Гарри Тёртлдав - Тьма сгущается

• Название: Тьма сгущается
• Автор: Гарри Тёртлдав
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-15231-8

Альгарвейские орды темным потоком катятся по стылым равнинам Ункерланта, подступая к окраинам древней столицы. Там, где бессильно оружие, там, где драконье пламя и неостановимая поступь закованных в броню чудовищ не могут сломить отчаянное и безнадежное сопротивление, — в дело идут колдовские чары. Земля рвется, как холст. Кровь тысяч невинных жертв питает убийственные заклятия, и чародеи по всему Дерлаваю и за его пределами корчатся в муках, переживая страдания несчастных. Захватчики же, подчинившие себе почти весь континент, твердят, будто ненавистных и презренных кауниан свозят к линии фронта лишь в качестве вспомогательных рабочих. Ункерланту, чтобы справиться с врагом, не остается ничего иного, как отыскать столь же неисчерпаемый источник жертв…

Преступление громоздится на преступление. Солдаты и партизаны, покорители и покоренные — все с ужасом взирают на то, как над истерзанной землей сгущается тьма.

---

Не успел он договорить, как кто-то из партизан на дальнем конце опушки открыл огонь. Скакавший следом за Симаню каунианин нелепо вскинул руки и, обмякнув, выскользнул из седла. Выстрел был превосходный. На такой дистанции Скарню сам не взялся бы поразить цель.

— Дурацкая твоя голова, — прошипел он вполголоса.

Теперь из-за одного удачного выстрела открыть огонь вблизи уже не получится. Ничего не поделаешь: подручные Симаню уже перекрикивались тревожно.

— В атаку! — заорал капитан.

Он вскинул жезл к плечу, прицелился в Симаню и выстрелил. Единорог изменника встал на дыбы, заржав пронзительно, и повалился наземь. Но ликующие крики Скарню и его друзей тут же сменились тревожными: граф выпутался из стремян и, пригнувшись за бьющимся телом скакуна, открыл огонь по скрывающимся в лесу партизанам.

Большинство подручных графа ринулось назад, к спасительным замковым стенам. Но двое — оба альгарвейцы, заметил Скарню, испытав одновременно восхищение их отвагой и стыд, оттого что ни один уроженец Валмиеры не присоединился к ним, — помчались в сторону леса, пришпоривая единорогов и отстреливаясь на скаку. Самоубийственной атакой они прикрывали своих сбежавших товарищей, не зная, ни сколько противников их встретит, ни где прячутся они в лесной чаще.

Несколько лучей ударило в них разом. Меркеля палила из старого охотничьего жезла Гедомину, не переставая, и всякий раз, когда падал наземь оккупант, из уст ее вырывался сдавленный храп, как в минуты наивысшего удовлетворения. Когда оба альгарвейца были убиты, она резко кивнула Скарню:

— Ты был прав, они были отважны. А теперь они мертвы, что еще лучше.

— Ага, — согласился Скарню. Шальной луч срезал ветку в опасной близости от его виска. — Но Симаню еще жив, будь он неладен, и отсюда его не достать.

— Надо решаться быстрее, — прошептал Рауну. — В замке уже почуяли неладное. Если задержимся, графские прихвостни примчатся ему на выручку.

— Понял.

Скарню отдал короткий приказ Даукту и остальным налетчикам. Те послушались не сразу, как поступили бы настоящие солдаты.

— А ты чем в это время займешься? — поинтересовался Даукту.

— Увидишь, — пообещал Скарню. — Прятаться не стану. Так хотите вы отправить Симаню на тот свет или по домам?

Это заставило партизан решиться. Даже не пытаясь укрыться за деревьями, они открыли шквальный огонь по оставшемуся в одиночестве графу. Кто-то вскрикнул от боли — Симаню оказался неплохим стрелком.

Но, покуда он отстреливался, Скарню выбрался из кустарника чуть в стороне и ринулся вперед. Он начал стрелять, как только голова Симаню показалась из-за туши убитого единорога, и едва не опоздал: граф-изменник уже обернулся в его сторону, поднимая жезл. Луч ударил Симаню в лицо, и граф обмяк со стоном. Не дожидаясь, пока тело предателя коснется земли, капитан бросился обратно в лес.

Когда он, задыхаясь, подбежал к Меркеле, та поцеловала его — столь же отчаянно, как в тот раз, когда капитан заорал «Долой графа!» на площади Павилосты.

— Уносим ноги, — скомандовал Скарню спустя несколько весьма приятных минут.

Меркеля не спорила. Остальные партизаны — тоже. Сегодня капитан заслужил право командовать. Но, возвращаясь на хутор, он не переставал размышлять о том, чем ответят альгарвейцы завтра. Или послезавтра.

* * *

Формально Леудаст оставался капралом. Заполнить бумаги на его повышение никто не позаботился. Ункерлантской армии в последние месяцы не хватало ни времени, ни сил, чтобы тратить их на заполнение бумаг. Ункерлантским солдатам не хватало времени и сил ни на что, кроме того, чтобы выжить — и даже на это едва оставалось надеяться.

Неформально Леудаст возглавлял два отделения пехотной роты, которой столь же неформально командовал сержант Магнульф. В полку, куда входила рота, старшим офицером был капитан Хаварт. Все трое не вышли чином для своих постов. Но все трое были еще живы и продолжали сражаться против захватчиков — качество формально не признанное, но весьма важное.

