Юрий Подзоров - Девчонка из моего детства

• Название: Девчонка из моего детства
• Автор: Юрий Подзоров
• Жанр: Научная Фантастика

---

— А что это меняет?

Этим вопросом она поставила меня в тупик. Действительно, что?

— Честно говоря, не знаю, — сказал я, подумав.

— Это, дорогой Леня, не меняет ничего. Вот так.

И тогда меня прорвало. Я начал говорить, рассказывать ей о себе, о своих друзьях, о своих маленьких житейских бедах и обо всем остальном. Она слушала, задавала вопросы, даже иногда добавляла к месту какие-то похожие истории из своей жизни, и по всему было видно, что ей ужасно интересно, как я прожил все это время. Мне было невыразимо приятно, что нашелся-таки на земле человек, которому небезразлично мое скромное существование. Что кто-то действительно сопереживает мне, что я все-таки нужен кому-то. Я видел, как расширились ее зрачки, когда я сказал, что прошлым летом сломал ногу и два месяца провалялся в больнице. Она искренне и очень заразительно смеялась, когда я рассказывал про дурака-начальника, которому жена закатила скандал на глазах у всего нашего отдела по поводу его бесконечных измен. А когда на кухню зашла моя кошка Мурка, чтобы узнать, дадут ли ей наконец пожрать, Лена по-детски обрадовалась и сказала, что всю жизнь мечтала именно о такой кошке. После этого мы целый час разговаривали о кошках и их преимуществах перед котами, причем мне тут же вспомнился ряд забавных историй из Муркиной жизни. В общем, мы разговаривали точно так же, как в детстве, разве что темы были немножко другие.

Часов в пять вечера позвонил Вовка Золотарёв, мой друг, который просил помочь со шкафом. Он осведомился, почему я такой нехороший. Я на радостях сказал ему, что ко мне приехала подруга детства, и что, к сожалению, я не смогу ему помочь. Он сделал вид что обиделся и повесил трубку, зато Лена деликатно спросила, что, может быть, ей лучше уйти? Ни в коем случае, ответил я, и тут же выяснилось, что идти ей, собственно, некуда. Что она пока нигде не остановилась и не с кем ни договаривалась об этом. Тогда уж как-то совсем легко и обыденно было решено, что она останется у меня ночевать. Без всяких там грязных намеков, а просто останется ночевать у старого друга, как будто бы у нас это происходило постоянно. Еще было решено, что неплохо было бы уже начать готовиться к ужину. Место для трапезы было выбрано сразу и единогласно — в зале, а вот с едой вышла некоторая заминка. Поскольку достать нормальную еду из холодильника было невозможно (так как ее там не было), было решено приобрести ее в расположенном неподалеку магазине. В этом же магазине было решено приобрести спиртное, а раз день у нас начался шампанским, то и закончить его следовало тем же самым, то есть тут тоже не возникло разногласий. Зато они возникли по поводу того, кому из нас стоит доверить почетное таинство приготовления пищи. Я склонял ее к тому, чтобы она взяла это на себя, но она наотрез отказывалась, ссылаясь на то, что у меня, несомненно, получится лучше. В конце концов я сказал ей, что она просто не хочет побаловать меня женской готовкой, и победа осталась за мной.

Я схватил сумку и помчался в магазин, а она напоследок сказала мне, чтобы я не забыл про кошку. Вернулся я с туго набитым продуктами пакетом и тремя бутылками шампанского в сумке. За то время, что я ходил, Лена перемыла скопившуюся в раковине посуду, выдвинула на середину комнаты стол в зале и накрыла его скатертью, которую я потерял еще после нового года. Я отдал ей пакет и она выгнала меня из кухни, сказав, чтобы я не мешался под ногами. Я перетащил музыкальный центр из спальни в зал, включил музыку, взял какой-то древний канделябр, который с незапамятных времен торчал на серванте, и воткнул в него три свечки. Он вообще-то был рассчитан на пять свечей, но я, затратив на поиски минут двадцать, сумел отыскать только три.

На кухне что-то шипело на сковородке, гремела посуда, шумела вода в кране, и оттуда, вместе с удивительно вкусным запахом, доносилось негромкое мелодичное пение. И настолько все это было по-домашнему, что мне сделалось так хорошо и уютно, как не было уже несколько лет. Потом я затеял пройтись влажной тряпочкой по пыльным местам, и за этим занятием меня и застала вернувшаяся из кухни Лена. Она улыбалась, и вообще очень здорово выглядела в кухонном фартуке. Я проследовал за ней на кухню и обнаружил там во главе стола умопомрачительно пахнущие золотистые куриные окорочка в окружении всевозможных салатов. Еще там была жареная картошка, какой-то самодельный соус к ней и фаршированные яйца. Все было прекрасно, и даже кошка была не забыта: она облизывалась возле наполовину съеденной миски «вискаса».

