И. Кунц - «Моссад» - первые полвека

• Название: «Моссад» - первые полвека
• Автор: И. Кунц
• Издательство: Рипол Классик
• Жанр: История
• Год: 2003
• ISBN: 5-7905-1743-9

В этой книге речь пойдет о разведывательных службах Израиля, обеспечивающих безопасность государства. Авторы располагают принципиально новыми сведениями, переворачивающими уже сложившиеся представления. Более того, книга предназначена прежде всего для «русскоязычного», как теперь принято говорить, читателя, и имеет свою конкретную цель: привлечь внимание к «исламскому фактору», или, точнее, к немусульманскому радикализму.

Для широкого круга читателей.

---

Резидентуры в различных европейских странах имели свою агентурную сеть — в основном состоявшую не из граждан Израиля, которая за деньги или из морально-идеологических соображений поставляла необходимую информацию. Некоторые сведения, поступавшие от этих агентов, действительно позволяли проводить успешные операции — например, по срыву поставок вооружения в арабские страны. Наиболее значительным достижением политического департамента стало получение через агента в Дамаске военных планов сирийской армии. Эта информация была жизненно важной для Израиля.

Существовала определенная иерархия резидентур и оперативное управление ими. До 1950 года израильские агенты в Европе замыкались на парижский офис Бен-Натана, который действовал в известной мере независимо от Гуриеля, во всяком случае не считал необходимым посвящать руководство не только в тактические, но и во многие оперативные подробности своих замыслов и действий. Позже Бен-Натан стал проводить большую часть своего времени в Тель-Авиве, получая информацию от зарубежных агентов и отдавая приказы далеко не всегда согласованные с начальником Политического департамента МИД.

Финансовые запросы людей Бен-Натана представлялись даже «своему» руководству МИД чрезмерными — тогда резидентуры начали заниматься контрабандой; как они сами утверждали, такое использование дипломатического прикрытия осуществлялось не личной корысти ради, а для финансирования различных тайных операций после того, как министерство иностранных дел отказалось оплачивать счета. Циркулировали упорные слухи о том, что работники политического департамента также сумели добраться до некоторых тайных счетов в швейцарских банках, принадлежавших евреям, погибшим в годы Холокоста.

Вклады в Швейцарских банках традиционно считались одними из самых надежных и это широко использовалось самыми разными вкладчиками, от порядочных бизнесменов, которые пытались гарантировать свою экономическую безопасность, до преступников, например наркодельцов и преступных режимов. Сейчас, под большим давлением международных структур, Швейцария несколько «приоткрывает» завесу секретности вкладов и создает некоторые возможности доступа к ним со стороны пострадавших правительств. Но до полного расследования судьбы всех вкладов, сделанных в годы войны, ещё далеко, хотя есть основания полагать, что некоторые из давних подозрений (например, о «золоте НДСАП») будут расшифрованы. Возможно, станет известно и то, что удалось или не удалось людям Бен-Натана. Кстати, уже понятно, что сами швейцарцы в историях с «еврейским золотом» далеко не безгрешны — первые же попытки расследования движения этих вкладов и первые разоблачения вызвали в Швейцарии всплеск антисемитизма. Наглядное проявление «комплекса вины».

Складывалось впечатление, что оперативная служба Политического департамента скатилась к неправомерным действиям и злоупотреблениям. Естественно, не все из посвященных соглашались с такими утверждениями, — но объективность требовала признать, что в целом информация, добываемая Бен-Натаном и его работниками, оказывалась не слишком ценной и получала невысокую оценку политического руководства. Отчасти это было связано с самим стилем работы Бен-Натана. Он сам и его старшие оперативники, включая Гершона Переса, брата будущего премьер-министра Шимона Переса, вели себя так, как, по их представлениям, должны были вести себя «настоящие» шпионы. Они ужинали в престижных ресторанах Парижа и Женевы, посещали самые модные бары и встречались со своими связными в вестибюлях самых фешенебельных отелей Европы. Их экстравагантность была прямой противоположностью духу пуританства и социализма, господствовавшему в тот период в Израиле. Это вызывало недовольство, особенно Авигура и Шилоя, двух основателей израильской разведки. Одним из проявлений этого недовольства, кстати, стало уже упомянутое ограничение бюджета МИД, которое прямо предполагало отказ министерства от широкого финансирования «Красавчика Артура» и его людей. Руководство «Амана» (военная разведка), «Моссада» и «Алии-Бет» считали работников Гуриеля самонадеянными дилетантами, которые пыжились, но редко добывали что-либо существенное для обороны Израиля.

