Евгения Белякова - Принцесса Зефа

• Название: Принцесса Зефа
• Автор: Евгения Белякова
• Жанр: Научная Фантастика

Талантливый инженер на борту вражеского инопланетного корабля? Ни тебе про родину заикнуться, ни домой попроситься, да еще и трудности перевода… Как объяснить, кем ты являешься на самом деле, когда сам капитан корабля записал тебя в свои Принцессы? Жанр: хумор, фантастика.

---

Я жевал мясо и слушал разговоры, поглядывая на экран переводчика. Речь шла о землянах.

Зеф расправлял чудовищной ширины плечи, мотал головой и рокочущим низким голосом вел речи, направленные на развлечение присутствующих. Земляне, говорил он. Земляне! Это те монстры, жутчайшее порождение Вселенной! Те самые, которые уничтожают расу за расой, не зная пощады и кодекса чести. Те самые, которые в младенчестве перегрызают глотку своей матери и год питаются ее мясом. Те самые, у которых самки после спаривания отрывают партнеру ноги и засовывают их себе в утробу на пропитание эмбриону. Те самые, которые трут врагов на ржавой крупноячеистой терке. А взбитыми в блендере бабушками покрывают торт на свой пятый день рождения.

– Попадись они мне, – рокотал Зеф, – я бы искрошил их кости и сварил бы в нашем котле еще одну порцию разумного мяса в соусе из разумного мозга!

Я отодвинул тарелку и попытался сделать отсутствующий вид. Мне нужно было в туалет. Я пожалел об уничтоженном санитарном отсеке.

Первый офицер Рем задумчиво чесал свой хвост обглоданной костью. Боевой офицер Троп молчал, изредка вылавливая крюком суетливого стюарда. Стюард бухал ему в тарелку новую порцию разумного мяса, и Троп погружался в процесс жевания.

Зеф закончил витиеватое ругательство, откинулся на высокую спинку кресла.

– Ты кто? – вдруг спросил он.

– Тераснатанец, – ляпнул я.

Записать бы не мешало. Забуду же.

– Это кто? – задал следующий вопрос Рем, распушая хвост вальяжным движением.

– Это такие люди, – смиренно сказал я.

Троп поднял на меня глаза, подумал и снова принялся жевать.

– А откуда? – Зеф почесал могучую шею крюком для ловли стюардов.

– С планеты Терсанатан. – Помирать, так с музыкой… – Мы мирно жили. Мы очень мирно жили, – я напрягал свой уставший разумный мозг, чтобы выдавить хоть что-то правдоподобное. Жили-то жили, делали там что? – Выращивали грибы, – нашелся я. – Я грибной фермер. Мелиоратор. На нас напали земляне… и я остался единственным выжившим.

– Ты женщина или мужчина? – спросил Рем.

Я глянул на переводчик. Язык, не имеющий категории пола. Понятно.

– Мужчина, – сознался я и сразу же понял, что сказал нечто невероятное.

Троп уронил в тарелку только что выловленный кусок мяса и замер, Рем отпустил свой многострадальный хвост, а Зеф поднялся и положил тяжеленную ладонь мне на голову. Меня пригнуло.

– Мужчина? – проникновенно спросил он.

Переводчик пискнул и вывел на экран: "под-мужчина". Наушник в такие тонкости перевода не вдавался.

Пробегающий мимо стюард в восхищении замер, а потом метнулся куда-то за перепончатый люк. Оттуда он торжественно выпер на подносике что-то в вазочке и поставил передо мной. На вид напоминало желе. Я потрогал пальцем – дрожало.

– Ешь, – великодушно сказал Зеф и уселся на прежнее место, наблюдая за мной с оттенком восхищения в желтых хищных глазах.

На вкус желе напоминало ананасовое.

Переводчик натужно задумался. Потом переварил информацию и выдал новую надпись: "женщина из мужчин". "Женский мужчина". "Мужчина из женщин для мужчин".

Я доел желе в мертвой тишине. На меня смотрели три пары внимательных глаз. Неизвестно, чем бы кончилось дело, но тут динамик внутренней связи откашлялся и проревел что-то вроде: "парус на горизонте!". Зеф встрепенулся.

– На мостик, – скомандовал он и поднялся. Стюард получил удар хлыстом по филейной части. Офицеры поднялись, грохая стульями.

– На мостик, Андрей, – повторил Зеф, видимо, на тот случай, если я чего-то недопонял.

Мостик смахивал на сказочный лес. Виденные мною прежде хвойные ветки здесь высились пушистыми метелками. Одуряюще пахло горькой смолой. Среди зарослей мигали огоньки панелей управления. Где-то за пнями сидели пилоты и дежурные офицеры. Может, и на пнях. Я так и не разглядел. На полу лежал мелкий рыженький песочек, с разбросанными по нему камнями, смахивающими на янтарь. Я выглянул из-за ближайшей метелки и сразу увидел на смотровом экране, выпуклом, словно линза, малиновый корабль дарайцев – тонкую пластинку.

