Андрей Круз - Земля лишних: Исход. Новая жизнь. За други своя.

• Название: Земля лишних: Исход. Новая жизнь. За други своя.
• Автор: Андрей Круз
• Жанр: Боевая фантастика

Бывает так, что, когда привычная жизнь рушится, неожиданно появляется не только выход из ситуации, но за этим выходом — целый новый мир. И в нем человек может найти новый смысл своей жизни, новых друзей и даже любовь, хотя за все это ему придется драться. Против новых врагов и против старых. Каждый шаг — это очередной выбор, и каждый выбор может оказаться последним. И только твоя честь подскажет тебе, какой выбор правильный.

Бывает так, что, когда привычная жизнь рушится, неожиданно появляется не только новый выход из ситуации, но за этим выходом — целый новый мир. И в нём человек может найти новый смысл своей жизни, новых друзей и даже любовь, хотя за всё это ему придётся драться, против новых врагов и против старых. Так и случилось в жизни Андрея Ярцева, казалось бы, состоявшегося и уже успокоившегося в этой жизни сорокалетнего человека.

Чем ближе к цели, тем трудней становится идти. И тем чаще приходится выбирать, как поступить, чем или даже кем пожертвовать. Оправдывает ли цель эти жертвы и что делать, когда выясняется, что жертвовать надо уже самим собой? Кто тебе друг, кто враг, а кто временный попутчик? Новая жизнь и новый мир продолжают подкидывать проблемы и задавать вопросы снайперу Андрею Ярцеву. (Три книги под одной обложкой.)

---

Видно было по всему, что магазин не такой уж и новый. Прилавок уже с потертостями и побитостями от угловатых железяк, которые на нем крутят и смотрят. И девушка за прилавком, на первый взгляд — лет двадцати двух, а если присмотреться, возможно, даже и тридцать, но… смуглая, с латиноамериканской кровью явно, одетая в шорты длиной… до тазобедренных суставов примерно. Топик с названием магазина, красный такой, с декольте, и надпись деформировалась, огибая округлости. Декольте тоже хорошее, глубокое, с панорамным видом внутрь. Ниже топика живот идеальной формы — плоский и мускулистый, смуглый и бархатный с виду.

Волосы слегка вьющиеся, черные, собраны в тугой хвост. Свет из окна на них бликует — такие они блестящие. Помада как будто бы излишне красная, зато на каких губах! Им только такая и нужна. Глаза огромные, просто запредельных размеров, ресницы за брови цепляются концами, а сам взгляд… Как там магазин называется? «Пушки и Ножи»? Добавь к названию «Взгляды» — и тоже можно деньги брать, помногу. Шея сильная, высокая, голова сидит так, будто хвост из волос ее назад перегнул. На шее цепочка золотая с католическим крестиком, в ушах — серьги кольцами. Впрочем, я бы удивился, если другие были: не носят они других.

Стоит не за прилавком, а рядом, опираясь на него — чтобы, значит, ковбойских сапожек из кожи какого‑то пресмыкающегося не скрывать, ну и того, что между сапожками и нижним — он же почти верхний — краем шортов. Там тоже все так здорово, красиво, стройно, смугло. Восхитительные ноги, к тому же хорошо у нее получается стоять, выразительно. Даже забыл, зачем пришел и куда. Остолбенел в дверях и смотрю на все это великолепие.

— Que pasa, hombre? — спрашивает.

Я в ответ только проблеял: «Hola…»

— Hola, — говорит, — que tal?

— Bien, — отвечаю. — Gracias…

Спасибо, мол, что заметить изволили. А то ежели девушка так стоит, то ей замечать кого‑то недосуг обычно. Тем более что напротив нее зеркало на стенке висит, во весь рост. Кому уж кому, а ей так можно и весь день простоять — есть на что смотреть. А она на меня смотрит. И даже не презрительно, а с сочувствием — как бы, мол, понимаю я тебя, hombre. очень даже понимаю, только вот помочь ничем не могу. Ты, мол, наберись духу да скажи наконец зачем пришел.

