Карл Маркс - Собрание сочинений, том 6

• Название: Собрание сочинений, том 6
• Автор: Карл Маркс
• Жанр: Философия

Шестой том Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса содержит произведения, написанные с ноября 1848 по июль 1849 года. Большую часть шестого тома, так же как и пятого тома Сочинений, составляют статьи Маркса и Энгельса, опубликованные в «Neue Rheinische Zeitung» — единственной газете, которая в тогдашнем демократическом движении представляла точку зрения пролетариата.

---

Но последний козырь, к которому прибегает г-н Рупп, венчает все его выступление.

«Отклонение этого закона будет в значительной степени способствовать тому, чтобы успокоить ту часть населения, которая не может согласиться с признанием конституции до того, как она будет подвергнута пересмотру».

Г-н Рупп заинтересован в «успокоении той части населения», которая еще не встала на одну доску с Мантёйфелем!

Вот каковы господа левые! Им надоело бурное движение, а коль скоро они являются депутатами и понимают, что им не под силу бороться против диктатуры сабли, то они хотят только того, чтобы было покончено, наконец, с постылыми вопросами о принципах, чтобы конституция была для проформы подвергнута пересмотру и объявлена действующей, чтобы этой конституции была принесена присяга и чтобы «революция была закончена». Тогда наступит для них покойная жизнь конституционной рутины, пустопорожней болтовни, интриг, протежирования, министерской чехарды и т. д., наступит та олимпийски праздная жизнь, которую в течение 18 лет вели в Париже французские Одилоны {Барро. Ред.}, Тьеры и Моле и которую Гизо так любил называть игрой конституционных учреждений. Ведь стоит только нарушающему их покой революционному движению пойти на убыль, как министерство Вальдека перестанет быть невозможным! А для республики народ ведь еще не созрел!

После речи г-на Руппа осталось еще сказать все. Во-первых, речь идет не об ограничении свободы печати вообще, а прежде всего об ограничении свободы печати в отношении плакатов. Необходимо было сказать о влиянии плакатов, взять под защиту «уличную литературу», и особенно защитить право рабочих на бесплатную литературу, разновидностью которой являются плакаты. Надо было не отделываться туманными фразами по поводу права вызывать возбуждение посредством плакатов, а открыто защищать это право. Но об этом г-н Руси не сказал ни слова. Старые фразы о свободе печати, которые мы имели достаточно возможности обсудить со всех сторон за 33 года существования цензуры, — эти старые фразы г-н Рупп многословно повторил еще раз в торжественно-скучном тоне и, так как он сказал все, что знают по этому вопросу господа из «National-Zeitung», эта газета считает, что г-н Рупп исчерпал вопрос!

После «друга света» Руппа слово получает «обскурант» Ридель. Но речь г-на Риделя слишком хороша, чтобы писать о ней наспех. A demain donc, citoyen Riedel! — {Итак, до завтра, гражданин Ридель! Ред.}

II

Кёльн, 23 апреля. Речь депутата Риделя была безусловно самой классической речью в состоявшихся дебатах. В то время как на министерских скамьях еще проявляют известную сдержанность, в то время как даже Мантёйфель еще употребляет некоторые мнимо-конституционные обороты и один только неуклюжий выскочка фон дер Хейдт временами забывает свою конституционную роль, — в это время г-н Ридель из Барним-Ангермюнде без всякого стеснения выступает как истый представитель Укермарка. Никогда еще ни один избирательный округ не был столь достойно представлен, как округ г-на Риделя.

Г-н Ридель начинает свою речь с вопроса: что такое плакаты? и отвечает:

«Плакаты в собственном смысле слова — это публичные заявления, которые должны успокоительно воздействовать на настроение населения».

Таково «назначение» плакатов по этимологии г-на Риделя. Мы пока не собираемся спорить с г-ном Риделем относительно происхождения слова «плакат». Мы только обращаем его внимание на то, что если бы он внимательнее прочитал законопроект, ему совсем бы не пришлось так изощряться в области этимологии. В законопроекте идет речь не только о «плакатах», но и об «объявлениях», которые «в собственном смысле слова» не имеют никакого другого «назначения», кроме как быть вывешенными.

