Нина Бродская - Хулиганка

• Название: Хулиганка
• Автор: Нина Бродская
• Издательство: Издательское бюро Арнольда Фирт
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005

Нина Бродская — звезда советской эстрады в 60—70-х годах прошлого века. Живо и непосредственно рассказывает о том, как девочка из простой еврейской семьи превратилась в эстрадную звезду первой величины; с большой теплотой вспоминает о встречах и сотрудничестве с выдающимися людьми искусства; подчас несколькими штрихами рисует выразительный портрет того или иного персонажа.

Природное чувство юмора и легкая ирония позволяют ей со смехом, «по-хулигански» говорить о серьезном и важном, а читателю — и молодому и со стажем — получать истинное удовольствие.

Книга предназначена всем, кто любит искусство, хорошую музыку и ценит юмор.

---

После окончания музыкальной школы я решила еще год посвятить подготовке для поступления в музыкальное училище. Я устроилась в школу рабочей молодежи, в которую должна была ходить по вечерам, а днем надеялась все свое время отдавать музыке. Но, к сожалению, так не получалось, потому что рабочие люди — это рабочие люди и учиться после работы им неохота, а потому большая часть времени, предназначенного для школьных вечерних занятий, у нас, то есть у моего класса, уходила на посещение кино. Смывались с уроков — и в кинотеатр.

А тем временем мой отец подыскал мне прекрасного педагога по сольфеджио, которая работала педагогом в училище, в которое я собиралась поступать. Но вместо того чтобы получать у педагога знания, я приезжала к ней с намеченной мною программой и изо всех сил старалась развлекать ее, напевая песенки под свой собственный аккомпацемент на фортепиано. В конечном итоге, когда подошел срок сдачи вступительных экзаменов в музыкальное училище, я оказалась неподготовленной, но поскольку я собиралась поступать на дирижерско-хоровое отделение, где необходимо было иметь хороший голосовой аппарат, то я не очень волновалась. Конечно, такой расклад событий, честно говоря, меня не совсем устраивал, но мне не оставалось ничего другого, как идти в бой.

А с другой стороны, когда я мысленно представляла себе, чем мне придется заниматься по окончании музыкального училища, а именно устроиться в хор и всю жизнь махать перед хористами руками, хорошо, если не подумают, что с головой не все в порядке.

Там, где мы жили в ту пору, в районе Марьиной рощи, обитала большая еврейская община со своими нравами и традициями. Если поговорить с ними, то у них дети самые лучшие, и мои родители тоже старались поддерживать эту марку, а потому заранее за меня все решили, кем я должна стать. Наступило время сдачи экзаменов в музыкальное училище. Почти все дисциплины я сдала на «удовлетворительно», но, не очень огорчаясь, ждала главного экзамена, на который явилась разодетая и на высоких каблуках. Огромный зал с роялем и комиссия из 10 или 12 педагогов. Я сыграла что-то на рояле, а затем меня попросили что-либо спеть, и тут я решила блеснуть. Села за рояль и запела: «Отвори потихоньку калитку».

В классе была тишина, все слушали, а я все время ждала, что меня вот-вот остановят. Но мне дали пропеть два куплета, а потом неожиданно раздался чей-то голос: «Спасибо, хватит!» Я поблагодарила и вышла из класса.

Позже мой педагог рассказал моему отцу: «Вид у Нины был совсем не для экзамена. А главное то, что почти все педагоги выразили свое возмущение по поводу ее манеры пения! Она же джазистка! У нас не место таким, как она!», — это было общее мнение. И вдруг поднимается с места очень уважаемый всеми пожилой профессор Резник и говорит спокойно, что девочка очень талантлива и перед ней необходимо зажечь зеленый светофор.

Таким образом меня зачислили в музыкальное училище им. Октябрьской Революции. Но моя мечта стать певицей все больше и больше не давала мне покоя.

В тот же год в летние каникулы мы с семьей приехали на отдых в Сочи, где обычно отдыхали. Я часто пела для отдыхающих на пляже, меня там уже многие знали и охотно звали под навесы что-нибудь спеть. Особенно всем нравилась еврейская песня «Тум-балалайка».

Встреча-судьба

В один из таких жарких августовских дней на пляже появился знаменитый музыкант трубач Эдди Рознер, который приехал со своим оркестром на гастроли. Узнав о том, что Рознер расположился рядом с нами на Приморском пляже, один наш знакомый певец из Тбилисского оперного театра подошел ко мне и предложил спеть для Рознера, но я отказалась. Он силой взял меня за руку и повел под навес, где Эдди Игнатьевич Рознер в спортивной шапочке с козырьком и больших черных очках сидел на топчане. Увидев меня, Рознер поначалу сделал гримасу, будто в этот момент он случайно наступил коту на хвост, но, заметив толпу людей, среди которых было немало моих слушателей, он снисходительно улыбнулся, взял меня за руки и спросил, сколько мне лет, кто я и что умею петь. Я ответила: «Я все пою».

Я пела одну песню за другой, а он просил еще. В какой-то момент во время пения я случайно взглянула на Рознера и, увидев у него широко открытый рот, поняла, что он мною очень заинтересовался, и я не ошиблась.