Набравшись все же духу, на своем не самом блестящем, но беглом испанском я сказал, что мимо проходил, а потом вот зашел посмотреть las armas. А почему дар речи потерял поначалу — рассказывать не стал, она и так поймет. Она на английский перешла, заговорила свободно, разве что акцент легкий остался. Я тоже на английский перескочил, и она сразу у меня поинтересовалась — не англичанин ли я? Наблюдательная. Я, пока по жизни болтался, четыре года в Лондоне прожил, там и подцепил акцент, даже «кокнить» немного начал. Поэтому в других странах принимали за тамошнего обитателя зачастую. В Лондоне, правда, не принимали. Сказал, что русский. Она удивилась, а потом сказала, что сама — кубинка. La cubanita. Из Флориды, естественно, из Майами.

Сюрприз потом случился — когда я спросил, кто владелец магазина. Оказалось, что она сама и владеет. Вот так — хоть стой, хоть падай. Вот со всеми своими ногами, бюстом, волосами и глазищами — торгует себе пушками и ножиками. А ножей у нее в магазине и вправду много было: целая стена увешана. А еще возле зеркала, того самого, в которое она на себя любовалась, доска с мишенью висела, а в мишени — штук шесть ножей, и не только метательных. И пилочка для ногтей, что характерно. Попробуй легкую пилочку так запустить, чтобы она в доску воткнулась!

А уже потом, что для меня не характерно, я у нее на поясе еще кобуру заметил. Сначала — не заметил. Сначала все остальное заметил, а только теперь — кобуру. А в кобуре — «Glock 17». Подумал, что, случись ей стрелять — у противника шансов нет, если он мужик, конечно, и традиционной ориентации. Она успеет и «глок» достать, и взвести, и в лоб тебе упереть, пока ты все с раззявленным ртом стоять будешь. И, перед тем как пристрелить, жертву еще и окликать придется, чтобы из транса вывести.

Представились. Оказалось, что зовут ее полностью Мария Пилар Родригез. Ничего, звонко так. В таких случаях собеседника можно называть любым из двух имен — например Мария или Пилар, скорее даже второе имя более употребимо, потому что первое крестильное, и каждая вторая из них Мария. А второе имя именно родителями дается. Но мне, по дружбе, предложила называть ее обоими сразу — Мария Пилар. Мол, так она предпочитает. Родригез опустить можно было, не говорить вслух каждый раз.

Потом Мария Пилар Родригез, которую я уже по‑свойски называл Мария Пилар, даже кофе мне предложила. Отказываться я не стал, естественно: иначе бы пришлось идти винтовки‑пистолеты смотреть, а я еще тут… не насмотрелся. К тому же кофеварка у нее за спиной была, на маленьком столике в углу, поэтому была перспектива сравнить вид спереди на Марию Пилар, если кратенько, с видом сзади. Повернулась она ко мне спиной… и всем остальным — и пошла к столику… если к этому процессу вообще применимо слово «пошла». Сзади Мария Пилар тоже очень красивой оказалась. Шорты у нее еще так удачно все обтягивали… Талия… Ложбинка спины из‑под топика… Спина такой вот формы… Ну вы «Венеру перед зеркалом» кисти Веласкеса видели? Если нет, то и объяснять неохота. Сходите в музей Прадо в Мадриде, там и посмотрите. Или на репродукции. Смотрите там на спину и ниже. И там картина, и тут — «Венера с кофеваркой».

