И. Кунц - «Моссад» - первые полвека

• Название: «Моссад» - первые полвека
• Автор: И. Кунц
• Издательство: Рипол Классик
• Жанр: История
• Год: 2003
• ISBN: 5-7905-1743-9

В этой книге речь пойдет о разведывательных службах Израиля, обеспечивающих безопасность государства. Авторы располагают принципиально новыми сведениями, переворачивающими уже сложившиеся представления. Более того, книга предназначена прежде всего для «русскоязычного», как теперь принято говорить, читателя, и имеет свою конкретную цель: привлечь внимание к «исламскому фактору», или, точнее, к немусульманскому радикализму.

Для широкого круга читателей.

---

«Моссад» потребовал подробную информацию о встрече на ранчо Кашоги и получил её от Девида Кемчи.

Ицхаку Хофи, естественно, не понравилось ни то, что его отстранили от встречи с Нимейри, ни то, что по линии минобороны начали крупномасштабную тайную операцию без участия не только «Моссада», но и «Амана», — а аналитики обеих разведслужб всегда с недоверием относились к Аднану Кашоги. Аналитики «Моссада» давно пришли к однозначному выводу о том, что в политическом плане время «беби-шаха» и его генералов прошло. Операция вторжения в Иран небольшими силами, предпринятая в то время, когда он успешно противостоял огромной армии Ирака, имела очень мало шансов на успех и могла привести только к серьезным потерям и разоблачению как международного заговора, так и заговорщиков. Кроме того, аналитики «Моссада» смогли представить правительству четкую аргументацию отсутствия реальной необходимости «суданского арсенала», — действительные интересы и возможности Израиля не требовали рисковать ни жизнями свих граждан, ни деньгами и престижем государства ради сомнительных операций в далеких странах.

Бегин, с подачи Хофи и поддержавшего эту позицию министра иностранных дел Шамира, заявил Шарону, что ему нужны более серьезные доказательства того, что переворот в Иране может увенчаться успехом, — а тем временем Хофи тайно отправил одного из своих заместителей в Марокко для встречи с «беби-шахом». Там представитель «Моссада» заявил принцу: «Я уполномочен высшим руководством Израиля сообщить вам, что израильтяне, с которыми вы встречались, не являются нашими официальными представителями. От них у вас будут одни неприятности. Пожалуйста, в будущем поддерживайте прямой контакт с нами, хотя сам по себе «суданский проект» нас не интересует».

Вторжение в Ливан

Другая из «Шароновских авантюр» началась в средине семидесятых, обернулась четвертьвековым кровопролитием для многих стран и заинтересованных сторон, серьезно изменило всю ситуацию на Ближнем Востоке и принесла, по мнению многих наблюдателей, прямо противоположные тем, ради которых она затевалась, результаты для Израиля. Речь идет о вводе израильских войск в Ливан.

В шестидесятых годах, как бы в продолжение политики «периферийных союзов», «Моссад» и «Аман» поддерживали тесные контакты с фалангистами формированиями христианской милиции Ливана. К 1974 году ситуация в этой небольшой стране, где проживали несколько национальных и религиозных групп (христиане разных конфессий, мусульмане сунниты и шииты), заметно осложнилось. Христианские лидеры почувствовали, что теряют доминирующее положение в стране: соперники сформировали коалицию, в которую вошли, кроме местных партий и организаций, палестинцы, нашедшие убежище в Ливане. Христиане решительно отказывались от любых реформ системы власти; назревал конфликт, который грозил вскоре перерасти в гражданскую войну; соотношение сил было весьма неопределенным. Победа радикально-исламской коалиции — один из весьма вероятных исходов, — не устраивала «умеренных». Король соседней Иордании Хусейн убедил христианских лидеров Камилля Шамуна и Пьера Джемаеля вступить в контакт с Израилем; переговоры с ними вел сам премьер-министр Ицхак Рабин. Было достигнуто несколько тайных договоренностей — и тут в 1975-76 годах в Ливане вспыхнула гражданская война. Один из красивейших городов мира, Бейрут, был опустошен и разрушен.

Настоящей победы не одержал никто. Страна оказалась расчлененной на зоны влияния и понесла тяжелейшие потери. Израиль поддерживал, в том числе поставками оружия, фалангистов; в порядке «партнерства» «Моссад» получил разрешение на открытие ещё одной своей ливанской резидентуры, оснащенной мощным радиопередатчиком, расположенным в порту Джуней. В дополнение к разведчикам в Джуней были направлены армейские офицеры, которые помогали фалангистам Джемаеля.

В подготовке боевиков-фалангистов из Северного Ливана принимали участие инструкторы израильской армии, а также «Моссада» и «Шин Бет». Фалангисты также создали с помощью Израиля свои собственные службы безопасности и разведки, которые возглавил Илиэ Хобейка.