Он попросил позвать кого-нибудь из моих родителей и, увидев моего отца, которого он знал как музыканта, долго с ним о чем-то разговаривал. В итоге Рознер захотел взять меня в Ялту, но мои родители не согласились, и решено было по приезду оркестра в Москву созвониться. Я была до того счастлива, что сама не могла в это поверить. «Ущипните меня», — просила я.

ГЛАВА IV Марьина роща со своими нравами и традициями

Говорят, когда-то Марьина роща была непроходимым лесом. Однажды, как рассказывали старые люди, через этот лес держал свой путь один очень богатый купец. Внезапно на него напали бандиты и ограбили его. Чудом купец остался в живых, а на этом месте велел построить церковь и назвать ее «Нечаянная радость».

Постепенно люди стати селиться в Марьиной роще и обживать этот район. А что касается моих еврейских собратьев, так они там создали чуть ли не целое маленькое государство. Откуда они приехали? Да кто их знает. Одни — из Бердичева, другие — из Жмеренки, кто-то с Украины, из Молдовы и Польши, как мои дед с бабкой. Говорили по-русски как по-узбекски, но постепенно научились. Образования у большинства этих людей не было, но по-житейски они были достаточно мудрыми и зарабатывали себе на хлеб кто как мог. Одни воровали, другие торговали. В общем, устраивались! Сама Марьина роща была сплошь застроена маленькими, в основном деревянными, домиками. Люди здесь часто собирались вместе, особенно в праздники.

Я очень любила весенний праздник 1 Мая. Всюду слышались звуки свистулек, кругом — яркие разноцветные шары и, конечно, петушки на палочках, которые варил один наш знакомый дядя Исаак. А когда наступал вечер, улицы становились особенно красивыми, их украшали гирлянды огней, среди которых выделялись портреты Ленина, Маркса и Энгельса, я завороженно смотрела на них, не понимая, как они туда попали.

У мамы была подруга чуть старше ее, звали ее тетя Роза. Милая, хорошая женщина, в общем ничем не отличавшаяся от многих других, за некоторым исключением. У тети Розы был очень большой нос, а потому ей дали прозвище: Роза с носом. Она была безобидным веселым человеком. В принципе у нее было два настроения: или она плакала, или смеялась, а середины не было. Тетя Роза имела четверых детей, и все парни, в общем, неплохие, но как женщине ей было трудно с ними, и каждый раз она жаловалась моей матери по телефону. С буквой «р» у нее были проблемы, и понять ее могли только люди, которые с ней долго общались.

«Бася, — говорила она в очередной раз моей матери по телефону, — у меня нет больше сил. Мой Лева мне каждый раз говорит: «Мать, не бзди — прорвемся, в горящем танке было хуже». А, Бася, — говорила она, — это не дети, а сволочи!»

Самое интересное, что у большинства евреев, живших в Марьиной роще, были специально придуманные клички, которыми они друг друга величали. Например, Марсик, Персик, Шаман, Масейка, Головчик, Карапет, Нос и т. д. Когда называли кличку, было ясно, о ком идет речь, и никто ни на кого никогда не обижался. Все без исключения умели зарабатывать деньги и знали, как их промотать. Люди были чрезвычайно жизнерадостные, а потому любили повеселиться, и если случалось, что нет денег на гульбу, займут, но пойдут погулять, при этом повторяли поговорку: «Лопни, но держи фасон».

А какие в роще были свадьбы — на 200, 300 человек! Какие накрывались столы! Женщины, бывало, ночами не спали, все только для того, чтобы приготовить вкусные вещи. Столы буквально ломились от изобилия. Все было на тех столах. Все, что можно было приготовить. Холодец, фаршмак, гифелте фиш и многое другое. Всю ночь играл оркестр, и танцы, «семь сорок» до упаду. Веселье длилось до бесконечности. Там порой забывали, к кому пришли и зачем. Где невеста, а кто жених. Бабки в углах перемывали соседям кости, но это не мешало людям любить друг друга, а главное — уважать. Отец мой тоже не раз играл на таких свадьбах, чем приумножал семейный бюджет. Как-то однажды он попросил меня что-нибудь спеть, а было мне тогда 12 или 13 лет, и с тех пор меня часто просили об этом, где только я ни появлялась.

После войны люди стали привыкать к мирной жизни, ездили на Дальний Восток, зарабатывая и привозя с собой немалые деньги, а в скором времени появились и свои купцы.

В Марьиной роще была одна такая пара — Фейга и Ёцик. Фейга была какое-то время подругой моей матери. Она уважала мою мать за справедливость, моя мать в Фейге ценила те же качества. В общем, как в басне Крылова: «За что же, не боясь греха, кукушка хвалит петуха?» Фейга была маленького роста, толстенькая, с короткими ножками, волосы, вытянутые назад, собраны в пучок, глаза умные и пронзительные, как у майора Пронина. А главное — это ее голос. А какой может быть голос у женщины, которая почти двадцать четыре часа в сутки не вынимает изо рта папиросы, тяжелые — «Прибой». Эти папиросы могут убить даже лошадь, а потому, когда она с вами заговаривала, хрипя и покашливая, и при этом смотрела вам в глаза, трудно было сохранять самообладание.