Кофе она по‑честному сварила — крепкий, густой, без сахара и прочих сливок. Даже не предлагала сахар: просто сказала, что с сахаром не пьет. С сахаром и я не пью, к счастью, но если бы пил? Тогда перестал бы сразу, наверное…

Попили мы кофе, и все же пришла пора оружие смотреть. В конце концов, пока меня Марией Пилар Родригез по сознанию не шарахнуло, я сюда за этим шел. Выбор у нее в магазине был обычный — мало чем отличался от уже знакомого нам Сэма. Было и новое оружие, «из‑за ленточки», было и попользованное — тоже, возможно, кем‑то сданные трофеи. Были и всякие полезные мелочи. А в основном было даже не оружие, а всякая экипировка, в том числе и полезная. Оружейная часть перед магазином Сэма заметно блекла.

Вообще собрался я прикупить патронов для трофейной М21, а то у убитого к ней оказались только пулеметные, что вообще ни в какие ворота. А хотелось бы соответственного по уровню, тем более что винтовка была новая, в песчаном камуфляже. Патроны нашлись, но цена была такая, что я икнул, а потом заподозрил Марию Пилар Родригез в жадности. А для «армалайта» так вообще… Полуоболочечные «Ремингтон» с пулей в 250 гран стоили аж сто пятьдесят экю за коробку, за десять штучек. А оболочечные «Хорнади», какими я стрелял, чуть дешевле были — по девяносто.

Не удержавшись, я все же поинтересовался методикой образования цен и узнал, что все, что поступает в магазин из Демидовска, поступает преимущественно от Ордена. И тот насчет цены не стесняется, задирая безбожно на все, что ни делается в этих краях. А ведь действительно, у Саркиса я тоже за несколько коробок патронов к винтовке целую кучу денег выложил — просто на фоне остальных покупок не обратил такого внимания.

Тут Мария Пилар призадумалась вдруг и спросила — а не мог бы я ей помочь с поставками патронов из Демидовска? Сэм, говорит, торгует ими все оптом, покупают помногу, а у нее такого канала закупки нет. И продает она только те, которые через «ворота» сюда попадают, а их покупают от случая к случаю — если, скажем, в Демидовске нужный калибр не выпускается, вроде сорок пятого, или всевозможных специальных калибров — семь миллиметров, например. К моему «армалайту» тоже ничего не выпускается, кстати, и патроны матчевого класса там не делаются, только речь не об этом.

Так вот, ее продажи — это все кошкины слезки, а Сэм торгует цинками и ящиками с цинками. А все потому, что у Сэма есть приятели из Русской Армии, а у нее нет, и если бы кто помог, то она бы уж так была благодарна, как только представить можно. Я представил — и сразу отогнал видение. Не время сейчас, не время. И не это она имела в виду наверняка, а что‑то другое.

Потом я задумался — решил все же у ребят уточнить. Вдруг поможем красавице? Сказал ей, что сам и сразу этот вопрос решить не могу, но в любом случае сегодня узнаю и к ней забегу поделиться информацией. Мария Пилар сразу в «gracias» рассыпалась, от радости преждевременной даже на испанский перешла, — пришлось успокоить, сказать, что пока вопрос не решен и радоваться рано: сглазить можно.

Потоптался я еще немного в магазине, но потом все же покинул его с пятью коробочками патронов. На большее жаба расход не подписала. Тут как раз Михаил на связь вышел и сказал, что возвращается со своего НП с видом на отбывающий конвой. Разыскиваемой машины в ордере не оказалось. Впрочем, мы на это особо и не надеялись.

Встретились в баре в отеле, взяли по пиву — с жары‑то сорокаградусной очень хорошо пошло, прямо как нектар олимпийский по пищеводу покатился. Обещание свое, Марии Пилар данное, я не забыл — и спросил, можно ли наладить прямую связь нового оружейного магазина с Демидовским патронным заводом? Владимирский сказал, что проблем нет, он сам легко все организует — Сэм если только обидится, — но он не маленький, должен понимать, что монополии у него на это дело нет и быть не может. Потом спросил: мне это зачем? Я что‑то рассказал про возможные скидки и еще какую‑то глупость, в результате явно заработав в его глазах репутацию маньяка. Мог бы и правду сказать, но почему‑то не захотелось.