Алистер Маклин - Сувенир, или Кукла на цепочке

• Название: Сувенир, или Кукла на цепочке
• Автор: Алистер Маклин
• Издательство: Гос. малое предприятие "ГАРТ" Валгус
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 1990
• ISBN: 5-319-00916-Х

В романе «Кукла на цепочке», посвященном борьбе Интерпола с международным наркобизнесом, действие разворачивается на фоне преимущественно ночного Амстердама с его туманными каналами и напряженной атмосферой портовых притонов. Великолепный язык произведения сочетается с несколько ироничной манерой рассказа и типично английским юмором, не оставляющим героя даже в безнадежных ситуациях. 

---

Слева, ярдах в тридцати от замка, стояло одноэтажное кирпичное здание, очевидно построенное совсем недавно.

Из-под арки появился черный «мерседес». Он прокатил по гравийной дорожке и остановился у кирпичного здания. Гудбоди остался в машине, а черноволосый вышел и обошел здание кругом. Гудбоди всегда производил на меня впечатление человека, не полагающегося на волю случая. После того, как черноволосый обошел замок, Гудбоди вышел из машины, и они начали перетаскивать ящики в дом. Дверь была заперта, но у Гудбоди, видимо, имелся свой ключ, и притом настоящий, а не отмычка. Внеся последний ящик, они закрыли за собой дверь.

Я осторожно поднялся на ноги и под прикрытием кустов приблизился к боковой стене дома. Потом с такой же осторожностью пробрался к машине и посмотрел внутрь. Но там не было ничего, достойного внимания, во всяком случае, того, что я искал. С еще большей осторожностью я подкрался к окну здания и заглянул туда.

Помещение представляло собой явное сочетание мастерской, лавки и демонстрационного зала. Стены были увешаны старинными — подлинными или копиями — часами с маятниками самых разнообразных форм, размеров и конструкций. На четырех больших столах тоже стояли часы и части механизмов — видимо, здесь производилась сборка или переделка. В дальнем конце помещения у стены я увидел несколько деревянных ящиков, похожих на те, что привезли Гудбоди и черноволосый. Мне показалось, что они набиты соломой. Ящики стояли под полками, которые тоже были заняты часами, и около каждого экземпляра лежали его принадлежности — маятник, гири и цепочки.

Гудбоди и черноволосый подошли к полкам. Я увидел, как они открыли один из ящиков и принялись вынимать из него гири. Потом Гудбоди достал лист бумаги и стал внимательно его читать. Через некоторое время он остановил свой палец на бумаге и обратился к напарнику. Тот, не прекращая работы, кивнул. Гудбоди, не отрывая глаз от листа, прошел к боковой двери и скрылся за нею. Черноволосый вынул другую бумагу и, сверяясь с ней, начал сортировать гири.

Я уже начал спрашивать себя, куда мог запропаститься Гудбоди, как вдруг услышал его голос за своей спиной:

— Очень рад, что вы не разочаровали меня, мистер Шерман.

Я медленно обернулся. Конечно, он опять улыбался своей милой улыбкой, и, конечно, у него в руке был массивный пистолет.

— Никто, разумеется, не вечен, — сказал он с ослепительной улыбкой. — Но вы, признаюсь, просто на редкость живучи. Недооценить полицейского вообще-то трудно, но, в вашем случае, я несомненно дал маху. Сегодня я уже дважды думал, что отделался от вашей особы, которая, не могу не сказать, стала для меня, по меньшей мере, обузой. Надеюсь, однако, что в третий раз мне повезет. Уж если хотите знать, вам бы следовало убить Марселя…

— А разве я не убил?

— Ну-ну! Только без эмоций! Надо уметь скрывать свои чувства, в том числе разочарование. Он очнулся на короткое время — достаточное, однако, чтобы привлечь внимание тех добрых женщин. Но, боюсь, у него перелом черепа и что-то вроде кровоизлияния в мозг. Он может умереть. — Гудбоди задумчиво посмотрел на меня. — Но он, сдается, неплохо держался.

— Да, он бился насмерть, — подтвердил я. — А нам что, обязательно стоять под дождем?

— Разумеется, нет! — Под дулом пистолета он провел меня в дом. Черноволосый обернулся, но ничуть не удивился. Интересно, когда их успели предупредить о моем бегстве с Хайлера?

— Жак, — сказал Гудбоди, — это майор Шерман. МАЙОР Шерман. Полагаю, что он связан с Интерполом или какой-нибудь столь же никчемной организацией.

— Мы уже встречались, — кивнул Жак, осклабившись.

— Да, да, конечно! И как это я мог забыть! — Гудбоди наставил на меня пистолет, а Жак отобрал у меня мои.

— Он самый! — доложил Жак. Рывком он содрал с моего лица часть пластыря и снова усмехнулся. — Бьюсь об заклад, больно, не так ли?

— Угомонись, Жак! Не забывай о выдержке, — мягко пожурил его Гудбоди. Он был по-своему добр — ведь будь он каннибалом, он просто сварил бы вас заживо, а так, глядишь, лишь голову проломит рукояткой пистолета. — Ну-ка, подержите его под прицелом! — Он отложил пистолет в сторону. — Должен сказать, что никогда не питал любви к оружию. Грубая, шумная вещь, никакой утонченности…

— То ли дело повесить девушку на крюке! — сказал я. — Или заколоть вилами!

