Марина Казанцева - Воздаяние Судьбы

• Название: Воздаяние Судьбы
• Автор: Марина Казанцева
• Жанр: Фэнтези

Завершение «Жребия Судьбы». Удивительные истории, которые переживает главный герой и его спутники, есть разрозненные до времени детали большой картины — здесь встречается прошлое, настоящее и будущее героя. Таинственные лица и таинственные судьбы, потери и приобретения.

---

Это действительно было так: дорога утонула в глубокой тени, а лес стоял молчаливой громадой, словно рассматривал своих гостей неприветливым взглядом. Было в самом деле что-то мрачно-колдовское в его молчании и и неподвижности. Уж очень тиха была погода, словно сам воздух заснул. Путники выбрали подходящее место, расседлали лошадей и устроились под раскидистой кроной лесного великана.

— Зря мы не поохотились. — сказал Кирбит. — Понадеялись, что дотемна выберемся к жилью.

— Ты мастер изрекать очевидные истины. — ответил Лён, собирая хворост для костра — всё веселее будет. Он щёлкнул пальцем, повторяя свой фокус, и над сухими ветками затанцевало пламя.

— Ну ладно, не буду жмотиться. — заявил кочевник. — Не надо бы, конечно — стоило бы проучить вас. Да боюсь, испортится.

С этими словами он развязал свой кожаный мешок и добыл оттуда- большого гуся вместе с блюдом и яблоками. Его спутники расхохотались: Кирбит, степной ворюга, под шум ссоры стащил с царского стола жареную птицу! И ведь молчал, лукавец!

У ночного костерка царило веселье — три путника смеялись, поедая жирное мясо.

Ночную тишину прервал неровный стук копыт.

— Кого-то чёрт несёт! — удивился Кирбит.

Из темноты на путников выплыл пятнистый круп коня, а над ним стал виден всадник.

— Тьфу, мироеды поганые. — разочарованно плюнул Ромуальд. — Я думал — люди!

Он удалился во тьму, всё так же ругаясь и без нужды нахлыстывая лошадь.

— Нарочно он, что ли, за нами едет? — спросил Долбер.

— Да ему просто некуда деваться. — успокоил его Лён. — Дорога-то одна.

Тьма вокруг казалась осязаемой — так и хотелось потрогать её руками. Вся земля утонула в глубокой черноте, как будто навсегда лишилась света. И только в небе над головой безмятежно и покойно мигали мириады звёзд. И вот над лесом молчаливо вышла полная луна, и верхушки сосен посеребрились, словно приоделись к какому-то лишь им известному ночному торжеству. Во тьме происходила своя, тайная ночная жизнь. Едва слышно шелестела мелкая лесная живность, порхали меж ветвей неведомые птицы, где-то далеко протявкала лисица.

Лён неподвижно лежал на попоне, глядя в небо. Его спутники давно умолкли, костёр погас, а ему никак не удавалось забыться сном. Вспоминалась та, другая жизнь — дом, школа, новые жильцы там, где раньше жили дядя Саня с мамой. Мама и дядя Саня — только эти две болевые точки связывали его с тем миром, который отсюда казался призрачно-серым, невыразительным и неживым. Все проблемы того мира казались мелкими и нудными. По сути, он там более не жил, а просто тянул время от Поиска до Поиска.

Что будет делать он, когда Жребий завершится? Ходить ещё три года в школу, получая какие-то ненужные ему и совершенно бесполезные знания? Потом куда — в армию? А далее? Делать вид, что ходишь на работу, что-то делаешь дома по вечерам, чтобы только дождаться ночи и уйти в Селембрис? Он мог бы уходить и днём, да это связано со многими проблемами. Надо признаться, здесь, на Селембрис, его жизнь куда более яркая и полноценная, нежели в том мире, где он очутится, когда вернётся из Поиска и обнаружит ещё какой-нибудь мелкий фокус новоявленных братцев.

Мысль о семье Косицыных испортила настроение. Лён как-то более не ощущал себя Косицыным — настолько резко он отделял себя от семьи своего отца. Он не помнил, задавал ли когда он своей матери вопрос о своём отце. Его никогда не интересовало, где тот и почему их бросил.

Лён устал смотреть на небо и повернулся на бок, подсунув ладонь под щёку, и слегка оцарапался перстнем с чёрным бриллиантом.

— Здравствуй, Гранитэль. — с улыбкой прошептал он. — Немного поздно для приветствия?

— Нет, мой принц. — тоже улыбаясь, ответила она. — Я никогда не сплю.

— Я думал о том, насколько мне стал чужд мой мир. Я там как будто не живу, а пребываю в изгнании. Скоро ли окончится Поиск? Когда я увижу Пафа?

— Всё в твоих руках, Лён. — сказала принцесса. — Однажды всё решится.

— Я сам рвусь в бой. Но в этой истории почему-то всё пошло боком. Мы тащимся по какой-то бесконечной дороге, слушаем и рассказываем сказки, а дела нет и нет.