Корабль был красивый, полупрозрачный, словно карамелька, светящийся изнутри. Дарайцы – известные эстеты. Пока я любовался кораблем, офицеры и капитан бегали между елками и отдавали непереводимые приказы. Смотровой экран мигнул и сменился размазанным жилистым следом сверхсветового выхлопа.

– Дарайцы последуют за нами, – изрек Троп.

После этого напряженного вывода он заткнулся еще на сутки.

Зеф грыз рукоятку своего кнутика и, плюясь щепками, орал что-то о неизбежном бое и неисправных орудиях левого борта.

"Карамелька" дарайцев и впрямь целенаправленно перла следом, игнорируя сопротивление выхлопа.

– Мирные ребята, – сказал я, желая утешить Зефа. – Стихи любят…

Зеф захрипел и посмотрел на меня налитым кровью глазом, а потом и вовсе убежал куда-то в заросли, размахивая хлыстом, как укротитель.

– Тебе повезло, что ты мужчина, – хмуро сказал Рем. – Иначе капитан бы приготовил из тебя мясо в соусе. Дара не считают нас разумными. Дара рады уничтожать нас. У них боевое преимущество.

– Почему не считают разумными?

– Мы не пишем стихи.

Я посмотрел на переводчик и пробежал глазами сказанную Ремом фразу. На этот раз вместо "мужчины" значилась какая-то "принцесса".

– Не пишете стихи? Да просто нужны слова с одинаковыми окончаниями!

"Карамелька" приближалась и уже не выглядела такой мирной, наливаясь синим светом защитного поля.

– Это невозможно, – сказал Рем.

– Стена. – Первое, что пришло в голову. – Найди слово с похожим окончанием.

– Огурец, – застенчиво сказал Рем.

Не знаю, что на самом деле он имел в виду, но окончания явно не сходились. Я потерзал наручный переводчик и обнаружил, что в их языке нет ни одной пары слов с одинаковым окончанием. Чтобы сочинить самый завалящий стих, им потребовалось бы изобрести речь заново. Дело было плохо.

Пилоты возбужденно переговаривались. Наш след стал фиолетовым – явный признак того, что двигатели на пределе. Дарайцы перли напролом, легко сокращая расстояние.

Троп выкладывал на песочке что-то, похожее на алтарь. Рем благоговейно наблюдал за ним.

Рев Зефа разрушил эту идиллию.

– Мы не сдадимся! Мы умрем, как полагается солдатам! Правый борт! Защитное поле!

Защитное поле окутало корабль колыхающейся пленочкой – всю энергию сжирали двигатели, один из которых, насколько я понял, был неисправен. Левый борт оказался полностью беззащитным.

– Где инженер? – заорал я.

Мне совсем не улыбалось кончиться на неизвестном мостике, среди елок и идиотов, не сумевших изобрести два мало-мальски похожих слова.

– Он умер, – пояснил Рем, заворожено наблюдавший за строительством алтаря. – Мы шли на базу за новым членом команды. И почти дошли…

Он глубокомысленно закатил глаза.

Зеф бушевал где-то у пультов, до нас доносился его звериный рык.

– Энергию с правого двигателя на защитное поле!

Меня передернуло. Я представил – вот экстренное торможение заносит нас вправо и тащит прямехонько на дарайцев, тепленьким и незащищенным правым бочком.

– Он воин, – с восхищением сказал Рем. – Он умеет воевать.

Троп распрямился над своим алтарем. Его глаза сверкали холодной яростью. Я позавидовал его стоическому спокойствию. Самого меня трясло, как сломанный массажер для рук. Было ясно, как день – даже если я возьмусь за починку, на все уйдет не меньше недели, с учетом того, что я еще ни разу не брался за инопланетную технику. Конец… из-за паршивых стишков.

Вся жизнь промелькнула перед глазами и тормознула где-то в районе капитана Скворцова. Из-за паршивых стишков?

– Пропусти, – сказал я, отпихивая Рема, с трудом продрался сквозь заросли к ближайшему пульту связи и пнул задумчиво глядящего в монитор офицера.

– Связь с Дара! Наладь мне с ним связь!

Вокруг зарокотали недовольные голоса, утихшие при выкрике Рема:

– Это же мужчина!

"Принцесса", – съехидничал переводчик.

Голоса затихли. На меня опять смотрели со смешанным выражением восхищения и умиления. Воспользовавшись моментом, я спихнул офицера с кресла и уселся туда сам.

Спину подперла неудобная, словно крышка гроба, спинка, рассчитанная на аховый рост, но мне было не до удобств.

Я на удивление быстро нашел нужную мне частоту и вывел картинку на полный экран. Дара, могущественная минога, задрапированная в звездный переливчатый плащ, шлепнула губастым ртом.

Переводчик захлебнулся, лишь изредка выплевывая пережеванное: "презренных непотребцев разум в желудках храня…", "великие предки, простершие перст…", "смерть грезит о вас, хладея висками"…

Я сглотнул. Дара был настроен серьезно. Вокруг него переливались павлиньи перья кристаллических трубок управления. Преобладал синий – готовность к атаке.

– Незабвенная минога, я пришел для диалога, – торжественно выговорил я, как только Дара заткнулся. – На ваш бред один ответ – долго жили вы без бед? От Скворцова вам привет!