Георг Борн - Грешница и кающаяся. Часть I

• Название: Грешница и кающаяся. Часть I
• Автор: Георг Борн
• Издательство: ЭЯ
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-87216-021-6

Авантюрно-исторический роман «Грешница и кающаяся» был написан известным немецким писателем Георгом Борном в живой, увлекательной и динамичной манере. Писатель рассказывает об удивительных и опасных приключениях князя Монте-Веро и его верных слуг-друзей. Несмотря на многочисленные интриги своих недоброжелателей князь выходит победителем из всех ситуаций благодаря своим нравственным принципам. На протяжении всего романа героям сопутствует любовь и верность. В настоящий том вошла первая часть романа.

---

Старуха неслышно исчезла и подошла к двери Беллы, которая старалась пококетливее надеть на голову шляпу; она не сняла длинной черной амазонки, а только приподняла немного юбку, с удовольствием разглядывая свои элегантные сапожки. Ее ножки действительно были восхитительны, и маленький сапожок из бронзовой кожи с золотой вышивкой выглядел очень изящно.

Белла с удивлением подняла глаза на вошедшую, хотя отлично знала, зачем та пришла.

— Мадемуазель Белла,— сказала старуха, стоя в дверях,— вас спрашивает старый господин.

— Старый господин? Кто такой?

— Он не хотел назвать своего имени.— Особенно важным он не выглядит.

— О, если это господин камергер, то его величия с меня достаточно. Впустите сюда на минутку старого господина, милая Адамс.

Старуха поспешила назад в коридор. Она почтительно отворила дверь и пропустила обоих господ вперед, позволив каждому идти по уже знакомой ему дороге.

Старый лорд отлично знал нужную ему дверь и с легкостью юноши влетел в уборную прелестной Лиди, которая встретила его полусердитым-полуласковым взглядом.

— Моя маленькая солнечная девочка,— с восхищением повторял старый влюбленный лорд свое обращение на всех известных ему языках, пожирая блестящими глазами едва прикрытые прекрасные формы девушки.

— Это не дело, лорд Уд. У меня могут быть неприятности. В уборных дам запрещено принимать, к тому же я не закончила еще свой туалет.

— Прекраснейшая из артисток еще в трико! — Старый посланник кинулся с жаром целовать руки Лиди. Она великодушно позволила ему это, хотя отлично видела, что старый господин старается еще и приподнять накидку, чтобы хотя бы мельком бросить взгляд на то, что она скрывала, на то, что возбуждало в нем желания, которые едва ли можно было предполагать в столь старом теле.

— Вы очень любезны, лорд, но я все-таки должна вас попросить посидеть в этом кресле, пока я не приведу в порядок свой туалет.

— Не могу ли я немножко помочь вам? — спросил старый дипломат.

— Вы немножко посидите спокойно и подождите меня,— очаровательно улыбнулась прелестная Лиди и без лишних церемоний усадила старого лорда в кресло, стоявшее возле стола.

— Вы безжалостны, Лиди, я хотел бы увезти вас на маленький ужин вдвоем.

— Вдвоем! А мы там не умрем со скуки? Ха-ха-ха.— Прекрасная наездница смеялась так заразительно, что старый лорд не мог рассердиться на ее грубоватую шутку и смеялся вместе с ней.

— Вы настоящая злая нимфа, но на вас невозможно сердиться. Следует все принимать как есть.

— Конечно! — Лиди, танцуя, снова подлетела к креслу, на котором сидел лорд Уд.— Сегодня здесь держали пари. Янс и Белла поспорили: англичанка обещала явиться завтра вечером в изумрудном уборе, который отец Фельтона возвратил придворному ювелиру. Лорд Уд, мой милый Уд доставил бы мне несказанное удовольствие, если бы вместо Янс в этом уборе явилась я.

— Несказанное удовольствие? Убор, дитя, не стоит своей цены, камни в нем по большей части мелкие.

— Пятьдесят тысяч франков — сущая безделица. Разве я не стою их?

— В тысячу раз больше, моя возлюбленная Лиди! — отвечал лорд. Кокетка гладила его лицо, вопросительно заглядывая ему в глаза.— Вы увидите это!

— О драгоценный мой человек! — радовалась уверенная в победе Лиди.

В то время как в этой уборной десятки тысяч бросались за минутное возбуждение чувственности, по темным улицам бродили едва прикрытые лохмотьями дети и женщины в поисках растопок; больные с ввалившимися щеками мужчины рылись в мусоре, чтобы получить несколько грошей за найденные там тряпки и бумаги.

Камергер Шлеве застал черноглазую Беллу в тальме и шляпе и был принят весьма любезно. Легкий выговор за сказанное накануне ожидал его впереди. Когда эта пара хотела выбраться из уборной, чтобы сесть в ожидавший их на боковой улице экипаж, внезапно раздался душераздирающий крик.

— Верните мне мое дитя! Оно здесь, в цирке!… Нищая графиня продала его наезднику.

— Но ведь я уже сказала вам, что здесь нет никакого ребенка,— сердито отвечала Адамс.

— Вы лжете!… Я хочу взять моего ребенка!… — снова раздался отчаянный крик Маргариты.