Борис Гуриель пока что категорически отметал все утверждения о том, что его люди в Европе прикарманивали деньги, что они фальсифицировали финансовые отчеты и поддерживал версию о том, что контрабанда (а также торговля наркотиками, на чем уже «попались» несколько агентов) проводится не для блага страны. Но ему все труднее становилось доказывать, что работа политического департамента достаточно эффективна. Кроме того, Рувен Шилой испытывал большое давление со стороны Бен-Гуриона и военного командования, требовавших точных данных о возможностях и планах армий арабских стран. Гораздо меньше руководителей государства интересовало то, на чем фактически специализировались Гуриель и Бен-Натан: политические планы арабских государств, их экономические проекты и альковные утехи арабских лидеров.

Наиболее рьяным противником политического департамента МИД был Биньямин Джибли, получивший к тому времени звание генерал-лейтенанта.

Биографическая справка.

Биньямин Джибли родился в 1919 году в Палестине, в крестьянской семье. Среднюю школу закончил в Тель-Авиве, затем был отправлен учиться в США. Там закончил Принстонский университет и военное училище и по возвращению в Палестину стал работать на Хагану, одновременно занимая легальную должность офицера еврейской полиции. В составе Шаи в звании майора руководил региональным контрразведывательным подразделением, был одним из ближайших помощников Иссера Беери. После реорганизации спецслужб он был заместителем у Хаима Герцога, а потом стал его преемником на посту директора «Аман», когда Герцог в апреле 1950 года был назначен военным атташе Израиля в Вашингтоне.

Руководство одной из важнейших ветвей разведсообщества не обеспечило Джибли высокого авторитета. Против Джибли в глазах руководителей и многих ответственных работников разведки было то, что он являлся одним из «судей», приговоривших Меира Тубянски к смерти. Многие считали, что Бен-Гурион назначил Джибли руководителем военной разведки после отставки Беери и ухода на дипломатическую работу Герцога не столько из признания достоинств генерала, сколько для того, чтобы обеспечить преемственность руководства, давая понять, что эффективность управления превыше этических соображений.

Несомненно, энергичный и целеустремленный, хотя и излишне прямолинейный Джибли прикладывал массу усилий для повышения эффективности разведки; однако реальными результатами стала сначала беспрецедентная (к счастью для Израиля, временная) неразбериха в работе разведслужб, а затем и тяжелейший скандал, последствия которого, возможно, ощущаются и до сих пор.

Неразбериха началась с того, что Джибли начал полномасштабное наступление на политический департамент; союзником его стал тогдашний руководитель «Шин Бет» Иссер Харел, который осуждал оперативников Гуриеля за мотовство и слабую реальную «отдачу». Фактическим выражением этого стало то, что Джибли и Харел стали направлять своих собственных сотрудников за рубеж с заданиями, которые иногда дублировали те, над выполнением которых работали люди Гуриеля, а иногда весьма радикально им противоречили.

Результат не замедлил сказаться: стали плохо выполняться задания по всем ведомствам. Особенно страдали партнерские отношения: службы безопасности, например, Италии и Франции, особенно дружелюбно настроенные по отношению к Израилю, приходили в форменное замешательство от огромного количества противоречивых запросов от израильских офицеров связи. Они хорошо понимали, пожалуй лучше чем ослепленные склокой руководители разведсообщества, что окруженный врагами Израиль не мог позволить себе междоусобную борьбу — и при возможности делились своим мнением с руководством страны. А в штаб-квартирах спецслужб, в резидентурах и даже в присутствии нежелательных слушателей разгорались ссоры и скандалы, в которых представители сторон не слишком стеснялись в выражениях. «Красавчик Артур» и другие европейские оперативники Гуриеля громко высказывали презрение «неотесанным» военным разведчикам Джибли и «полицейским» Харела. Бен-Натан саркастически замечал, что представители этих служб никогда не смогут войти в культурное и утонченное европейское общество. Масла в огонь подлили и некоторые действия самого Гуриеля: его служба вторглась «на территорию», доселе отданную безраздельно «Шин Бет» — специалистам Политического департамента было поручено осуществить негласное проникновение в посольства стран советского блока в Тель-Авиве. Харел пришел в ярость…

Это была типичная борьба за власть; друзья Израиля не хотели принимать ничью сторону, но при каждом удобном случае обращали внимание политических руководителей на ненужность, недопустимость подрыва единства действий. Голоса эти звучали так громко, а неразбериха и снижение эффективности разведки стали такими явными, что Бен-Гурион пришел в бешенстве и приказал Рувену Шилою положить этому конец. «Господин Разведка» добился, чтобы премьер отправил Бориса Гуриеля в отставку и распустил Политический департамент как таковой, с дальнейшей передачей его оперативных функций другим ветвям разведсообщества. Европейской сети упраздненного департамента сообщили, что теперь работа будет происходить под новым руководством.