— Ну, ну, не будем расстраиваться. — Он вздохнул. — Даже лучшие из ваших людей действуют порой неуклюже и прямолинейно! Признаюсь, от вас я ожидал большего! У вас, друг мой, такая репутация, а вы ее совершенно не оправдали. Делаете ошибку за ошибкой. Считаете, что провоцируете людей на определенные поступки, а, на самом деле просто досаждаете им. Допускаете, чтобы вас видели там, где не надо. Дважды приходите в дом к Лемэй, и безо всяких предосторожностей. Вытаскиваете из карманов записки, написанные специально для вас. Кстати, совсем не нужно было убивать коридорного, — добавил он укоризненно. — Средь бела дня вы являетесь на Хайлер, где каждый человек, дорогой мой Шерман, принадлежит к моей пастве. Вы даже оставили свою визитную карточку в подвале моей церкви — кровь. Только не подумайте, что я сержусь, мой дорогой. Фактически, я и сам подумывал о том, чтобы избавиться от Анри, и вы очень мило разрешили сию проблему. А что вы думаете о нашей уникальной коллекции — это все копии для сбыта…

— О, Боже! — сказал я. — Неудивительно, что все церкви пусты!

— Да, но как не ценить такие моменты! Вот, например, эти гири! Мы измеряем и взвешиваем их, а возвращаем часы с замененными гирями. Они уже не совсем те, что раньше — у них внутри уже что-то есть! Их упаковывают в ящики, потом они проходят таможенный досмотр, запечатываются, получают специальное разрешение и отсылаются… ну, скажем, друзьям за границу. Моя идея! Одна из самых удачных!

Жак почтительно кашлянул.

— Вы же говорили, мистер Гудбоди, что очень спешите!

— А ты, как всегда, прагматичен, Жак! Конечно, ты прав! Но сперва мы займемся нашим исследователем, а потом — делом. Посмотри-ка, нет ли кого на горизонте.

Гудбоди с брезгливым видом взял свой пистолет, а Жак отправился на разведку. Через несколько минут он вернулся, кивнул, и они приказали мне идти впереди. Мы вышли из дома, пересекли гравийную дорожку и по мостику перешли через ров. У массивной дубовой двери Гудбоди вынул из кармана ключ, и мы вошли внутрь. Поднявшись но лестнице и пройдя по коридору, мы оказались в одной из комнат.

Это была очень большая комната, увешанная буквально сотнями часов. Я никогда не видел такого количества часов в одной комнате и, тем более, таких ценных. Здесь распологалась настоящая музейная коллекция. Все часы без исключения были с маятниками и некоторые из них огромных размеров. Лишь несколько часов шли, но даже и их тиканье мне действовало на нервы. Я не смог бы проработать в такой комнате и десяти минут.

— Одна из лучших в мире коллекций, — заявил Гудбоди таким тоном, словно сам являлся ее создателем и владельцем. — А может, и лучшая. И как вы увидите или услышите — они все на ходу.

Я слышал его слова, но они не доходили до моего сознания. Мой взгляд приковала к себе фигура, распростертая на полу. Длинные черные волосы, худые плечи, лопатки, выступавшие из-под куртки. Рядом с ним валялись обрывки электропроводки. У самой головы — пара обтянутых резиной наушников.

Не требовалось быть врачом, чтобы понять, что Джордж Лемэй мертв.

— Несчастный случай, — с сожалением сказал Гудбоди. — Именно несчастный случай. Мы этого не хотели. Боюсь, что бедняга оказался слишком слаб — не прошли даром многолетние лишения.

— Вы убили его! — заметил я.

— В известном смысле — да. С технической точки зрения.

— Зачем?

— Потому что его чересчур принципиальная сестра, долгие годы ошибочно полагавшая, что мы располагаем доказательствами причастности Джорджа к убийству, в конце концов, убедила его обратиться в полицию. Поэтому нам и пришлось временно удалить их из Амстердама… но не таким способом, чтобы это могло огорчить вас. Боюсь, мистер Шерман, что отчасти и вы виноваты в смерти бедного мальчика. И в смерти его сестры тоже. И в гибели вашей прелестной помощницы Мэгги… Так, кажется, ее звали? — Он замолчал и поспешно отступил, держа пистолет в вытянутой руке. — Только не вздумайте бросаться на меня! Как я понимаю, вам не очень понравился тот спектакль на лугу? Мэгги, я уверен, он тоже не понравился. Боюсь, что вашей второй подружке тоже кое-что не понравится — она должна умереть сегодня вечером. Ага? Задело за живое! Вижу, вижу, что задело! Вы бы с радостью меня прихлопнули, не так ли, мистер Шерман? — Он все еще улыбался, но его плоские, неподвижные глаза ясно свидетельствовали, что этот человек безумен.

— Да, — ответил я почти беззвучно, — мне хотелось бы вас убить.