Вольфганг Хольбайн - Немезида: От полуночи до часа кошмаров

• Название: Немезида: От полуночи до часа кошмаров
• Автор: Вольфганг Хольбайн
• Издательство: Вече
• Жанр: Триллер
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9533-4153-0

Шестеро незнакомых друг с другом человек приезжают в старинный замок, где узнают, что могут унаследовать огромное состояние, если выполнят эксцентричное условие таинственного завещателя. Однако вечером того же дня в замке начинают происходить страшные и необъяснимые вещи, вынуждая предполагаемых наследников начать собственное расследование, чтобы выяснить кто или что им угрожает…

Вольфганг Хольбайн — один из самых известных и продуктивных писателей современной Германии, автор более 200 книг в жанре научной фантастики, фэнтези и ужасов.

---

Эд закатил глаза (предусмотрительно стараясь, чтобы этого не заметил Стефан) и быстро ответил:

— Наш щедрый благодетель скоро будет, — кивком головы он указал на раздвижную дверь. — Он там ожидает уже примерно час. Он уже заказал два кофе, большую кружку пива и кусок сырного пирога.

— Яблочного, — возразила Юдифь. — Я точно видела, что это был яблочный пирог.

Конечно, это колоссальная разница!

— Тогда почему мы не можем туда войти? — спросил я.

— Потому что Цербер нас не пускает, — ответил Эд, показывая многозначительно на хозяина. — Он сказал, что мы только тогда должны войти к нему, когда все соберемся.

— Интересно, а как он нас удержит, если все же мы захотим войти? — спросил я, все больше удивляясь. — Он что, силу применит?

В это же мгновение я пожалел о своих словах. Ни Эд, ни кто-либо другой не ответил ничего на мой вопрос, но я отлично видел их реакцию по выражению лиц. Какая-то противоестественная часть моей личности, склонная к саморазрушению, заботилась о том, чтобы с самого начала произвести на окружающих максимально дурное впечатление. И на сей раз она, эта часть, сделала свою работу довольно удачно.

Хотя бы один раз за этот день судьба была благосклонна ко мне, потому что именно в это мгновение открылась входная дверь и в залу вошла молодая женщина в однотонном твидовом костюме и в тяжелых, черных походных ботинках. У нее были абсолютно белые волосы, постриженные, но уложенные столь неаккуратно, будто эта женщина вовсе никогда не ходила в парикмахерскую, костюм на ней был не только старомодный, но еще и легкий не по сезону, к тому же совершенно неопределенного цвета. К таким женщинам больше всего подходит определение «серая мышка».

— Добрый вечер, — сказала она громким, дрожащим голосом, который говорил о том, что она вот-вот умрет от волнения. — Меня зовут Гертнер, Мария Гертнер. Я по приглашению адвокатской конторы «Флеминг и сын».

Цербер слегка повернул голову к столу, однако продолжал полировать свой стакан дальше, готов поручиться, что это был все тот же стакан, который он начищал и в момент моего появления здесь.

— Эти господа тоже приглашены по тому же вопросу, — пробурчал он. Похоже, он не слишком церемонился с теми гостями, которые почти ничего не заказывают.

Мария поблагодарила его слабым нервным кивком головы и подошла к нам поближе. Тяжело ступая своими огромными походными ботинками и сгибаясь под тяжестью своего большого чемодана, она подошла к нашему столику. Я невольно вспомнил, что в последней полученной мной (а значит, и всеми) инструкции было написано: «при себе иметь только самые необходимые личные вещи». Вероятно, у этой Марии особенно большие личные потребности.

Пока я подыскивал подходящие слова для приветствия, Эд вскочил, обогнул стол и протянул Марии правую руку, другой рукой он подхватил тяжелый чемодан, однако затем только, чтобы тут же поставить его на пол.

— Значит, ты Мария. Мы ждали тебя. — Он по очереди представил меня, себя и всех остальных (впрочем, точно такими же словами, какими до этого знакомил всех нас, это прозвучало, с одной стороны, фамильярно, а с другой — заученно, и еще больше ухудшило мое мнение о нем). Властным жестом он пресек ее желание что-то сказать, хотя мне показалось, что она порывалась это сделать.

— Знаю, знаю, ты дрожишь от нетерпения поближе познакомиться со всеми нами, дорогая, но придется немного подождать. Мы все ожидаем аудиенции у короля и не можем заставлять его ждать. Не так ли?

Это было уже слишком. Мария совершенно растерялась и удивленно оглядывалась вокруг. Я быстро обернулся и подошел к раздвижной двери. Манеры Эда начали действовать мне на нервы, хотя я знал его всего несколько минут. И с этим типом мне придется провести здесь столько времени? Веселенькое дело!

Так как я был ближе всех к раздвижной двери, я подошел к ней раньше всех, раздвинул створки и приготовился войти во второй зал.

Помещение на другой стороне выглядело точно так, как я его себе представлял, ну, может быть, еще немного хуже. Должно быть, в университетах есть специальный факультет, на котором будущих дизайнеров интерьеров обучают достигать верха безвкусицы и бедности мысли специально для того, чтобы оформлять гостиничные холлы и залы. Зал, который открылся передо мной, мог быть оформлен лучшим выпускником такого горе-факультета. Помещение было очень большим, минимум двадцать на двадцать метров, если не больше, в скучном шахматном порядке по нему были расставлены пивные столы и дешевые стулья. В воздухе пахло старым деревом, выдохшимся пивом и сигаретным дымом с легким оттенком блевотины, а холодный свет неоновых ламп под самым потолком довершали отталкивающее впечатление, оказываемое этим помещением. Все без исключения окна были закрыты тяжелыми дощатыми ставнями, краска с которых давно облетела, а у противоположной от двери стены располагалось небольшое деревянное возвышение, вроде сцены, на котором, вероятно, во время редких праздников могла играть небольшая группа музыкантов со второсортным певцом под гитару и неизменной губной гармошкой, которые развлекали редких гостей.

