Джон Райт - Туманы Эвернесса

• Название: Туманы Эвернесса
• Автор: Джон Райт
• Жанр: Фэнтези

Юный Гален Уэйлок — последний страж Врат Снов, за которыми ждет древний враг, жадно стремящий попасть в мир смертных. Тысячу лет семья Галена стояла на страже, презираемая всем миром, решившим, что опасность — пустой миф. Даже отец Галена покинул пост. Потеряв веру в другой мир, он бросил Эвернесс и пустынное побережье штата Мэн, и уехал в мир, став солдатом.

А теперь в мире снов зазвенел тревожный колокол, который никто не услышал. В глубинах зашевелились Приспешники Тьмы и долгой страже пришел конец. Армия самых настоящих мифических монстров вторгается в наш мир, Гален и его друзья начинают сражение. Отец Галена возвращается, чтобы присоединиться к сражению с силами всеобщей Тьмы. Все силы Света собираются в Эвернессе, который должен устоять. Иначе все погибнет.

Джона Райта называют самым важным талантом нового столетия. Его дебютная трилогия, «Золотой Век», получила самые восторженные отзывы публики и критиков. В «Туманах Эвернесса» он продолжает повествование, начатое «Последним стражем Эвернесса», и которое, будем надеяться, привлечет к себе внимание настоящих любителей фэнтези.

---

— Это не простое невезение… — сказал Гален.

Моряк рядом с Вороном поднял бинокль к глазам. Человек замер и Ворон крикнул, предостерегая его, но опоздал: на месте моряка уже стояла мраморная статуя.

Прометей поднял руку.

— Берегите глаза и не смотрите! Только тот, кого называют Ворон сыном Ворона, может глядеть на них; и он должен описать остальным то, что видит. Только ему я даровал возможность глядеть без страха, все остальные окаменеют.

Ворон взял фотоумножающую подзорную трубу у Пендрагона и посмотрел на Ахерон, а остальные поспешно отвернулись. Ворон отбросил инструмент от лица, мигнул и недоверчиво прошипел, как если бы не верил своим глазам:

— Судьба идет сюда, держа в руке голову Медузы Горгоны. Похоже на то, что я видел на луне. Она идет вброд, быстрее всех плывущих монстров. Но не смотрите на нее даже через прицелы орудий.

— На судах такого класса нет больших орудий… — заметил Ван Дам.

— У меня есть вопрос, — сказала Венди Прометею. — Для любого врага, с которым мы сражались в Эвернессе, есть талисман, который может остановить его. А для Судьбы? Это не имеет смысла! Она уже пыталась убить меня, ты это знаешь?

Прометей вытянул руку, и Венди слетела на его палец, как маленькая птичка садиться на палец человека. Титан наклонил свою красивую голову вперед и негромко заговорил; его черные волосы развевались, никогда не оставаясь в покое. Ворон сумел услышать часть его слов: —…стражи Эвернесса могут отразить любого врага, как добродетель отражает любой грех. Если нет специального талисмана против Судьбы, разве это не означает, что один из других талисманов может остановить ее?

Венди задумалась.

— Я не знаю…

Прометей поднял палец, как если бы хотел коснуться пролетающего сокола, улыбнулся и сказал:

— О! Подумай как следует! Какова истинная природа Судьбы? Какой тип людей ей поклоняется?

Лицо Венди осветилось, как если бы она нашла простой ответ на трудную загадку. Не глядя на Судьбу она подняла Жезл Моли.

Прометей махнул рукой, призывая людей повернуться.

Лучше всего можно было увидеть то, что произошло, в подзорную трубу, и Ворон передал инструмент в другую пару рук, а те в следующую и в следующую, потому что все рвались поднести линзы к глазам.

Фигура Судьбы, освещенная лампами и факелами Ахерона, только что неумолимо надвигавшаяся на них через наполненные айсбергами черные холодные волны, таяла в воздухе, как струйка дыма. Голова медузы, которую она держала одетой в перчатку рукой, выпала и утонула в море.

Железная маска, мрачная и огромная, тоже упала. Из-за нее показалось крошечное лицо, деформированное, бледное и безволосое, с перекошенными челюстями и сумасшедшими злыми глазами. Совсем маленькое, скорее похожее на крысу создание, вереща и рыча, вырвалось из груды пустых одежд, стало еще меньше, даже меньше человека, и боязливо озираясь, бросилось в снег, стараясь укрыться за ледяными торосами.

— Это вообще не судьба! — радостно крикнула Венди. — Это еще один сэлки, женщина-сэлки.

Моторы авианосца, как по волшебству, опять заработали, возможно исправленные неистово работавшими инженерами где-то под палубой. Две ракеты вырвались из оставшихся невредимыми стартовых установок и взорвались посреди бесконечной стаи морских змей, которые плыли за богиней.

Море кипело от извивающихся тел; почти твердая масса морских драконов окружила поднявшуюся цитадель, которая полностью вышла наружу, став выше любой горы на земле.

Ангелы и темные эльфы повисли в воздухе, огромными концентрическими кругами окружив могучую цитадель; внезапно все фонари и светильники погасли. Остался только единственный лучик бледного призрачного света, лившийся через крошечную трещину в главных воротах Ахерона. Эти ворота, выше и шире остальных, оставались последними закрытыми воротами на темном фасаде Ахерона.