Вместо этого г-н Ридель выражает справедливое возмущенно тем, что словом «плакат» злоупотребляют самым позорным образом:

«Как правило, плакаты служат только для того, чтобы разжигать страсти, разжигать пламя греховной ненависти или мести, направленной особенно против властей… Плакаты поэтому, как правило, представляют полную противоположность своему названию. Употребление плакатов поэтому обычно превращается в злоупотребление» (т. е. злоупотребление их названием) «и потому возникает вопрос: должны ли местные полицейские власти способствовать этому бесчинству с плакатами?» (т. е. этому злоупотреблению названием «плакат»). «Должна ли полиция стать до некоторой степени соучастником того бесчинства, которое порождает злоупотребление» (названием) «плакатами?» (объявлениями, которые вовсе не являются плакатами, т. е. успокоительными объявлениями).

Короче говоря, следует ли на будущее время пользоваться плакатами «по назначению» (т. е. по значению слова плакат) или нет?

Как глубоко заблуждался Мантёйфель, выдвигая в обоснование законопроекта о плакатах мотивы полицейского характера, с одной стороны, и необходимости украшения улиц — с другой! Какой большой промах совершила центральная комиссия, высказавшись за принятие закона по политическим соображениям! Этот закон необходим — по причинам этимологическим, и по существу он должен быть назван: закон о возвращении слову плакат его «настоящего значения».

Но при этом основательный г-н Ридель основательно дал маху. Если бы мы, рискуя навлечь на наших читателей смертельную скуку, пустились в этимологическую дискуссию с гном Риделем, то мы, с грамматикой Дица в руках, доказали бы ему, что слово «плакат» вовсе не происходит от латинского placare {успокаивать, примирять, смягчать. Ред.}, а является лишь искаженным французским placard {объявление, афиша, плакат. Ред.}, которое имеет своим корнем слово plaque {дощечка с надписью. Ред.}, опять-таки немецкого происхождения. И тогда вся успокоительная теория г-на Риделя рассыпалась бы как карточный домик.

Это, конечно, безразлично г-ну Риделю, и он прав. Ведь вся эта успокоительная теория является лишь школярским приемом, captatio benevolentiae {попыткой завоевать благосклонность (риторический прием). Ред.}, за которым скрывается явная попытка сыграть на страхе имущих классов.

Плакаты «разжигают страсти», они «разжигают пламя греховной ненависти и мести, особенно против властей», они «призывают неразумные массы к демонстрациям, которые угрожающим образом (!) нарушают порядок и выходят за рамки законной свободы». И поэтому плакаты должны быть запрещены.

Другими словами: объединенные феодалы, бюрократы и буржуа силой оружия успешно провели прошлой осенью государственный переворот, а сейчас намереваются при помощи палат октроировать нам дополнительные законы, которые еще необходимы для того, чтобы эти господа могли спокойно наслаждаться своей победой. Им до смерти надоели «страсти», они используют все средства для того, чтобы потушить «пламя греховной ненависти и мести против властей», которые для них-то являются самыми лучшими властями в мире, восстановить «порядок» и снова ограничить «законную свободу» удобными для них рамками. А каковы будут эти рамки, можно судить по тому, что г-н Ридель назвал громадное большинство народа «неразумной массой».

Г-ну Риделю не хватает слов, чтобы очернить эту «неразумную массу». Он продолжает:

«Эти» (содержащиеся в плакатах) «сообщения больше всего читает как раз тот класс народа, который меньше всего привык к письменным сообщениям, который не в состоянии с должной осторожностью и недоверчивостью взвесить и проверить достоверность письменных сообщений, как это делает привыкшая к чтению публика, знакомая с обманами печати…»

Кто же эта неразумная масса, этот класс, меньше всего привыкший к письменным сообщениям? Может быть, это укермаркские крестьяне? Никоим образом: во-первых, потому, что они— «ядро нации», во-вторых, они не читают плакатов, а в-третьих, они избрали г-на Риделя своим депутатом. Г-н Ридель имеет в виду только городских рабочих, пролетариат. Плакаты являются основным средством воздействия на пролетариат; пролетариат по самому своему положению революционен, пролетариат — класс, эксплуатируемый при конституционном режиме так же как и при абсолютизме; он готов всегда снова взяться за оружие; именно со стороны пролетариата угрожает главная опасность, а потому прочь все то, что может способствовать сохранению революционной энергии в среде пролетариата!

А что больше способствует сохранению революционной энергии в среде рабочих, чем плакаты, превращающие угол каждой улицы в большую газету, из которой проходящие рабочие узнают о событиях дня и об их значении, по которой они знакомятся с различными взглядами и возражениями против этих взглядов, около которой они встречают одновременно людей разных классов и разных мнений, людей, с которыми они могут обсуждать содержание плакатов; короче говоря, плакат для рабочих одновременно и газета и клуб, и все это совершенно бесплатно!