Михаил Парфенов - Лепрозорий

• Название: Лепрозорий
• Автор: Михаил Парфенов
• Жанр: Ужасы и Мистика

Добро пожаловать в Лепрозорий — странное, загадочное место в окрестностях одного небольшого российского городка. Закрытый объект, охраняемый военными. Журналист местной «желтой» газеты Диана Самарина решает хитростью пробраться на территорию Лепрозория. Она еще не знает, с каким ужасом тут столкнется. Эксперимент, проводящийся на территории Лепрозория, выходит из под контроля и шансов спастись нет, кажется, ни у кого… Для всех своих обитателей, сотрудников и невезучих гостей Лепрозорий становится кровавой купелью. И человек, окунувшийся в нее, никогда уже не будет таким как прежде.

Великолепные рассказы и повесть для поклонников жанра хоррор. Все представленные произведения были опубликованы.

«Лепрозорий» — это 120 страниц напряженного действия, кровавого экшна и приключений. Книга иллюстрирована. Цветная обложка (полутвердая, лен). Пилотный тираж — 500 экземпляров. Цена — 40 р. (без учета стоимости почтовой пересылки).

Предварительные заказы принимаются по адресу [email protected] .

Сайт автора http://www.horrorrussian.narod.ru/ .

Это произведение можно бесплатно и легально скачать на форумах ужасов http://allhorrors.com/ .

---

— Скулишь, как щенок… Да ты и есть щенок! Вонючая собака, — капитан сплюнул, потом вытер рукавом рот и усы. — Ты даже не представляешь, Петров, какой угрозе ты всех нас подверг, выпустив больного на свободу.

Еще один пинок.

— Ты своего командира за идиота что ли держишь?! Ты думаешь, я поверю в те сказки, что ты нес? Ты думаешь, камеры не следили за тобой, когда ты с пультом дурака валял?!

Еще удар. Тот, внизу, теперь уже просто тихо истекал кровью и даже не пытался сопротивляться или как-то оправдываться. Возможно, у него уже не осталось сил на это.

— Любишь друзей, да? Помог другу он, выручил идиота… А родину ты любишь?! Я тебя заставлю любить свою страну, ублюдок, — наклонившись, капитан ткнул стволом в затылок солдата, вжал изо всей силы, сдирая с черепа кожу вместе с волосами. Взвел курок.

— Ну что, Петров, ты уже начал любить родину?

Тот что-то промычал разбитыми губами.

— Не слышу, гнида! Любишь родину, боец?!!

Мычание перешло протяжный стон. В нос ударил резкий запах мочи.

Максим Иваныч усмехнулся:

— Вот так-то.

Он вернулся к своему столу, брезгливо бросил на него оружие. Посмотрел за окно — темнело.

— Хреновые дела, Петров… Да ты не обижайся. И я тоже виноват — притащил эту бабу, нашел время. И я тоже должен родину любить. А, Петров?

Сзади раздался плач.

— Не хнычь, боец, не стоит. Наказание надо принимать… твердо. — Капитан взял правой рукой пистолет, ладонь левой растопырил на столе и, размахнувшись, ударил себя по пальцам.

В это миг пронзительно взвыла сирена.

12

Здесь нельзя было определить время даже приблизительно, но Диане казалось, что прошла целая вечность.

Еще ей казалось, что она начала чувствовать других «пациентов».

Иногда она надолго закрывала глаза, зарывалась лицом в простыню своей койки в надежде забыться. Но почему-то знала, что в камере напротив странная женщина с перекошенным лицом бьет кулачками о стеклянную стену, а в той комнатушке, что справа, ужасное существо под капельницей вдруг открыло гноящиеся желтые глаза и вперилось взглядом во флуоресцентные лампы на потолке.

Диана даже думать боялась, откуда она все это знает, хотя ничего не видит и не слышит.

Одна вечность сменила другую, журналистка встала и посмотрела в сторону выхода. Это была маленькая дверь метрах в пятидесяти по коридору, петлявшему среди стекла и белых стен.

Внутрь вошел Померанцев, а с ним — двое молодых солдат, с интересом оглядывавшихся по сторонам и явно чем-то сильно довольных.

Диана присмотрелась внимательнее: кажется, она могла понять что-то из разговора этой троицы, читая по губам.

— Митрич, круто здесь у вас! Правда, Тема?

— Да уж. Прям как в кино!

— Все-таки меня удивляет ваше любопытство, ребята. Как будто по мониторам этого всего не видно.

— Ясно-красно, что видно. Но в живую-то интересней, чем в камере…

— Митрич, а Митрич! А теток покажешь?

— Ну, возможно…

— С меня магарыч, Митрич!

— Точно, очки те новые справим…

Смеясь и шутливо пихаясь, солдаты вслед за доктором приближались к комнате Дианы.

«Если опять начнутся игры в раздевание, я его уничтожу», — подумала она, нащупывая припрятанную в рукаве ручку. — «Старый извращенец!»

Однако Померанцев даже не смотрел в ее сторону. Он остановился у соседней камеры и приглашающе махнул рукой солдатам. Те прижались к стеклу (так, что лица расплющились, как в кривом зеркале) и уставились на заключенную.

