Роберт Хайнлайн - Время для Звезд

• Название: Время для Звезд
• Автор: Роберт Хайнлайн
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 5-7684-0366-3

Человек, перед которым склонили головы такие мастера, как Артур Кларк, Айзек Азимов и Гарри Гаррисон… Согласно всеобщему мнению, он был лучшим Фантастом в мире. Человек-легенда, Роберт Хайнлайн… Настало «Время для звезд»!

Второй роман сборника – «Имею скафандр – готов путешествовать…».

---

– Закрой дверь.

Я закрыл. Он мрачно поглядел на меня.

– Я успел выдернуть тебя оттуда раньше, чем ты успел что-нибудь им наобещать, да?

– Да…

– Тогда иди к ним и скажи папе, что я хочу сию же секунду с ним поговорить, И скажи маме, что я просил ее перестать плакать, а то она меня очень расстраивает. – Он сардонически ухмыльнулся. – А мистера Говарда попроси дать мне поговорить с родителями наедине. А сам потом мотай отсюда.

– Чего?

– Уходи, не прощайся и не говори, куда ты идешь. Когда ты понадобишься, я тебя позову. Если ты будешь ошиваться здесь, мамаша тебя обработает и заставит надавать обещаний. – Он мрачно поглядел на меня. – У тебя и вправду никогда не было никакой силы воли.

Я пропустил это высказывание мимо ушей, в конце концов, он же был болен.

– Слышь, Пэт, на этот раз против нас коалиция. Мать хочет сделать по-своему несмотря ни на что, а папаша так завелся, что чудо еще, что он не врезал хорошенько мистеру Говарду.

– Я справлюсь с матерью, да и с отцом тоже. Говарду надо бы держаться в стороне. Ну, давай, разведи их, а сам сматывай.

– Хорошо, – сказал я, чувствуя себя крайне неловко. – Да… слушай, Пэт, я тебе очень благодарен.

Он взглянул на меня и его губы искривились.

– Ты что, думаешь, я ради тебя это делаю?

– А что же, я ведь думал…

– Ты не думал никогда, а я уже несколько дней не делал ничего другого. Если я буду калекой, думаешь, мне хочется провести всю жизнь в казенном заведении? Или здесь, а мать будет обматывать меня слезами и слюнями, а папаша будет считать каждый грош, а девиц будет тошнить от одного моего вида? Только не Патрик! Если уж мне придется быть таким, у меня будет все самое лучшее: санитарки, которые будут вскакивать, если я только палец подниму, и танцовщицы, дабы ублажать мой глаз. И именно ты позаботишься о том, чтобы Ф.Д.П. за все это платил. Мы можем сохранить ваш контракт, и так мы и сделаем. Конечно, я знаю, что ты не хочешь лететь, но теперь ты просто обязан.

– Я? Да ты все путаешь. Это ты меня обошел. Ты…

– Ладно, проехало. Ты прямо рвешься туда. – Он вытянул руку и слегка ударил меня под ребра, потом ухмыльнулся. – Таким образом мы отправимся туда оба, ведь я буду с тобой всю дорогу, на каждом шагу. А теперь давай отсюда и займись делом.

Я уехал через два дня. Когда Пэт, глядя матери в глаза, изложил ей все эти соображения, она даже и не сопротивлялась. Если, чтобы обеспечить деньги для оплаты соответствующего ухода за ее больным ребенком и всего остального, что там ему надо, я должен лететь в космос – ну что ж, очень жаль, но ничего уж тут не поделаешь. Она объяснила мне, как больно ей меня отпускать, но я понимал, что она не слишком расстроена. Вот я лично – был расстроен, несколько. Я задавался вопросом, как бы это происходило, попади я в Пэтово положение? Так же ли легко отпустила она Пэта просто для того, чтобы обеспечить меня всем, чего хочу я? Но я решил бросить все эти размышления; родители, возможно, сами не знают, что у них есть любимчики, когда они у них есть.

Перед самым отъездом папаша отвел меня в сторону для мужского разговора с глазу на глаз. Он мямлил и запинался и завяз в извинениях насчет того, что надо было переговорить со мной раньше, и был смущен даже больше, чем я, а это – кое-что. Он путался в словах, и я объяснил ему, что все, что он пытается мне сказать, было у нас в одном из школьных курсов. (Я не стал, конечно, объяснять ему, что это было в курсе риторики при описании перехода от кульминации к тривиальностям.) Папаша просветлел и сказал:

– Ну, сынок, мы с твоей матерью старались научить тебя всегда отличать добро от зла. Ты только не забывай, что ты – Бартлет, и тогда не наделаешь слишком много ошибок. А про это, другое, ну, ты задавай всегда себе вопрос, такая ли это девушка, что ты мог бы гордиться ею, знакомя ее со своей матерью, делай так, и все будет хорошо.

Я пообещал, подумавши при этом, что у меня не будет особых шансов попасть в дурную компанию, когда эти самые психологи буквально по косточкам разобрали всех будущих участников проекта Лебенсраум. Паршивой овце в это стадо просто не пробраться.