Мы перетащили это великолепие в зал и наступил торжественный момент зажигания свечей. Я хотел, чтобы все получилось очень романтично, но вышел небольшой конфуз: зажигать свечи оказалось нечем. Я обошел все шкафы в доме, обшарил навесные полки в кухне и даже заглянул в комод в прихожей, где никогда ничего, кроме обуви, не было, но спичек нигде не оказалось. Полезная в хозяйстве вещь не нашлась в моем доме, и я вынужден был с нарастающем чувством стыда из-за собственной беспомощности обратиться за огнем к Лене.

— У меня тоже нет ни спичек, ни зажигалки, — чуть виновато сказала она. — Кончились.

Тогда я не обратил на это особого внимания. Только перед глазами мелькнуло одно воспоминание: дымящаяся сигарета, зажатая в ее тонких, но удивительно красивых пальцах.

* * *

Это была тесная ночь. Она свивалась вокруг нас коброй, она проходила сквозь нас, как ток, а мы пили друг друга до дна и захлебывались этим насмерть. Мы умирали маленькой смертью и воскресали огромной жизнью, потому что были вместе. В ту ночь во вселенной существовали только наши губы и руки, а остальное заполняла жаркая влажная пустота, которая давила нас со всех сторон. И мы никуда не смогли спрятаться от этого. Боги спускались на землю и смотрели нам в лицо. Боги знали, они сами это придумали, что мы нужны друг другу, как воздух, поэтому занавесили наше окно сотканной из звезд черной парчой неба. Они сделали это для того, чтобы солнце не подглядывало и не мешало нам, но оно все равно вылило на горизонт потоки ядовитой зари, разъедающей ночь, и на грани вцепившихся друг в друга света и темноты родился новый день. Трель будильника разбудила нас в восемь часов. Мы лежали на смятой постели, а солнце, путаясь в занавесках, светило через неухоженное окно. Как и следовало ожидать, мы все-таки оказались на одной кровати. Странно, но я даже не запомнил эту ночь. Было ощущение чего-то прекрасного, но ничего конкретного не приходило на ум. Ни то, как все происходило, ни того, кто первый начал, я просто не знал, как будто это было не со мной.

— Привет, — совершенно не сонным голосом сказала Лена, и я сразу отбросил все эти мысли.

— Привет. Ну, как тебе?

— Что?

— Ну, как тебе все это?

— Что все это?

— Ну, это все. Все что было.

— Вчера?

— И сегодня ночью.

Лена игриво улыбалась.

— А что было сегодня ночью?

Я подхватил ее, посадил верхом на себя, и серьезно, глядя прямо в глаза сказал:

— Знаешь, мне кажется, это была любовь.

У нее засветились глаза.

— Мне тоже так кажется, — сказала она и прильнула ко мне всем телом. Я начал гладить ее по рыжим волосам, и она медленно сомкнула веки, как будто засыпая.

— Леня?

— Что?

— Как мы теперь, а?

Я ответил не сразу. Не потому что не понял вопроса, или хотел притвориться, что не понял, а потому что сам хотел спросить это у нее.

— Я хочу, чтобы ты осталась у меня жить.

Она плавно села — перелилась из одного положения в другое — и точно так же, как вчера, забегала взглядом по моему лицу.

— Ты думаешь, что так бывает?

— Как?

— Говоришь женщине: «Я хочу, чтобы ты жила со мной», и она остается с тобой жить?

— Не знаю… А как еще сказать женщине об этом?

Вместо ответа она поцеловала меня.

— Ты не понял, глупый. Я тоже хочу жить с тобой. Но ведь у каждого из нас существует своя собственная жизнь.

Я помолчал.

— Ты же сказала, что не замужем.

— А я и не замужем.

— Тогда что же?

— Забыл? Дом, в котором я жила целых пятнадцать лет, находится за тысячу километров отсюда. Там работа, друзья, знакомые.

Я наконец-таки понял.

— И дети?

— Нет, не дети.

Она слезла с меня, отвернулась и раздельно сказала:

— Ребенок. Один ребенок. Мой. Вот так.

Счастье, как и беда, не приходит в единственном числе. Я сел на кровати и обнял ее сзади за плечи, а она, откинув голову назад, прижалась к моей недобритой со вчерашнего утра щеке. Мы долго сидели, не говоря друг другу ни слова, а потом она неожиданно резко встала и начала одеваться. Я немного полюбовался ей, какая она стройная и красивая, а потом спросил:

— Ты куда?

— Никуда, Леня. Ни-ку-да.

Утреннее солнце путалось в ее волосах, она одевалась, и мне явственно представилось, что это моя жена. Сейчас она пойдет на кухню готовить завтрак, сам я буду собираться на работу, а из соседней комнаты раздастся детский голос: «Мам! Мама! Давай мне скорее поесть, я в школу опаздываю!» Этого, конечно, не случилось.