Гарри Тёртлдав - Тьма надвигается

• Название: Тьма надвигается
• Автор: Гарри Тёртлдав
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-12847-6

Не успели поблекнуть в памяти выживших кровопролитные битвы Шестилетней войны, как начинает рушиться миропорядок, установленный победителями. Опозоренная, растоптанная, униженная Альгарве видит в кончине герцога Алардо повод вернуть отторгнутые у нее земли Бари — но прежние ее противники не намерены мириться с новым возвышением исконного врага. И вот эскадрильи драконов затмевают небо, поливают огнем беззащитные города. Катапульты забрасывают вражеские крепости разрывными ядрами. Ручные левиафаны атакуют из-под воды крейсера противника. А в лабораториях колдунов творятся загадочные опыты, что грозят пролить убийственный свет на основы основ волшебства…

На Дерлавай надвигается тьма.

---

Он нырнул в лавку. Проходившая мимо старушка попросила у солдата денег. Иштван посмотрел на нее, как на пустое место. Туземка поковыляла дальше по узкому переулку. Она не ругалась — все равно никому еще не удавалось выклянчить у этого парня хоть медяк.

Вскоре Боршош вышел, сжимая в руках нечто вроде длинной и толстой сардельки, обтянутой глянцевой кожей.

— Неплохо сторговались, — полным счастья голосом поведал он. — Следующим же транспортом отправлю жене. Пускай лучше Дьердьели пользует эту штуку и вспоминает обо мне, чем ищет другого мужчину, а с ним неприятностей на мою голову, а?

— Как вам будет угодно, сударь, — ответил Иштван.

Боршош расхохотался. Иштван — тоже, когда сообразил, что именно ляпнул. В конце концов, игрушку чародей покупал не ради того, чтобы себе угодить… а чтобы себя успокоить.

* * *

Дождь лил стеной. Гаривальду бы радоваться, что не снег, — Аннора так была в восторге. Теперь, когда морозы кончились, она могла выгнать скотину из дома в хлев и работы у нее становилось куда как меньше.

А вот Гаривальд о себе не мог сказать того же. Как только земля оттает, начнется пахота и сев. Весна была для него самым тяжелым временем года. Кроме того, вскоре дороги просохнут, и по ним смогут проехать инспекторы. Прибытия их крестьянин ожидал с тем же восторгом, что и налета саранчи.

Гаривальд натянул поношенные сапоги.

— Куда собрался? — резко поинтересовалась Аннора.

— Пойду дам свиньям помоев, — ответил он. — Чем скорей наберут жирку, тем скорей сможем их зарезать. И кроме того, — он хорошо знал жену, — разве ты не хотела, чтобы я поменьше путался у тебя под ногами?

— Смотря как, — ответила Аннора. — Когда ты напиваешься дома, то просто валишься с ног. А если напиваешься в корчме, то непременно ввяжешься в драку. А мне твою рубаху то зашивать, то застирывать!

— Я разве что-нибудь про корчму говорил? — обиделся Гаривальд. — Я сказал: пойду свиней кормить. Вот и все.

Аннора не ответила вслух, но взгляд, которым она одарила мужа, был весьма красноречив. Уши Гаривальда заалели. Жена его тоже хорошо знала.

Выбравшись из дома, Гаривальд ощутил себя беглым каторжанином. Перебравшись вброд через грязную лужу, он вывалил перед свиньями полное ведро очистков от репы и прочих вкусностей в том же роде. Свиньи были в восторге. Если бы им бросили гнилую солому, они и ее, наверное, сожрали бы с удовольствием.

Поставив ведро на крыльце, Гаривальд решил было зайти в дом — и тут же раздумал. На улице ему приходилось сносить всего лишь стылый дождь и грязь под ногами: какая мелочь в сравнении с жениным острым язычком.

И он не единственный остался на улице, невзирая на непогоду.

— Раз уж я здесь, — пробормотал Гаривальд себе под нос, — можно и пройтись, поздороваться. Так оно эффективней.

Он посмеялся. В деревне вроде Зоссена, куда инспекторы заглядывали редко, ункерлантцы могли посмеиваться над любимым словечком конунга Свеммеля… если никто не слышал.

Дождь барабанил по шапке, по суконной накидке. Грязь — густая и липкая, еще глубже, чем по осени, — пыталась засосать и проглотить сапоги. Каждый шаг требовал усилия. Гаривальд поглядывал, чтобы жидкая грязь не затекла за голенище — такое случалось чуть не каждый год, но обычно ближе к концу распутицы.

Когда первым же, кого увидал Гаривальд за завесой дождя, оказался староста Ваддо, крестьянин пожалел, что не пошел все-таки домой. И Ваддо его приметил. Это значило, что Гаривальду остается или пройти мимо — что было бы грубо, или подойти и заговорить — что было противно. С охотой или нет, а Гаривальд двинулся к нему. Ваддо был, ко всем прочим недостаткам, злопамятен.

— Доброго тебе дня, Гаривальд, — промолвил староста голосом настолько елейным и ласковым, словно с инспектором разговаривал.

— И тебе того же, — ответил Гаривальд.

