Леонид Геллер - Утопия в России

• Название: Утопия в России
• Автор: Леонид Геллер
• Жанр: Философия

В исследовании французских филологов-славистов Леонида Геллера и Мишеля Нике собран, систематизирован и осмыслен богатейший материал по теории и практике народного, «ученого» и государственного утопизма в России с конца Х века по сегодняшний день. Книга снабжена первой в своем роде библиографией по русской утопии.

---

Казак Пугачев, который не был старовером, объявил себя императором Петром III перед раскольниками Стародубья [Клибанов 1977, 155 и т. д.] и в 1774 году издавал манифесты с обещаниями благ, свобод, «спокойной и тихой жизни до века» при условии уничтожения «богатых преступников» [Восстание Пугачева, 176]. Пугачев — один из многочисленных русских царей-самозванцев. Их появление всегда было связно с утопическими легендами о возвращении царя-освободителя (царь redivivus) из дальних земель, где нет правителей и повинностей. Воплощение социального идеала в данном случае было результатом не постепенной общественной эволюции, а чудесного вмешательства «освободителя» или «выхода за пределы феодального мира» [Чистов, 329]. Эти легенды в какой-то степени вдохновляли крестьянские восстания XVII–XVIII веков. Манифест 1861 года об освобождении крепостных, в свою очередь, дал повод для утопических слухов, толкований и принес разочарование в надеждах на всеобщее равенство. Бегство в утопию, продолжавшееся в России гораздо дольше, чем в Западной Европе, было естественной реакцией народа на свое рабство и духовную неудовлетворенность. Независимые раскольничьи секты продолжили поиски нового Иерусалима, руководствуясь уже не «старой», а «новой верой».

Царство Божие на земле: народный «милленаризм» и народное мессианство

Спорно традиционное деление сект на раскольничьи и нераскольничьи, а среди последних — на «мистические» и «рационалистские». Большинство из них в разной степени разделяло «милленаристские» и (или) мессианские надежды, а также связанную с этими надеждами религиозную практику. «Милленаризм» или хилиазм (ожидание радикальных мировых перемен, новой эры покоя и счастья, наступления «Царства Божия» на земле — ср. Ап., 20) и мессианство (вера в спасителя, пришедшего или собирающегося прийти) чаще всего дополняют друг друга и не отделяют религиозного от социального. Мы, однако, считаем необходимым различать духовные утопии мессианских экстатических сект и практические утопии милленаристских сект-общин.

Самыми многочисленными из экстатических или «мистических» сект были хлысты, появившиеся в начале XVIII века. Один француз, часто посещавший кубанских хлыстов между 1903 и 1905 годами, сообщал, что по всей России их около ста семидесяти пяти тысяч. Основа хлыстовского мистицизма — вера во вселение Христа или Богоматери в мужчину или женщину, достигших морального и духовного совершенства путем умерщвления плоти. Основатель секты хлыстов костромской крестьянин-дезертир Д. Филиппов (ум. в 1700 г.), объявив себя «Господом Саваофом», а своего ученика И. Суслова — «Христом», выбросил все свои книги в Волгу, чтобы заменить их двенадцатью простыми и строгими заповедями, среди которых — заповеди не жениться (если женат, разведись), не пить спиртное, не воровать, не сквернословить[22], хранить тайну учения и верить в Святого Духа [Кельсиев, I, 126]. Между небом и землей больше нет непреодолимого расстояния. «Христы» и «богоматери» становились «кормчими» хлыстовских «кораблей» (от восьми до ста членов) и окружали себя двенадцатью «апостолами». «Корабль» собирался в закрытом помещении (комнате, пещере), называемом «сионской комнатой», «домом Давидовым», «Иерусалимом». Участники надевали длинные белые рубахи, читали Писание и пели гимны. По праздникам хлысты предавались экстатическим пляскам (с кружением и прыжками) — радению, сходному с экстатической практикой восточных дервишей или английских трясунов и сопровождающемуся прорицаниями. «Корабль — это небо на земле. Каждый Божий человек обретает во время радения „божественный напиток“, который веселит его и делает счастливым; радеющий по-настоящему презирает земные блага и обычные людские радости» [S(verac 133 — 134]

Эзотерический характер хлыстовства породил слухи о кровавых ритуалах и оргиях. Пругавин развеял эти слухи, разжигавшие любопытство многих писателей [Пругавин 1917]. Так, Мережковский, пророк «святой плоти», использовал при описании секты в Петре Великом (1905) эротические сцены; Андрей Белый в Серебряном голубе (1909) описал эротико-мистическую секту, воплощение «восточного» зла, члены которой убивают интеллигента Дарьяльского; П. Карпов в Пламени (1913) рассказал, как в некоторых гностических сектах через оргию и преступление взыскуется «светлый Град». Близки подлинным хлыстовским гимнам Братские песни (1912) духовного наследника Аввакума — Н. Клюева.