Одновременно израильтяне создали свою собственную милицию на юге Ливана, которая должна была противостоять влиянию ООП в этом регионе и защищать северную границу Израиля. Это формирование, в котором господствовали христиане из района Марджаюна, получило название Армии Южного Ливана. Ее бойцы были одеты в израильскую военную форму, на автомашинах и танках этой армии сохранялись надписи, сделанные на иврите. За подготовку и боевое оснащение этой армии отвечал «Аман». Кроме успешной работы по формированию южноливанской милиции, разведке удалось создать на этих территориях разветвленную сеть осведомителей, которые оказывали существенную помощь в предупреждении акций палестинских террористов. Тем не менее до 1981 года отношения с фалангистами строились по принципу «мы помогали им помогать себе». Фалангисты знали: Израиль не будет воевать за них. Аналитики «Амана» сообщали, что полученное фалангистами от Израиля оружие нередко оказывалось у палестинцев. Некоторые христианские лидеры вели подпольную торговлю оружием и наркотиками. «Аман» также выступал против военных операций, которые могли привести израильскую армию в прямое соприкосновение с сирийскими силами в Ливане. Тем не менее Бегин приказал расширить и углубить контакты с фалангистами.

Ариэль Шарон, «Бульдозер», министр обороны в правительстве Бегина, считал, что Башир Джемаель[53] — тот человек, который способен реализовать создание на Ближнем Востоке «нового порядка». В январе 1982 г. сам Шарон, генерал Тамир, представители «Моссада», новый глава «Амана» генерал Иехошуа Сагуй и другие чины вылетели на вертолете в Джуней на встречу с Баширом Джемаелем. Был достигнут ряд договоренностей, которые затем были подтверждены в ходе встречи Джемаеля с премьер-министром Бегиным. Против соглашения выступал «Аман», утверждая, что нельзя планировать передвижение своих войск в зависимости от поддержки не слишком надежных фалангистов. Военная разведка располагала информацией о том, что Джемаель поддерживал связи с сирийским руководством и даже с ООП. Но подготовка вторжения началась; в январе 1982 года шеф «Амана» заявил госсекретарю США Александру Хейгу, что если палестинские провокации будут продолжаться, то Израилю ничего не останется, как оккупировать Ливан вплоть до окрестностей Бейрута. Через несколько месяцев в Вашингтоне побывал Шарон и подтвердил эту позицию. Объективно, конечно, следует признать, что «Суданско-Иранский» план, равно как ещё несколько других действий (в их числе, например, тайные встречи и переговоры Шарона и Тамира с Рифатом Ассадом, братом сирийского президента и на то время человеком № 2 в Дамаске),[54] так и не смогли достичь стратегической цели, выдвинутой Шароном в период его пребывания на посту министра обороны. Не удалось создание на севере Израиля «нового Ливана» — и, забегая вперед, нельзя сказать, что практически все дипломатические усилия в то время не привели к уничтожению военной инфраструктуры ООП на юге Ливана, инфраструктуры (сети лагерей, военных баз, учебных центров и админструктур), которые в совокупности заслуживали, по словам израильских политиков, названия «террористического государства в государстве».

После серии партизанских рейдов и ракетных обстрелов израильской Северной Галилеи и ответных израильских рейдов и артобстрелов, Бегин в июле 1981 года скрепя сердце принял выработанные американцами условия прекращения огня. Однако с самого начала было ясно, что это непрочное и временное соглашение. Отдельные палестинские группировки продолжали свои атаки, а у израильской военных буквально чесались руки дать адекватный ответ. Несомненно, на дальнейшее развитие событий повлияло и то, что Бегин и Шарон принадлежали к той немалой части израильского общества, которые испытывали животную ненависть к ООП, — «банде убийц, ставящих своей целью уничтожение Израиля». Премьер-министр открыто сравнивал Ясира Арафата с Адольфом Гитлером, а уж о родственных связях руководителя ООП с пресловутым «великим муфтием», который активно помогал фашистам и принес множество страданий еврейскому народу, знали в Израиле не только высокопоставленные политики, но и все. Было ясно, что нападение Израиля на опорные пункты ООП в Ливане — это всего лишь вопрос времени. Неизвестно было только то, где израильтяне нанесут удар и насколько масштабными будут эти операции.

Поводом для вторжения стало произошедшее 3 июня 1982 года покушение на посла Израиля в Лондоне Шломо Аргова, совершенное палестинскими террористами из отколовшейся от ООП группировки Абу Нидаля. 6 июня израильские войска пересекли границу Ливана. Официально операция называлась «Мир для Галилеи». Объявленной целью вторжения было уничтожение артиллерийских и ракетных позиций ООП, угрожавших Израилю. Бегин собирался предложить менее радикальным группировкам палестинцев «автономию», обещанной в мирном договоре с Египтом. Шарон приказал танкистам дойти до пригородов Бейрута. Там они должны были соединиться с силами христианской милиции и навязать Ливану свой собственный «закон и порядок». Этот план предусматривал избрание Башира Джемаеля президентом, изгнание из Ливана сирийцев и заключение официального мирного договора.