Деннис Маккирнан - Рассветный меч

• Название: Рассветный меч
• Автор: Деннис Маккирнан
• Издательство: Азбука–классика
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: ISBN 5-352-00645-Х

Человек, отмеченный Знаком Дракона, пробудил исчезнувший много тысяч лет назад волшебный Камень. И теперь чудовищная опасность надвигается с Востока на королевства Митгара. Эльф Араван и юноша-оборотень по имени Бэйр, в чьих жилах слилась кровь четырех Миров, должны отыскать похищенный Рассветный меч — единственное оружие, способное предотвратить приход на землю древнего Зла...

«Рассветный меч» — пятая книга захватывающей саги Денниса Маккирнана о мире Митгара — будет интересен всем любителям фэнтези и в особенности поклонникам классического направления, созданного Дж. Р. Р. Толкином.

---

— Да, — подтвердил Араван. — Пей теперь чай.

Потягивая бодрящий отвар, Бэйр осматривался вокруг:

— А как же я оказался снова в нашем лагере?

— Я принес тебя и должен признаться, что ты, Бэйр, совсем не легкая ноша.

Бэйр выпил отвар, отставил чашу и попытался встать, прося глазами Аравана о помощи.

— Дядя, мне надо облегчиться, — сказал он, и эльф помог ему встать на ноги.

Жестом Бэйр показал Аравану, что не нуждается в дальнейшей помощи, и поковылял к ближней пальме, где справил малую нужду и вернулся.

— А что все–таки это было?

— Ламиа.

— Ламиа? Что за Ламиа? Мне казалось, я видел, чувствовал это — ощущение хуже не придумаешь, — но что это все–таки такое?

— Похититель жизни. Упоминания о нем существуют в преданиях многих народов, в том числе и обитателей пустыни. Некоторые считают, что Ламиа — это змея с грудью и головой женщины, другие же уверяют в обратном, доказывая, что это женщина с головой и шеей змеи. Говорят даже, что Ламиа может принимать различные облики: летучей мыши, волка, сгустка тумана, тысячи бегущих крыс, соблазнительной женщины. Но всегда, какое бы обличье она ни приняла, цель ее — высосать жизненный огонь.

С помощью Аравана Бэйр снова лег на свою постель.

— Она высасывала мой огонь, дядя.

— Да, еще немного, и ты был бы мертв.

— Мне казалось, что это тянулось долго, как будто в течение многих лет, А боль была… была такая… О дядя, молю Адона, чтобы впредь уберег меня от подобного. А как я ослабел, как сильно я ослабел…

Араван согласно кивнул:

— Тебе надо отдыхать, хорошо есть и много пить, и тогда к тебе вернутся силы и энергия. Я. приготовил для тебя ячменный отвар. — Араван бросил в отвар горсть сухарей, чтобы они размокли и разбухли, и протянул чашу Бэйру.

Бэйр маленькими глотками тянул отвар и поел немного размягченных сухарей, насушенных специально для дальних путешествий из особо питательного, но довольно безвкусного хлеба. Пока ел, он не проронил ни слова, глубоко погрузившись в свои мысли. А когда доел все, что было в чаше, и отставил ее от себя, произнес:

— Я вел себя глупо — открыл дверь, не подумав, не подождав и не прислушавшись. Так мог поступить только дурак.

— Именно так: ты вел себя глупо. Но это глупость по молодости.

Несмотря на то что мнение Аравана, в общем–то, подтверждало его собственные слова, он не согласился и хотел было пуститься в спор, ко эльф жестом показал, что не расположен спорить:

— Бэйр, ты не должен считать себя дураком, хоть ты и вел себя глупо. Бывают такие ситуации, когда не остается времени для раздумий, и тогда смелость и быстрота решают все, причем решают правильно, но это был не тот случай. В мире великое множество чародейского злодейства, которое, к примеру, может вызвать смерть от учащенного сердцебиения, и здесь быстрота действий может только ускорить и без того скорый конец. Бывалый воин знает, как вести себя в той или иной ситуации, а новичок, который торопится навстречу опасности, не знает.

— Но, дядя, разве я смогу стать бывалым воином, если не буду встречать лицом к лицу чародейские злодейства?

—- Всему свое время, мой мальчик. Это как подъем на вершину. Опыт приходит постепенно.

— И ты так же учился этому?

На Аравана нахлынули воспоминания, воспоминания об одиннадцати днях безумства — безумства, которое продолжалось бесконечно долго, — воспоминания о кровавом утре, когда он был втянут в жесточайший конфликт, а был при этом не старше Бэйра.

— И ты так же учился этому? — повторил свой вопрос Бэйр.

— Да нет, не так. — А как?..

— Это было иначе, Бэйр.

— Ну а все–таки как?

— Все было иначе, я тогда впервые участвовал в сражении. В твоем случае у нас была возможность выбора.

Бэйр с досадой пробормотал что–то, покачал головой, но больше ничем своего неудовольствия не выразил, и они некоторое время сидели молча, наблюдая, как тонкий серп молодого месяца скрывается за горизонтом. Араван со вздохом встал и сказал:

— Вот почему, Бэйр, я не возьму тебя с собой на поиски Идрала; вместо этого я отведу тебя домой, в Арденскую долину.

