вода.

Он шел вниз. Стены стали сырыми.

Ты мертв, Саймон-простак, дух, обреченный блуждать в пустоте.

Здесь нет света. Здесь никогда его не было. Ты чувствуешь темноту? Слышишь отраженное ничто? Так было всегда.

Все, что у него осталось, был страх. Это тоже чего-то стоило. Он боялся, а значит, он был жив. Была тьма, но был и Саймон. Они еще не одно и то же. Пока нет. Не совсем.

И тут, так медленно, что это почти невозможно было осознать, вернулся свет. Свет этот был таким слабым и смутным, что сначала совершенно не отличался от разноцветных точек, мелькавших перед бесполезными глазами юноши. Потом он с удивлением увидел перед собой темную, более глубокую тень. Клубок извивающихся червей? Нет. Рука… его рука, едва видимый силуэт, окруженный слабым свечением.

Низко изогнутые стены тоннеля обросли переплетенным мхом, распространявшим бледное, зеленовато-белое мерцание. Этого хватало только на то, чтобы показать непроницаемую тьму тоннеля впереди и легкие тени его собственных рук. Но это был свет! Саймон беззвучно засмеялся, и его туманная тень начертила на проходе знак древа.