Гарри Тёртлдав - Тьма сгущается

• Название: Тьма сгущается
• Автор: Гарри Тёртлдав
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-15231-8

Альгарвейские орды темным потоком катятся по стылым равнинам Ункерланта, подступая к окраинам древней столицы. Там, где бессильно оружие, там, где драконье пламя и неостановимая поступь закованных в броню чудовищ не могут сломить отчаянное и безнадежное сопротивление, — в дело идут колдовские чары. Земля рвется, как холст. Кровь тысяч невинных жертв питает убийственные заклятия, и чародеи по всему Дерлаваю и за его пределами корчатся в муках, переживая страдания несчастных. Захватчики же, подчинившие себе почти весь континент, твердят, будто ненавистных и презренных кауниан свозят к линии фронта лишь в качестве вспомогательных рабочих. Ункерланту, чтобы справиться с врагом, не остается ничего иного, как отыскать столь же неисчерпаемый источник жертв…

Преступление громоздится на преступление. Солдаты и партизаны, покорители и покоренные — все с ужасом взирают на то, как над истерзанной землей сгущается тьма.

---

— Ага! — Альгарвеец приподнял шляпу и вдруг отвесил Леофсигу церемонный поклон — глубокий, насколько позволяло его достоинство. — Благодарствия есть.

И он поклонился еще раз. Леофсиг в ответ умудрился кивнуть — фортвежцы чуждались картинного поведения, они предпочитали скрывать свои чувства. Рыжик, не отрывая глаз от карты, дошел до угла. Если повезет, найдет свой гарнизон. Дорога ему указана абсолютно верная. Уже сворачивая, рыжик оглянулся и снова помахал Леофсигу шляпой. Молодой человек кивнул еще раз и направился домой.

Но после ужина он вновь вспомнил того приветливого альгарвейца и рассказал о нем домашним. Отец понимающе кивнул:

— Должно быть, это был один из тех жандармов, которых привезли к нам из Альгарве. А раз уж они притащили своих жандармов, чтобы следить за порядком в городах, это значит, что все их силы сейчас направлены на то, чтобы противостоять Ункерланту.

И Хестан взглянул на Хенгиста так, словно метнул в него стрелу. И по тому, как дядюшка скривился, видно было, что стрела попала в цель. Но дядя и не думал сдаваться:

— Они наступают! И очень скоро займут столицу герцогства Грельц! Забыл, как называется этот клятый город! Еще немного, еще чуть-чуть — и ункерлантцы побегут со всех ног!

— Херборн, — вставил Эалстан.

— Если только альгарвейцы не побегут первыми, — с невинным видом добавил Хестан.

Хенгист побагровел, засопел и замахал руками, словно сам был альгарвейцем и от негодования лишился речи. Хестан хладнокровно глотнул из кубка и обернулся к сыну:

— А как выглядел этот твой альгарвеец, Леофсиг?

— Н-ну… Он не был похож на этих… — молодой человек с трудом сдержался, чтобы не украсить эпитетами тех альгарвейцев, с которыми ему приходилось встречаться до сих пор. — Когда я показал ему дорогу, он учтиво поблагодарил меня. До сих пор ни один их солдат так себя не вел.

— Да, до сих пор их солдаты не скупились только на щипки за задницу! — вмешалась Кронберга.

— Ну, со мной такого пока что не случалось, — обиделся Леофсиг.

— Так и гордись этим! — нахально заявил Сидрок, и все расхохотались. Да, гораздо приятнее было видеть в альгарвейцах обычных наглых волокит (кем они и были в полной мере), чем солдат, оккупировавших их страну (кем они и были также) и чем очень опасных соседей (кем они уже перестали быть).

— Кто-нибудь еще хочет добавки? — спросила мать Леофсига шуруя в супнице половником. — Всем хватит и фасоли, и сыра. Я сегодня рано встала и успела в лавку до того, как там все подмели начисто.

— Пожалуй, я не устою, Эльфрида, — отозвался Хестан, и Леофсиг с Сидроком тоже протянули тарелки.

Никогда Леофсиг не сделал бы этого, если бы мама не сказала, что добавка есть. И особенно если бы он не был твердо уверен в том, что так оно и есть. Всю юность он прожил, пожираемый муками голода. Он и сам удивлялся: сытым ему удавалось побыть лишь несколько минут, а потом — снова… Чувство сытости было для него чем-то непривычным.

После ужина к нему подсел Эалстан с просьбой помочь решить какую-то очередную отцовскую счетоводческую задачку. Леофсиг прочитал условия и затряс головой:

— Я помню, что знал, как это решается, но будь я проклят, если сумею вспомнить как! — Он даже не стал скрывать глубокий зевок. — Я так устал, что уже строчки с трудом разбираю. Какой из меня работник по ночам! Ты даже не подозреваешь, как тебе повезло, что папа решил оставить тебя в школе!

— Нас теперь там почти ничему не учат, — ответил брат. — Я больше узнаю от отца, чем от мастеров.

— Нет, ты не понимаешь, — покачал головой Леофсиг. — Тебе же не приходится вместо учебы дробить камень на дорогах. Наслаждайся, пока юн. Потом успеешь устать, как я.

— А, понимаю. Особенно тогда, когда смотрю, как Сидрок даже не пытается овладеть всей этой бредятиной, которую альгарвейцы вложили в уста нашим мастерам.

— Если Сидроку так нравится подставлять свою спину мастерам для порки — это его личное дело. А вот если он хочет докопаться до сути — это тоже его личное дело. И я вообще не понимаю, отчего это тебя так волнует.