— Бесконечная дорога? — усмехнулась Гранитэль. — Что ты знаешь о Бесконечной дороге?

— Я ничего о ней не знаю… — пробормотал он, погружаясь в пришедшую к нему дремоту.

Сон вовлёк Лёна в себя и повёл его своими таинственными путями. Сначала было темно, лишь редкие вспышки света прорезали темноту, но было ощущение, что вокруг него не пустота, а нечто вполне осязаемое. Чувствовалась твёрдая почва под ногами, ощущалось свежее дыхание ветра, приносящего запахи пожухлой травы и сухой земли. Потом перед глазами стала разрежаться тьма — как будто наступало утро. И вот проступило видение: широкая равнина, поросшая жёлтой травой, с сухими метёлками ковыльника. Вдали с обеих сторон виднеются горные хребты, окутанные туманами, и оттого кажущиеся нереальными. Над головой низко плывущие облака довершали картину осени. А сам Лён стоит на прямой, как натянутая нить, грунтовой дороге, вырастающей из горизонта и уходящей в горизонт.

Он чувствовал растерянность и незащищённость. Что делать на этой дороге, куда идти? Мелькнула мысль: не направиться ли в горы? Но, в какую сторону? Идти по дороге — туда или сюда?

Лён посмотрел с сомнением в одну сторону, потом в другую — никаких мыслей не появилось. Он был просто точкой среди бесконечности пространства. Он мог идти недели до горизонта и не достигнуть его. Что там, за узкой горловиной гор, из которой вытекала лента дороги? Что на другом конце, который утекал за горизонт, вливаясь в расщелину меж горных цепей?

Ответа не было, и Лён обратился к небу. Он взглянул на низко стелющиеся тучи и позвал:

— Сияр!

И тут же понял, что его конь не прилетит — звук не взлетел к небу, а тяжело растёкся над землёй.

И тут боковым зрением он увидел, что на одном конце дороги появилось движение. Сначала это было что-то похожее на малый клуб дыма, потом видение стало чётче, и Лён понял, что видит людей. Длинная змея из человеческих фигур сначала двигалась неестественно быстро, словно летела над дорогой. Потом движение замедлилось, и к Лёну стали приближаться люди. И первой в этой толпе шла его мама.

Зоя шла размеренно и неторопливо, глядя впереди себя спокойными глазами. Она была одета, как в тот проклятый день, когда лихач-автолюбитель по угодной ему дури убил двоих. На маме была та не слишком дорогая дублёнка, которую купил ей Семёнов. На лице её не было и следа крови или каких-либо повреждений. Она просто шла и приближалась к своему сыну.

— Мама! — закричал Лён и кинулся к ней.

Она не повернула головы и ничего не ответила. Зоя всё так же шла вперёд, как будто что-то ждало её на другом конце дороги. Глаза её были устремлены на горизонт. Она как будто не сознавала, где находится. Спокойное выражение лица, словно Зоя что-то ожидала.

Поравнявшись с сыном, она прошла мимо, ещё несколько секунд Лён смотрел ей вслед, и видение исчезло. А к нему уже приближался какой-то человек, за ним двигались ещё и ещё.

Их было много, и все они проходили мимо Лёна, словно не замечали его. Казалось, это были не люди, а лишь их видимость. Лён был так изумлён, что невольно начал движение навстречу этой толпе мужчин и женщин. Они обтекали его с обеих сторон, скользили мимо и пропадали в десяти шагах.

Он никого не знал из этой толпы, но заметил, что одежда на них постепенно изменялась. Костюмы и платья быстро сменились на длинные подолы и рединготы.

Мимо проплывала молчаливая толпа, и каждый следующий человек, будь то мужчина или женщина, был одет по более старинной моде. Прошествовали гусары в доломанах, проплыли шелковые сарафаны с кокошниками и купечески богатые кафтаны, прошёл один стрелец в красной свитке, потом пошли какие-то бородатые дядьки с боевыми топорами, прошла толпа крестьян. Все они двигались мерно и сосредоточенно, словно видели далеко на горизонте какую-то общую цель. Никто из них и внимания не обратил на Лёна. Но, с одним человеком вышло иначе.

Молодой парень в крестьянской рубахе вдруг повернул лицо и в глазах его выразилось узнавание. Он улыбнулся и помахал Лёну рукой.

— Иван-Коровий-Сын! — вскрикнул тот в изумлении.

Да, это был он. Хотя Лён и не видел никогда Ивана со стороны, узнал его мгновенно — что-то внутри подсказало.

Иван прошёл, и снова потянулась невыразительная и молчаливая толпа. Лён уже затруднялся даже приблизительно определить, какой эпохи одежды были на них. Но вот среди пешей толпы выделился всадник. Он обогнал многих и устремился вперёд. Красивый юноша в синем бархатном кафтане, расшитом серебром, на сером в яблоках коне. Он шёл неторопливым намётом, но, поравнявшись с Лёном, повернулся к нему и вгляделся в него.

— Елисей! — вскрикнул Лён. — Постой, царевич!