В данный момент на этой сцене стоял деревянный стол, за которым сидел стройный, невероятно молодой мужчина, который маленькими глотками пил кофе и смотрел на меня без тени удивления, несмотря на то что я вошел без стука или другого предупреждения. Должно быть, это и есть Флеминг. Да, это должен быть Флеминг, хотя бы потому, что, кроме него, в помещении никого не было. Весьма скоро я понял причину такого спокойствия этого типа. Разгадка была в том, что прямо перед ним на столе стоял открытый ноутбук. Он был слегка повернут в сторону, и одного взгляда на монитор было достаточно для того, чтобы понять, что он был подключен к видеокамере, которая была установлена в передней зале. Этот тип за нами наблюдал!

Я сделал еще шаг вперед, за спиной я слышал, как остальная компания вошла в зал, и глубоко вздохнул, чтобы произнести несколько слов, чтобы прояснить ситуацию. Флеминг быстро поставил кофейную чашечку на стол и встал. По-видимому, выражение моего лица ясно показывало мое настроение. Флеминг бросил нервный и явно виноватый взгляд на компьютер и даже не осмелился захлопнуть монитор, а я бросил еще один взгляд на его лицо. Странно, но я ожидал увидеть что-то совсем другое. Судя по письмам, которые я получал, и по нескольким телефонным разговорам, я мог ожидать увидеть господина в темном костюме, с седыми волосами и изящно одетого, по крайней мере белая рубашка и галстук.

Флеминг был полной противоположностью.

Не думаю, чтобы он был хотя бы на лень старше меня, а может быть, даже на несколько лет моложе, одет он был в черный вязаный свитер с воротником стойкой, белые джинсы и кроссовки «Найк», а волосы у него были, пожалуй, погуще моих. Он был плохо выбрит.

Ничего примечательного не могу сказать о его лице. Он перевел взгляд со своего компьютера на нашу компанию, придал своему лицу извиняющееся выражение, и в следующую секунду его лицо, а потом вся голова взорвалась и разлетелась на мелкие кусочки.

В первый момент я даже не испугался. Конечно, внутри себя я испугался, как и любой на моем месте, но шок был настолько силен, что в первые секунды я просто вообще ничего не почувствовал, кроме полнейшей растерянности, для других чувств, наверное, просто не осталось места. В конце концов, не каждый лень переживаешь такое: человек, который ничего дурного не сделал, кроме того, что встал тебе навстречу и выключил компьютер, вдруг взрывается у тебя на глазах.

Буквально взрывается.

Я и до сих пор не могу взять в толк, на самом ли деле я это видел, или это моя фантазия сыграла в этот момент такую плохую, шутку, но я совершенно отчетливо видел, как его лицо сначала раздулось как воздушный шар, который по ошибке подключили к компрессору высокого давления. Глаза вылезли из орбит, щеки раздулись, как на иллюстрации из детской книжки пятидесятых годов (ветер, который дует на облака), а губы словно растянулись в злорадной гримасе, не хватало еще, чтобы взорвавшийся рот произнес комичное «бэнг». За долю секунды глаза словно глянули в разных направлениях, и, по крайней мере, в одном из них мелькнуло выражение полного и абсолютного удивления — не ужас, определенно, не ужас, он просто не успел испугаться, а волосы на голове встали дыбом, как у персонажа комиксов, который сунул палец в штепсельную розетку.

Тут сзади меня резко вскрикнула одна из женщин, и это вывело меня из оцепенения. Моя истерическая фантазия спряталась в принадлежавший ей уголок моего подсознания, и я вернулся к реальности, которая была не лучше кошмарной галлюцинации.

Все произошло невероятно быстро, менее чем за секунду, но секунда может длиться невероятно долго, особенно если твой мозг действует не на обычной земной скорости, а прокручивает случившееся как в замедленной съемке. Тогда в одну секунду вмещается огромное количество впечатлений, мыслей, ощущений. Именно это и случилось со мной в эту секунду. Лицо Флеминга, которое я не успел даже подробно рассмотреть, взорвалось и разлетелось во всех направлениях, в том числе и в мою сторону. Затем взорвалась и вся голова, хотя я не совсем уверен, что это был именно взрыв. Не было никакой вспышки, никакого пламени, дыма или чего-то в этом роде, его череп просто разделился на части, да так быстро, что уже через секунду на его шее оставались лишь красные клочки из остатков кожи, тканей и костей. Мне даже показалось, что один глаз, пролетая мимо меня, бросил на меня взгляд, полный упрека, осколки костей, словно шрапнель, вонзились в столешницу, а на стене за столом отпечатался примерный контур тела из пятен крови и кусочков плоти. Все помещение казалось погруженным в кровь, даже освещение на какой-то момент показалось красным, это было настолько мучительное впечатление, что я крепко зажмурил глаза, чтобы прекратить это кошмарное наваждение.