«Хорошо хоть, внутрь не пускает, ублюдок», — Диана вдруг возненавидела «очкастого». Врач ведь, ученый, в серьезной военной организации работает, а чем занимается? Устраивает тут «шоу уродов» по заявкам! Шоу для уродов, точнее…

Один из бойцов стучал в стекло, стараясь привлечь внимание женщины в камере. Та была довольно красива. Диана привыкла считать именно себя самой красивой, но внешние данные своей соседки даже она не могла не оценить. Роскошные длинные волосы цвета пшеницы, полные губы, да и под мешковиной, заменяющей платье, угадывались соблазнительные очертания…

Блондинке не слишком нравились ее новоиспеченные поклонники. Вот она медленно, качая бедрами, приблизилась к разделяющей их стене, вызвав бурю восторгов извращенцев в форме и заставив, как показалось Диане, немного покраснеть даже стоящего чуть в стороне с делано-безразличным видом Померанцева.

Молодец, девчонка.

Подойдя практически вплотную, блондинка неожиданно смачно плюнула на стекло. Диане стало чуть дурно: слюна, стекающая по прозрачной поверхности, была зеленоватой с красными комочками загустевшей крови, и ее было очень-очень много. Как будто девица неделю копила этот запас слюны — специально для такого случая.

Журналистка отвернулась. Но для нее от этого мало что изменилось: даже спиной она чувствовала происходящее.

«Телепатка, господи… Я теперь чертова телепатка!» — подумала Диана.

Солдаты продолжали веселиться (сколько же времени их тут держали без женщин?) Один демонстративно тер себя в области мошонки, другой постоянно облизывался и жестами о чем-то просил блондинку.

Краем глаза Диана снова скосилась в ту сторону.

— Красавица, ну сделай это. Ну что тебе стоит, а?

— Действительно, чо ты ломаешься? Покажи нам свою… Покажи — и может быть, если нам понравится, мы тебя выпустим…

Девушка, похоже, понимала, что они от нее хотят. Впервые за это время зашевелились ее губы, и Диана прочитала по ним:

— Вам понравится. Я обещаю.

Боже мой! Неужели она настолько отчаялась, что готова поверить этим козлам?!

…Блондинка отошла к своей койке.

Доктор демонстративно отвернулся. Но Диана готова была поклясться, что очечки его опять запотели… Подонок! Она еле сдерживалась, чтобы не кинуться с криком на стену.

— Ну давай же, милая!

Девушка села на край того жалкого подобия кровати, точные копии которого находились в десятках стеклянных камер вокруг. По лицу скользнула странная улыбка, даже не улыбка, а тень ее: пухлые губки чуть скривились, когда она медленно раздвинула ноги… А потом резко задрала подол кверху, закрывая лицо и открывая…

Один из солдат с неслышным криком отшатнулся от стекла, едва не упав при этом на пол. Другой резко согнулся пополам, и его вырвало прямо на месте. Армейский завтрак (или что там они жрут) вывалился прямо ему на сапоги.

То, что увидели они все, включая Диану, было изъязвленным и опухшим. Истекающие зеленой слизью ткани напоминали кусок покрытого опарышами протухшего мяса. Что-то там и правда извивалось и дрожало, и в этом «что-то» с очень большим трудом можно было узнать обнаженные человеческие мышцы.

Доктор, кажется, выругался. С бледным лицом Померанцев кинулся к своим протеже, что-то крича и размахивая руками. Диана не смотрела в его сторону. Она видела только безумное лицо девушки из соседней камеры, и в голове у журналистки раздавался неслышный ушам, но от того не менее громогласный хохот.

13

Олег подъезжал к воротам.

Будка охраны вкупе с массивным шлагбаумом рядом с ней выглядели весьма знакомо, даже типично, что радовало. Свет фар выхватил из темноты недовольное лицо охранника.

— День приема прям выбрали… Стой! Стоять, говорю! — парень направил на лобовое стекло ствол АКМа.

Олег аккуратно притормозил, однако глушить мотор не стал.

— Чего кричишь, служба? — бросил он, высунувшись из окна. — Мне б подзаправиться у вас, а то до города доехать — керосину не хватит.

Еще один боец с автоматом нарисовался рядом с первым. Закрывая ладонью лицо от слепящего света фар, подошел к водительской двери:

— Здесь заправки нет. Разворачивай машину.

— Да ты чего, служба! — присвистнул Олег, а сам в это время незаметно, кончиками пальцев вытащил нож из чехла, — я ж не за так, я те денег отвалю. Скока надо-то, слышь?

— Это военный объект. Въезд строго запрещен.

— Да на что мне ваш въезд?! Мне бензин нужен. Понимаешь — бен-зин!

Солдатик нахмурился.

— Нет у нас никакого бензина. Ну-ка выйдите из машины… — он сделал еще один шаг к двери, и в это время Олег атаковал.

Извини, братец.

Первым делом врезал как следует дверью — резко и сильно, так, что солдат не успел увернуться. Тут же выскочил сам и вторым ударом — ногой и кулаком одновременно — швырнул противника в сторону. Тот оказался между Олегом и своим напарником, закрывая последнему угол для обстрела. А Олег уже прыгнул в сторону и тут же метнул нож: лезвие по самую рукоятку вошло в плечо второго бойца, тот закричал и выронил калаш.

Остальное было делом техники. Несколько секунд понадобилось Олегу, чтобы сначала окончательно вырубить коротким ударом ребром ладони в кадык оглушенного автоматчика, а потом с двух ударов отключить его партнера.