Изображать радость ему пришлось не столь мучительно, как он подумал было. Чем ближе он подходил, тем яснее видел сквозь дождь, как тяжело старосте пробираться по грязи. После того как Ваддо сломал лодыжку, ему приходилось ковылять с палкой, но по весенней распутице от палки было немного проку: вместо того чтобы помогать хозяину, она только глубже уходила в землю.

— Чтобы наступающий год был благосклонен к тебе и твоей семье, — продолжал Ваддо. — Чтобы урожай твой был богат…

«Чтобы ты заткнулся и оставил меня в покое», — подумал Гаривальд, а вслух ответил:

— И тебе того же желаю.

Это была совершеннейшая правда — или почти правда. Все, что могло навредить полю старосты, будь то саранча, гниль или непогода, скорей всего затронет и урожаи остальных жителей деревни, не исключая самого Гаривальда.

Ваддо склонил голову, отчего дождевая вода потекла с полей шляпы не на спину, а вперед, на глаза.

— Ты всегда был вежлив, Гаривальд, — заметил он.

«Это потому что ты не знаешь, о чем я говорю за твоей спиной». Но Гаривальд всегда осторожно выбирал, с кем и о чем говорить за спиной старосты. Некоторые в деревне были инспекторами Ваддо так же, как люди в сланцево-сером служили конунгу. Очевидно, осторожность не подвела Гаривальда — старосте никто не донес.

— Благодарю, — промолвил он, стараясь не отстать от Ваддо в лицемерии.

Получилось: физиономия старосты под широкими полями шляпы просветлела.

— Да, — заметил он, — благодаря таким людям, как ты, наш Зоссен выбивается в люди!

— А? — вежливо поинтересовался Гаривальд, пытаясь скрыть тревогу.

Деревня его устраивала какая есть, спасибо большое!

— В люди! — повторил староста и — чудо из чудес — подмигнул Гаривальду.

— Может быть — всего лишь может быть, имей в виду! — найдется способ поставить в Зоссене хрустальный шар. А если мы принесем в деревню кристалл, это будет все равно что привести весь мир в нашу деревню!

В восторге он раскинул руки, не сбрасывая плаща, как бы пытаясь показать, что будет это просто замечательно.

В чем Гаривальд сомневался всей душою. Не так давно они с Аннорой порешили, что без кристалла в Зоссене куда как лучше. Менять свое мнение он не видел причины. Будучи ункерлантским крестьянином, подобным большинству ункерлантских крестьян, он вообще редко видел причину менять свое мнение о чем бы то ни было.

— Это как? — поинтересовался он, ничем своих мыслей не выдавая. — Силовых родников поблизости нет. Становых жил тоже не находится. Что же до волшбы… до волшбы нам как до небес, вот что я скажу.

— Ну разве не жалость? — искренне посетовал Ваддо. — Сколько всего смогли бы мы совершить, когда бы в наших краях магия работала. А она заработает, очень скоро, уж поверь мне!

— Это как? — снова спросил Гаривальд. — Из камня воды не выжмешь — нету в нем воды. Из земли без становых жил волшебства тоже не получишь.

— Уж как это делается, не знаю, — ответил Ваддо. — Я-то не чародей. Но если получится — ну не здорово ли будет? Все нам ведомо станет, что в мире творится, и не придется ждать, покуда в Зоссен заявится какой-нибудь коробейник с новостями.

— Оно, быть может, и неплохо, — ответил Гаривальд. Ему показалось неразумным прямо заявить старосте, что он дурак и затея его дурацкая. Но намекнуть он сумел: — Правда, к нам когда ни придет, а все новость.

— Но этого же мало! — воскликнул Ваддо. — Когда в Зоссен приходят соседи да коробейники, я хочу, чтобы мы им могли новости передавать, а не выпрашивать, как старая Файлейба просит на хлеб, потому что у нее муж и дочка преставились, а младшая дочка сбежала с тем жестянщиком!

— Да мне-то все одно, — промолвил Гаривальд. На самом деле ему было далеко не все одно, но его надежды шли вразрез с надеждами Ваддо. Он пожал плечами, отчего с плаща градом посыпались капли, и добавил: — Мы же не в Котбусе или того похлеще.

— А разве не здорово было бы? — спросил староста. — Зоссен, Котбус юга! Ну не чудесно ли звучит?

Гаривальд переступил с ноги на ногу, чтобы не утонуть в грязи, и снова пожал плечами, вместо того чтобы рявкнуть старосте, что ему вовсе неохота из родной деревни делать какой-то там Котбус. Что единственный хрустальный шар, даже если его и удастся заклясть, не превратит Зоссен в подобие ункерлантской столицы, ни одному, ни другому не приходило в голову.

Ваддо тоже взялся переминаться с ноги на ногу и едва не упал. Если бы он не удержался, Гаривальду тоже удержаться было бы сложно — чтобы не примять старосту в жидкую грязь, покуда тот не перестанет дергаться. Если Ваддо утонет, ничего скверного с деревней не приключится. Но, к разочарованию Гаривальда, староста устоял.

— Ну посмотрим еще, посмотрим, — пробормотал он. — Ничего еще не решено.

Хотя его и поставили главным над всей деревней, под наносной властностью он оставался таким же крестьянином, что и остальные.