И еще горели обломки кораблей, качаясь на волнах среди айсбергов.

— Никто не обращает внимания на нас, кроме морских змей, — сказал Ворон.

Азраил наклонил голову.

— Тщеславие Люцифера! Это свет идет от диадемы, которую он носит на лбу, и он не разрешит ничему светить, пока не выйдет из ворот, чтобы отпраздновать свою победу.

— Чего они ждут? — спросил Гален.

— Странствующая звезда Венера должна подняться в зенит, — ответил Азраил.

— Осталось всего двадцать минут, — сказал Лемюэль. — Нет времени ни на что.

— Никогда не теряйте надежды, — пророкотал Прометей.

Послышалась музыка, прекрасная и устрашающая, она возникла ниоткуда и поднялась над темными ангелами, которые чистыми неземными голосами запели торжественный гимн.

Хвала ему, — хвала царю вселенной,
Идущему по темным облакам,
Чье слово сотрясает хаос тленный
И повергает мир к его ногам!

Дохнет ли он — и море замирает,
Заговорит — грохочет гром бурля,
Уронит взор — свет солнца улетает,
Восстанет — содрогается земля.

Лишь шаг один — вулканы мечут пламя,
И даже тень — Чума — наводит страх.
Кометы гордо держат его знамя,
А гнев его стирает звезды в прах.

Война ему, что день, приносит жертвы,
Смерть платит дань, Судьба, раба его,
Несет ему страданья жалких смертных.
Земля, встречай владыку своего![108]

При звуках этой музыки все заледенели, и Ворон спросил себя, преувеличили ли падшие ангелы силу своего повелителя или приуменьшили…

Все, не двигаясь, в почтительном молчании, слушали, как песня растет и поднимается в небеса.

Только Лемюэль удивленно прошептал.

— Это же Байрон. Поэма Лорда Байрона…

Азраил заговорил, как лунатик, но в его словах прозвучала сила и презрение:

— Демоны-Короли не в состоянии создавать что-то новое; весь мир снов, даже песни и праздники, взяты у людей.

Глубокий энергичный голос Прометея вырвал Ворона и всех остальных из апатии и ужаса, в которые ввергла их песня ангелов.

— Не слушайте их музыку! Скоро появится намного более могучая песня, песня одного из моих созданий. А их песни — ложь, не слушайте их! Ага! Он приближается, мой хор, и сейчас заглушит их гордость…

Питер склонил голову набок.

— Я тоже их слышу. Самолеты.

Рев наполнил небо, придя из-за облаков. Ангелы запели еще громче, но не могли перекричать долгий пронзительный свист падающих бомб и рев управляемых ракет.

Из-за облаков пошел град, тысячи и тысячи металлических градин обрушились на поверхность моря. Тонны взрывчатки взрывались среди морских чудовищ, противолодочные торпеды падали в море и устремлялись к цели. Среди волн вспыхивали маленькие бледные солнца, когда тактические ядерные снаряды разносили на куски очередного монстра, разбрасывая вокруг его кровавые остатки.

Все звуки утонули в постоянном реве взрывов, следовавшим один за другим, чудовищная масса немыслимо жестоких ударов.

Красный свет пожаров распространился от горизонта до горизонта и осветил поле боя, превратившееся в ад.

А бомбардировка продолжалась и продолжалась.

Вскоре стало ясно, что все смертные слуги Ахерона мертвы. Драконы, химеры, сколопендры, наяды, левиафаны, морские черви, все превратились в окровавленные ошметки плоти. Море покраснело от крови и пламя.

Бессмертные, однако, остались невредимы. Ангелы тьмы, не обращая внимания на ад вокруг них, продолжали петь, хотя никто их не слышал. Когда они закончили свои гимны, семь фигур на вершинах семи башен расправили свои крылья и подняли руки. Облака разошлись и стали видны эскадрильи бомбардировщиков.

В одно мгновение половина огромного воздушного флота была уничтожена: самолеты падали в море или взрывались в воздухе; другая половина развернулась и полетела прочь. Один из серафимов кивнул, и из тысячной толпы взлетели три младших ангела, раскрыли свои бессмертные крылья и догнали реактивные самолеты. Три ангела тьмы полетели среди воздушной армады: они указывали, и ломались стальные крылья; они говорили, и кровь хлестала из-под разодранных парашютов; они кивали, и самолеты охватывало пламя; а в самолетах, на которые падала их тень, пилоты замолкали и умирали, без всяких видимых признаков смерти.

Три ангела тьмы летели, и самолеты сбивались с курса, натыкаясь друг на друга, или сближались так близко, что мешали друг другу и разбивались. Через несколько минут все небо было исчеркано колоннами пламени и горящим газолином.

Семь крылатых фигур сложили крылья; облака стали еще плотнее, чем раньше, океан накрыла тьма.

Бледный лучик света, выходивший из приотворенных ворот, потянулся вверх и достиг облаков. Немедленно пошел снег, и огонь на обломках кораблей погас, скованный ужасным холодом.