Замерзший, вымокший, грязный и напуганный до смерти Леудаст выглянул из окопа, который делил с Магнульфом. Только одна мысль занимала его:

— Когда они врежут нам снова?

— Да провалиться мне, коли я знаю, — устало отозвался сержант. Выглядел он настолько же измученным и неряшливым, каким Леудаст себя чувствовал. — С рыжиками-то я мог бы драться, — добавил он, сплюнув на дно окопа. — Да, прут они, как безумные, но за каждый шаг они у нас кровью платили. А это…

Он помотал головой, будто хотел стряхнуть цепенящий ужас.

— Это, — эхом откликнулся Леудаст и тоже покачал головой. — А как нам отбиться? Мы бросаем на фронт все новые полки, а что толку? Альгарвейцы зарежут еще пару вагонов каких-то бедолаг, которые в жизни клопа не раздавили, и вновь смешают нас с грязью. — Он глянул через плечо на юго-запад. — Еще два-три таких прорыва, и они войдут в Котбус. И что тогда?

Ответ Магнульфа он пропустил мимо ушей: внимание Леудаста привлек ковыляющий в их сторону по взбугренной разрывами грязи рядовой.

— Капитан Хаварт с обходом! — крикнул солдат. — А с ним какая-то большая шишка. В чистом кафтане.

Леудаст покосился на Магнульфа — тот все еще превосходил его в звании.

— Ага, пускай заглянут в гости. — Магнульф рубанул воздух ладонью. — Откушают наших рябчиков да подремлют на наших перинах.

Леудаст не сдержался — хихикнул. В кармане у него болтались две черствые, заплесневелые горбушки, а ночевать солдату приходилось на замызганном одеяле. Вестовой, пожав плечами, двинулся дальше. Свое сообщение он доставил, а что будет дальше — не его забота.

Альгарвейцы вновь принялись забрасывать ункерлантские позиции разрывными ядрами, но как-то лениво. Один снаряд приземлился совсем рядом с окопом, забрызгав обоих солдат свежей грязью поверх засохшей.

— Капитан-то придет, — заметил Леудаст, — а столичная шишка запнется — коли пятки не покажет быстрей вздоха. — Поразмыслив, он поправился: — Любая столичная шишка, кроме маршала Ратаря. В Зувейзе я его сам на передовой видал.

— Этот не побоится под огнем встать, — согласился Магнульф. Сержант обернулся и миг спустя присвистнул изумленно: — Слушай, а ты ошибся! Вон капитан идет, а за ним точно, мужик какой-то в чистом кафтане.

Хаварт спрыгнул в окоп без раздумий: капитан знал, что даже такое укрытие способно сохранить человеку жизнь. Хитроватый с виду незнакомец скривил губы, будто опасался испачкаться в жидкой грязи.

— Сударь, — обратился к нему Хаварт, — позвольте представить вам: капрал Леудаст, сержант Магнульф. Они на фронте с первого дня и продержатся до последнего. Парни, это архимаг Адданц, наилучший чародей во всей державе.

— Конунг Свеммель почел меня достойным наивысшего ранга, — поправил Адданц. — Вопрос, найдется ли при этом в державе чародей более могущественный, остается открытым.

Леудаста подобные тонкости не трогали.

— Так вы сможете остановить альгарвейцев, если те вздумают нас опять заклясть? — с любопытством спросил он.

— Было бы здорово, — поддержал Магнульф. — Нам бы выйти против рыжиков один на один, и мы их раздавим.

Ункерлантцам не удавалось нанести армии короля Мезенцио поражение, даже когда противник не пускал в дело кровавую волшбу, но сражались они так отчаянно, что некоторый вес словам Магнульфа это придавало.

Но одного взгляда на помрачневшее лицо Адданца Леудасту хватило, чтобы осознать тщетность своих надежд.

— Не сможет, — заключил он.

Капрал вовсе не собирался в чем-то винить чародея, но прозвучали его слова именно так.

— Пока не могу, — ответил архимаг. — Не знаю, смогу ли когда-нибудь. Но что я могу сделать — и намерен совершить сегодня — это обрушить на них ядро того же рода, что они подсунули нам.

— Каким о…

Леудаст осекся. Крестьянская сметка не покинула его в армии, и чародею не пришлось объяснять на пальцах, что именнно случится вскоре. Он задал только один вопрос:

— А получится?

Сержант Магнульф, чье детство прошло в герцогстве Грельц — нынешнем королевстве Грельц, где правил двоюродный брат Мезенцио, — задал другой:

— Не восстанет ли после такого народ против конунга Свеммеля на стороне альгарвейцев?

Жители Грельца всегда и в первую очередь вспоминали о мятеже.

— Я справлюсь, — ответил Адданц. — По велению конунга наша опытная группа уже начала заклятие. Альгарвейцы же явят собою более жестоких хозяев, нежели наш возлюбленный конунг, и народ не пойдет за ними.

Это следовало понимать так, что на второй вопрос архимаг ответить не в силах. И никто не в силах. Очередной снаряд разорвался за бровкой окопа, облив солдат и чародея жидкой грязью. Ункерлантские ядрометы, как всегда с запозданием, принялись обстреливать альгарвейскую батарею.