— Но, дядя… — запротестовал Бэйр.

— Нет, Бэйр. И речи быть не может. Я уже принял решение.

Между ними воцарилось холодное молчание. Далекие звезды сияли на небосводе, пронзая своими лучами холодную темноту ночи, и, несмотря на изнеможение и усталость, сон не скоро сморил Бэйра.

Они пробыли в оазисе еще несколько дней. Силы возвращались к Бэйру, но он и его наставник почти не разговаривали друг с другом, и на охлаждение, наступившее в их отношениях, не могла повлиять даже полуденная жара. Но на закате третьего дня новолуния они собрались в путь. Араван, наполняя водой бурдюки из козьих шкур, сказал:

— Хорошо, что верблюды подкормились на этих богатых пастбищах, в предстоящие дни им придется трудно.

Бэйр что–то буркнул в ответ, не желая поддерживать разговор, и продолжил сворачивать лагерь, нагружая пожитки на вьючных верблюдов. Животные брюзжали и плевались на этих гнусных двуногих тварей, которые держали их в постоянном рабстве. Когда все было готово, Бэйр и Араван уселись на спины своих верблюдов, и по команде «Кам! Кам!» животные поднялись с колен на ноги. Путешественники двинулись на запад, к границе оазиса, добравшись до которой повернули на юго–восток. Когда они проезжали мимо поваленного обелиска, Бэйр сказал:

— Может, нам следовало бы уничтожить это предостережение о джадо? Ведь Ламиа убита.

Араван поглядел на стелу и ответил:

— Мы сделаем это на обратном пути, когда будем возвращаться в Арденскую долину.

Эти слова еще более охладили отношения между ними.

Оки шли напрямик через Кару, через бесконечные песчаные дюны. Весь мир, казалось, был наполнен днем жарой и солнцем, а ночью леденящим холодом. Ландшафт практически оставался неизменным: что перед барханом, что за барханом — все одно и то же. Пастбища больше не встречались, а питьевая вода была только в бурдюках. Они кормили верблюдов зерном, но его было недостаточно для того, чтобы полностью компенсировать затраты сил этих вечно недовольных, норовистых животных, которые начали уже использовать жир, отложенный в горбах. Араван успокаивал Бэйра, втолковывая ему, что верблюды могут переносить такие условия в течение многих дней. И они шли и шли вперед через пески; каждый день отправляясь в путь ранним утром, с наступлением полуденной жары они отдыхали, дремали до того времени, когда она спадет, снова пускались в путь и шли до наступления вечерних сумерек. Они разбивали лагерь на голом песке, ведя при этом недолгие разговоры, хотя холод в их отношениях начал сменяться некоторым потеплением. Ночью тот, кто стоял на карауле, надевал на шею амулет с голубым камешком. Однажды от него вроде как повеяло холодом, но опасность прошла стороной.

Пять дней они шли, обходя бесконечные дюны, не видя ничего, кроме застывших волн песка, но утром шестого дня верблюды вдруг неожиданно прибавили шаг.

— Впереди вода, — сказал Араван, отпуская поводья и разрешая своему верблюду идти таким шагом, каким он. желал. Бэйр со своими верблюдами ехал следом.

Верблюды живо шли вперед, и, проехав примерно милю, путешественники увидели перед собой широкую неглубокую низину, сплошь заросшую жесткой колючей травой. Кроме нее в низине росло несколько крючковатых пальм с зазубренными, иссушенными листьями болезненного, желтоватого цвета. Араван придержал верблюда, тот громко, протестующе огрызнулся.

— Мы будем разбивать здесь лагерь? — спросил Бэйр, остановившись рядом с Араваном и глядя на все еще высокое солнце. — Еще долго не стемнеет.

— Нет, лагерь разбивать не будем, просто дадим верблюдам днем попастись, а ночью двинемся в путь.

— Почему так?

Араван указал рукой вперед, и Бэйр разглядел среди пальм кольцо, выложенное из известняка:

— Что это?

— Это колодец Уайджи, — ответил Араван, — место, бывшее когда–то обителью зла, зла, умерщвленного Ванидаром Серебряным Листом, Туоном и Халидом, которые сами едва не расстались с жизнями.

— Аа–а, тетушка Фэрил рассказывала мне эту историю.

— А рассказывала она тебе, что это как раз то место, где у нее появилась та самая седая прядь, которая сейчас проходит, как белая тесьма, по всей ее голове?

Бэйр отрицательно покачал головой.

— Это сделал меч твоей матери, Дюнамис. Ведь он, если произнести его имя, вытягивает энергию и силу из тех, кто находится рядом, и придает дополнительную силу руке, держащей этот меч, а в случае крайней необходимости меч и сам вытягивает жизнь из тела.

— А здесь была тогда эта крайняя необходимость?

— Была, и она вычеркнула из жизни Фэрил многие годы и наградила ее этой серебряной прядью. Боюсь, ей не прожить столько, сколько обычно живут ваэрлинги.