«Корабли» были независимы друг от друга, некоторые «христы» создавали свои собственные учения. Малеванцы (по имени К. Малеванного, объявившего себя «Христом» в 1891 году) стояли в 1901 году у истоков первых в своем роде «милленаристских» бунтов в районе Харькова.

Скопцы стремились осуществить ту же духовную утопию, что и хлысты, радикальным, но внешним и потому презираемым хлыстами путем кастрации: «себя скоплю, себе рай куплю». Скопцы были обнаружены в 1772 году в Орловской губернии. Их наставник и пророк К. Селиванов, бывший крестьянский «Христос» и кормчий хлыстовского корабля, использовал для усмирения плоти «огненное крещение»: «малая печать» (удаление «ключей ада» — пениса у мужчин и сосков у женщин) и «царская печать» (удаление «ключей преисподней» — пениса, клитора, грудей), за которыми следовали другие увечия [Кельсиев, III, 124 и т. д.; Рапапорт, 100 и т. д.]. Высланный в Сибирь в 1775 году, Селиванов бежал в 1796 году и вернулся, называя себя то Сыном Божьим, то Петром III. Был посажен в сумасшедший дом. Благодаря милости «царя-мистика» Александра I и высокопоставленных сановников, привлеченных его харизмой, в 1802 году Селиванов вышел на свободу и поселился в Санкт-Петербурге, где написал историю своих «страстей» [Материалы… I, 206–216; Розанов 1914, 134 — 166]. Скопцы, или «белые голуби», были разного происхождения: из народа, из аристократии, из купцов и финансистов. Польский дворянин И. Еленский (1756–1813), сблизился с Селивановым, записал учение скопцов и в 1804 году представил Александру I «Проект преобразования России и создания божественной канцелярии» наподобие «saints» времен Английской революции. Он предлагал создать при основных государственных постах должности прорицателей, которые должны были просить Бога о милости и объявлять властям волю Святого Духа. Еленский предназначал Селиванову место депутата Святого Духа при императоре, место, о котором в свое время мечтал Кульман [Милюков II, 136; Мельников VIII, 218 и т. д.]. В следующей главе мы встретимся с другим утопическим проектом Еленского, тоже возникли в результате знакомства «просветителя» с народным утопизмом [Клибанов 1977, 299, 320]. Проект божественной канцелярии стоил Еленскому ареста и заточения в монастырь. Селиванов последовал за ним и умер в 1832 году в возрасте ста лет. Однако ученики считали его бессмертным. Они были «уверены несомненно, что этот Лже-Христ и Лже-Царь скоро возвратится к ним опять с силою и с славою, сядет на принадлежащий ему Императорский престол, ниспровергнет существующий порядок вещей и здесь, на сей земле, утвердит полное торжество и вечное блаженство своих последователей» [Кельсиев, III, 238]. Возвращение Селиванова должно было произойти, когда число скопцов достигнет апокалиптической цифры 144 000 (в 1875 году их было тридцать-сорок тысяч). Преследования не дали этой цифре вырасти. Многие скопцы эмигрировали в Румынию. В 1929 — 1930 годах в СССР еще устраивались процессы над скопцами.

«Царство Божие», которого хлысты и скопцы хотели достичь экстатическим путем (радения, кастрация, адвентизм), с точки зрения многочисленных «рационалистских» сект XVIII–XIX веков, постижимо одним лишь разумом. Реформаторы (называемые «еретиками») появлялись в России уже в XIV–XVI веках: новгородские стригольники, отрицавшие церковь, но не таинства; жидовствующие конца XV века, отрицавшие божественность Христа, чудеса, поклонение иконам и кресту, не постившиеся и праздновавшие субботу вместо воскресенья; феодосиане, ученики Феодосия Косого, главного ересиарха середины XVI века, реформаторское учение которого радикализовалось под влиянием антитринитаризма анабаптистской секты «польских братьев», основавшей в 1569 году в Ракове подобие Города солнца. «Польские братья» практиковали апостольскую модель (общинная собственность, отрицание светской власти, налогов, армии), стараясь создать островок Царства Божия на земле [Клибанов 1960, 265–302; 1977, 55–81]. Таким же будет утопический идеал общинных сект XVIII–XIX веков.

Первыми из таких сект в России стали духоборы (официальное презрительное название (1875), означавшее «противников Святого Духа» и принятое самими сектантами с противоположным значением). У основания этой секты стоял, как полагают, квакер, поселившийся в 40 — 50-х годах XVIII века в харьковской губернии. Религиозный философ Г. Сковорода (1722 1794), чья мистика «сердца», «истинного человека» (в котором постепенно разгорается «искра Божья») и аллегорическое прочтение Библии были близки исканиям духоборов, составил для них в 1791 году Записку, обращенную к екатеринославльскому губернатору, и сочинил Исповедь веры духоборов. Главная идея этих текстов — «новый человек», в котором «небо соединяется с землей» [Клибанов 1977, 238 — 239]. Сердце — истинная Церковь Христа, рай внутри человека. «Не в бревнах церковь, а в ребрах», — говорили духоборы.