Глядя, насколько наивны мои родители, я не могу удержаться от вопроса, и как это род человеческий умудряется продолжать рождать себе потомков. Но все равно это было крайне трогательна, и я по достоинству оценил муку, через которую он прошел, чтобы выяснить отношения со мной, папаша наш – тип очень приличный, и намерения у него всегда самые наилучшие. У меня было последнее свидание с Моди, но о нем и сказать-то особенно нечего; мы потратили все время на сидение рядом с кроватью Пэта. Она сама поцеловала меня на прощание – ей так Пэт велел. Какого черта!

Глава 6 «Льюис и Кларк»

В Швейцарии я пробыл всего два дня. Я бегло осмотрел Цюрихское озеро, этим все развлечения и закончились. Время было забито до отказа – они пытались поскорее вбить в меня все то, что Пэт изучал неделями. Сделать это было невозможно, так что мне дали кассеты, по которым я должен был учиться уже прямо во время полета.

Кое-какое преимущество у меня было – в нашей школе одним из обязательных курсов был Вспомогательный Язык Планетной Лиги – а этот самый ПЛ-жаргон являлся рабочим языком проекта Лебенсраум. Нельзя сказать, чтобы я умел на нем говорить, но это было не особенно трудно. Конечно, с непривычки некоторые слова и выражения на нем звучали несколько глупо, но потом привыкаешь, а вся техническая терминология как всегда шла на женевском международном.

В действительности, как указал офицер вспомогательного состава профессор Брунн, телепатическому коммуникатору и не надо было ничего особенного знать перед началом рейса; основная цель центра подготовки была в том, чтобы собрать всю команду в одном месте, чтобы они вместе жили и питались, и таким образом предоставили психологам возможность заметить мелкие психологические несовместимости, пропущенные во время тестов.

– В отношении тебя, сынок, у нас сомнений нет. У нас есть дело твоего брата, и мы видим, насколько близко совпадают ваши тесты. А вы, телепаты, должны очень далеко выйти за допустимые рамки для того, чтобы отказаться от ваших услуг.

– Сэр?

– Не понимаешь? Мы можем отклонить кандидата в капитаны на том лишь основании, что у него низкое содержание сахара в крови перед завтраком и, соответственно, он потенциально раздражителен утром, пока не съест свою кашу. Любую вакансию мы можем заполнить двумя десятками кандидатов и можем, соответственно, жонглировать ими, пока команда не окажется подобранной, как группа цирковых акробатов. Но к вам, ребята, это не относится. Вас так мало, что мы должны допустить у вас любую эксцентричность, лишь бы она не угрожала безопасности корабля. Я, например, и глазом бы не моргнул, если бы ты верил в астрологию. А ты веришь в нее?

– Помилуй Бог, конечно, нет! – ответил я, совершенно шокированный.

– Вот видишь? Ты нормальный, разумный парень, ты вполне нам подойдешь. Да что там, если бы это было так уж необходимо, мы взяли бы твоего брата даже на носилках.

Когда я попал в Цюрих, там оставались одни телепаты. Капитаны, астронавигаторы и группы, занимающиеся двигателями, первыми отправились на свои корабли, за ними последовали специалисты и вспомогательные работники. Все «пассажиры» были уже на борту, за исключением нас. И мне едва хватило времени, чтобы познакомиться хотя бы со своими коллегами по чтению мыслей. Мы представляли собой странную компанию, и теперь я стал понимать, что имел в виду профессор Брунн, говоря, что нам, психам, позволительны некоторые отклонения от нормы. Нас было двенадцать человек – я имею в виду двенадцать для нашего «Льюиса и Кларка», для всех двенадцати кораблей флота имелось полторы сотни телепатов – по одному от каждой телепатической пары, которую сумел завербовать Ф.Д.П. Я спросил одного из старожилов, Бернарда ван Хоутена, зачем на каждом корабле так много телепатов?

Он с жалостью посмотрел на меня:

– Да подумай ты сам своей головой, Том. Что ты сделаешь, если в твоем приемнике перегорит лампа?

– Сменю ее, конечно.

– Вот и ответ. Мы как раз и есть эти запасные части. Если любой из членов телепатической пары умрет, или с ним произойдет еще что-нибудь, то «радиостанция» погибла навеки. Тогда они переключаются на другого из нас. Они хотят быть уверенными, что хотя бы одна из пар проработает до самого конца полета… они на это надеются.

Мне едва хватило времени запомнить их имена до того, как нас увезли на корабль. Тут были я сам и Бернард ван Хоутен, китайско-перувианская девушка по имени Мей-Лин Джонс (только она произносила свою фамилию как «Он-эйс»), Руперт Хауптман, Глория Мария Антонита Декампо, Сэм Рохас и Пруденс Мэтьюз. Эти были более-менее моего возраста. Затем шел Дасти Родс, выглядевший лет на двенадцать, заявлявший однако, что ему четырнадцать. Я удивлялся про себя, как это ребята из Ф.Д.П. убедили его родителей отпустить такого маленького ребенка. Может, они его ненавидели; представить себе такое было нетрудно.