Шлеве замер; ему показалось, что голос ему знаком.

— Пойдемте, пойдемте, барон,— торопила его Белла.

— Я должна запирать, успокойтесь же, здесь нет никакого ребенка.

— Это она,— прошептал узнавший наконец Маргариту Шлеве и остановился, не зная, на что решиться.

Несчастная мать не обращала на него внимания, и со страхом и тоской простерла руки к Белле.

— Помогите мне, сжальтесь, — закричала она, падая перед Беллой на колени.

Вальтер подошел, чтобы поднять Маргариту. Ему не нравилось, что несчастная вымаливала то, чего, по его мнению, должна была требовать. Он хотел обратиться к покровительству законов, не зная, что Маргарите следовало избегать всякого столкновения с ними.

— Кого ищет эта несчастная? — спросила Белла.

Гардеробщица сделала ей знак удалиться, как бы желая сказать тем самым, что здесь она и одна справится или что эта девушка безумна.

— У вас ведь есть защитник,— Белла указала на Вальтера.— Пойдемте, барон.

— О Боже! — Несчастная в отчаянии закрыла лицо руками.— Неужели никто мне не поможет!

Шлеве узнал дочь Эбергарда. Он охотно прибрал бы ее к рукам, но Белла тащила его вперед, да и здесь нельзя было силой завладеть Маргаритой. Однако Шлеве надеялся снова напасть на ее след, он был уверен, что она не раз еще придет в цирк.

Вальтер неприязненно посмотрел на старую Адамс.

— Ты ничего тут не узнаешь,— обратился он к Маргарите.— Нищая графиня или солгала, или дитя запрятано так, что отыскать его самой невозможно. В обоих случаях надо обратиться в полицию.

— Лучше идите домой, милое дитя. Дождитесь утра и тогда уже действуйте! — сказала гардеробщица, вспомнив почему-то прочтенную вечером в газетах историю.— Успокойтесь, все откроется, и вы получите ваше дитя!

— Мое дитя! — прошептала прекрасная Маргарита.— Бог и люди покинули меня.— Она пошатнулась, все поплыло у нее перед глазами.

— Жалко ее! — сказала старая Адамс.— Право, мне жалко ее! Ведь ей едва ли исполнилось восемнадцать лет. И она такая хорошенькая! Могла бы еще составить себе счастье.

Вальтер пытался успокоить и приободрить Маргариту. Он отер ее слезы, которые текли по бледным щекам, и крепче закутал в старый платок.

— Успокойся, Маргарита! — тихо уговаривал он.— Я никогда не оставлю тебя. Мы вместе добьемся своего. Ты ведь всегда была такой мужественной и так сильно надеялась на Бога. Во мне ты имеешь верного друга и обижаешь меня, когда говоришь, что все оставили тебя.

— Вальтер,— прошептала Маргарита, отирая слезы,— я очень благодарна тебе, но дай мне выплакаться.

Вальтер замолчал, и тут ему показалось, что он слышит над головой молодой женщины чей-то голос: «Согрешила — теперь страдай». Он схватил несчастную за руку и осторожно вывел из цирка.

XXXIII. ЛЕВ НА СВОБОДЕ

На следующий день на улицах города царило оживление. Народ толпился возле вывешенных на углах афиш, где крупными буквами было напечатано объявление о необыкновенном спектакле в цирке, во время которого господин Лопин даст невиданное до сих пор представление со львами. Смелый укротитель обещал публике войти в клетку со своим ребенком и подтвердить старое предание о том, что львица не только не причиняет вреда беспомощному младенцу, а даже покровительствует ему.

— Этот Лопин посмелее мисс Брэндон,— заметил какой-то господин в толпе.

— Пока в один прекрасный день не останется навсегда в клетке,— добавил другой.— О Брэндон ничего не слышно; бьюсь об заклад, она накормила собой львов.

— Это стало бы известным; верно, она удалилась на покой, ведь занятие ее было прибыльным. Кажется, уже больше нет билетов?

— Я и даром не стану смотреть на это,— воскликнула немолодая работница.— Полиция должна запретить такое! Проклятый француз хочет взять собственное дитя в клетку — это просто стыд. Да он просто выродок. Господь не должен давать детей таким людям.

— Совершенно справедливо,— поддержал работницу мужчина, шедший рядом с дамой.

— А у вас много детей?

— Десять, но я не дала бы ни одного этому мерзавцу, если бы он выложил передо мной и сто талеров! А сто талеров — хорошие деньги для бедного человека, и я никогда не держала их в своих руках!

Одни смеялись над расходившейся женщиной, другие соглашались с ней, но большинство, не обращая на нее внимания, спешили брать билеты.

Вечером народ со всех сторон валил к цирку. Лопин был доволен — сбор обещал быть полным, чего и добивался предприимчивый француз.

Однако полиция посетила владельца цирка, обеспокоенная, не будет ли представление слишком бесчеловечным. Но ловкий француз объяснил, рассыпаясь в любезностях, что представление опасно только с виду, а на самом деле ни он, ни его ребенок не подвергаются ни малейшему риску.