— Да потому что он делает что хочет, а я в это время зубрю все, что задали мастера и отец! Вот почему! — вскинулся Эалстан. И, помолчав, добавил почти шепотом: — Значит, бывает и хуже этого?

— Хуже. Но ненамного, — вздохнул Леофсиг. — Да, пожалуй, что ненамного. — И, тоже помолчав, добавил: — Но определенно хуже для меня. Придется это обдумать.

Но Эалстана не так-то легко было сбить с темы разговора.

— Да, конечно, хуже. Тебе бы каунианином родиться. — Он перешел на шепот: — Да ты и сам знаешь. Сколько людей проклинают свои золотые кудри! А сколько других проклинают их за это! — Братишка огляделся и уже почти неслышно добавил: — И кое-кто из таких вот находится здесь, рядом с нами, в нашем доме.

— Да знаю я, — отмахнулся Леофсиг. — Сидрок просто мечтает стать альгарвейцем. Да и дядя Хенгист тоже. Но ведь это же не главное. Зло не в этом.

Эалстан протестующе помотал головой:

— Дело не в этом. Совсем близко, но не в этом. Альгарвейцы сейчас на коне, вот и Сидрок хочет быть на коне тоже.

— Ну если уж он хочет быть на коне… — Леофсиг беспомощно пожал плечами — Эалстан не был в армии и потому не прошел еще полную проверку на доверие. — Что ж, ты знаешь его лучше меня и должен только радоваться за него, так я это дело понимаю.

— Большое спасибо, — подчеркнуто поклонился братишка. Но за версту было видно, что благодарности в нем ни на грош. Оба с трудом удержались от смеха, но Эалстан сумел сохранить на лице наисерьезнейшую мину. — Да я лучше ему в морду вмажу, когда он поскачет, чтобы не дать мне решать задачки отца! А дальше — плевать!

— Вот уж нет! Уверен, ты ему здорово врежешь! А если начнутся неприятности, считай, я на твоей стороне. Уж я-то сумею заставить его заткнуться!

— Может, я ему и врежу, а может, и нет. Не это главное. Главное — другое. Если когда-нибудь мне придется дать ему окорот, ты должен держаться в стороне.

Леофсиг нахмурился:

— Я что-то не понял. А для чего тогда нужны старшие братья, как не для того, чтобы защищать младших?

Эалстан облизнул губы и решительно произнес:

— Если ты дашь ему нахлобучку, он может пойти к рыжикам, и тогда ничто и никто не спасет тебя от лагеря. Я в этом, конечно не уверен. Но не уверен и в обратном.

— Ах вот как, — устало кивнул Леофсиг. — Когда подымаешь камень, под ним всегда копошатся такие белые червячки, знаешь? Чтобы со своей плотью и кровью так поступить… Но ты прав. Он на такое способен. С него станется.

Леофсиг нервно потер подбородок — его борода была уже густой и окладистой, не то что цыплячий пух Эалстана.

— Но я не хочу, чтобы он имел надо мною подобную власть. Я вообще не хочу, чтобы кто-либо имел надо мною власть!

— Я даже не знаю, что тут можно сделать, — растерялся Эалстан.

— Я уже пугал его не раз и не два, когда он начинал смотреть в ту сторону, — задумчиво продолжал Леофсиг. — Если теперь я испугаю его до смерти…

Это было уже не предположение, а руководство к действию. До того, как его призвали в армию короля Пенды, он был именно таким, каким его все вокруг считали, — рохлей, бухгалтерским сыночком. Сейчас же его сдерживало лишь одно: надо как следует все просчитать, чтобы ловушка захлопнулась вовремя. Найдя решение, он прищелкнул языком от удовольствия.

— И если теперь я испугаю его до смерти… Этот поганый червяк со всех лап помчится жаловаться своим разлюбезным рыжикам!

— Не сомневаюсь, — побелев, ответил Эалстан. — Я просто не знаю, за что хвататься. Может, самое лучшее — это сидеть тихо и не высовываться? Я ведь все время о папе думаю.

— Все будет в порядке. — Старший брат ухмыльнулся, закусив губу. — Я тоже не желаю вам беды. Да и силы горние мне помогут, надеюсь. — И, саданув себя кулаком в колено, он добавил: — Удивляюсь, почему это дядюшка меня до сих пор не предал!

— Но он никогда… Ничего такого… — Эалстан окончательно обалдел.

— Ну и что? — холодно осведомился Леофсиг. — Чаще всего опасны не те, кто болтает на всех перекрестках, а те, кто молчит.

* * *

Как и в большинстве елгаванских городов, в Скрунде древние и современные строения прекрасно соседствовали друг с другом. Так, в нескольких кварталах от рыночной площади возвышалась мраморная триумфальная арка, установленная уже на закате Каунианской империи в ознаменование победы древнего императора Гедиминаса над одним из альгарвейских племен — белситами. Надпись на арке восхваляла Гедиминаса как величайшего из живших героев и победителя непокорных племен.

Но Талсу обращал на эту арку и ее надпись не больше внимания, чем на примостившуюся рядом с ней масляную лавку. Он проходил под ней по нескольку раз в неделю с тех самых пор, как стал настолько большим, что ему разрешили уходить далеко от дома. Он так привык ней, что за все это время так и не удосужился как следует разглядеть на ней барельефы и внимательно изучить гордую надпись. Он даже не знал толком, что именно на ней написано: в его школе не преподавали классический каунианский. Как, впрочем, и в большинстве елгаванских и валмиерских школ — кому нужен мертвый язык?