Гарри Тёртлдав - Похищенный трон

• Название: Похищенный трон
• Автор: Гарри Тёртлдав
• Издательство: АСТ, Terra Fantastica
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1998
• ISBN: 5-237-00054-1, 5-7921-0188-4

Последнее время между Видесской империей и Макураном сохранялся непрочный мир. Но теперь Царь Царей Макурана объявляет тревогу во всем пограничье — даже в маленькой крепости, которой управляет отец Абиварда — из-за возможных набегов варваров. Но сам Абивард получает иное предупреждение: странное пророчество, в котором он видит поле, холм и щит, сверкающий над морем.

Вскоре его отец и его Царь погибают на поле битвы — на том самом месте, которое было в видении. Абивард устремляется домой, чтобы защитить свою семью и свою землю. Но самая большая опасность идет не от варваров и не из Видесса, а из самой столицы. Хитрый и алчный чиновник захватил корону; законный наследник исчез, и никто не в силах сказать, где он.

Судьба Абиварда ведет его к его властелину и к самой вершине величия.

---

— Надеюсь, завтра у тебя будет хороший день. — Абивард похлопал ее по руке. — Всего несколько дней — и мы наконец-то дома.

Из-за занавески раздался голос служанки:

— Госпожа, не хочешь ли бараньего бульончику с лепешкой? Твой желудок с этим справится.

— Может быть, попозже, — судорожно сглотнув, сказала Рошнани.

— Тебе надо питаться, — упрекнул жену Абивард.

— Я знаю, — ответила она. — Но если я сейчас что-нибудь съем, все тут же полезет назад, и лучше мне от этого не станет. — Она осторожно положила руки на живот. — И так внутри все болит.

— Ладно, — сказал Абивард. Поскольку он почти ничего не знал о том, как протекает беременность, — да и какой мужчина толком знает об этом? — он склонен был верить суждению жены о состоянии ее желудка. За те два года, что он знал Рошнани, Абивард убедился, что едва ли не все ее суждения заслуживают полного доверия. Она чуть слышно засмеялась. Он вопросительно приподнял бровь. Она сказала:

— Прости меня, но я пока еще с трудом воспринимаю крепость Век-Руд как родной дом. В этом фургоне я прожила дольше, чем на твоей женской половине, а в пути мы больше года, поэтому возвращение кажется мне каким-то нереальным.

— Понимаю, — сказал Абивард. — С тех пор как мы отправились в поход, я увидел мир так, как и вообразить не мог.

— Ты! — воскликнула Рошнани. — А я? У меня нет присущего Динак страха на всю жизнь остаться в клетке, но все равно сидеть на одном месте, видеть только комнаты, стены и один и тот же пейзаж за окном будет очень странно.

Она замолчала, но с тревогой посмотрела на Абиварда. Он знал, что означает этот взгляд: вернувшись домой с победой, не забудет ли он данное ей обещание хотя бы иногда выпускать ее с женской половины? Он сказал:

— Не беспокойся. Ты сможешь ходить по крепости и рассматривать мир не только из окошка.

— Спасибо, — тихо произнесла она. — После таких странствий это будет не так уж много, но спасибо.

Абивард вспомнил свой разговор с Таншаром. Если огромное число мужчин так и не смогли до конца раскрыть свои способности, оставаясь в деревнях и городках, что же говорить о женщинах, обреченных сидеть на женских половинах с наступления девичества до самой смерти? Если остальные дихганы, шокированные непомерным благоволением, которое он оказал Рошнани, не порвут с ним все отношения, он сможет личным примером сделать для царства больше, чем всеми своими подвигами во время гражданской войны.

Когда он задумчиво проговорил это вслух, Рошнани, по своему обыкновению, склонила головку набок и внимательно смотрела на него на протяжении нескольких секунд.

— Ну конечно же, — сказала она.

Обратный путь в Век-Руд был неспешным — ведь ехали они большим отрядом с обозом; людей и лошадей надо было кормить и поить. Зато Абиварду предоставилась возможность выставлять дозоры впереди и позади, высылать разведчиков по обе стороны от дороги, идущей через пустыню. Он вовсю пользовался этой роскошью.

Если бы Пероз, Царь Царей, поступил так же, Шарбараз по-прежнему был бы царевичем в Машизе, а Смердис — начальником монетного двора. Теперь первый был Царем Царей, а второй — наглядным образцом омерзительного злодея для многих поколений летописцев и трубадуров.

За два дня до того, как Абивард рассчитывал достичь своей земли, к основному отряду, сопровождающему обоз, во весь опор подскакал всадник из передового дозора.

— Повелитель, впереди степняки со своим стадом, — доложил он. — Не знаю, сколько их там и сколько животных, но пыли они подняли предостаточно, это точно.

Абивард провел рукой по кафтану. В летнюю жару, не рассчитывая на то, что придется сражаться, он был без доспехов, как и его конь. Весь его отряд тоже ехал налегке. «Теперь уж ничего не поделаешь», — подумал он. В любом случае надо быстренько надеть шлемы и похватать щиты. Этого будет более чем достаточно, чтобы оказаться в равном положении с хаморами.

Но, прежде чем отдать приказ, он призадумался. Хотя со времени роковой битвы в Пардрайянской степи прошло почти два года, он отчетливо слышал слова отца, будто Годарс стоял рядом: «Мозги у тебя сообразительнее рта, только дай им возможность проявить себя».

Приказы он отдавал четко и последовательно. Он послал самых быстрых всадников отозвать разведчиков с флангов. Еще одного он послал назад, передав с ним приказ арьергарду подтянуться и взять на себя защиту обоза. Тем временем основные силы отряда под началом самого Абиварда разбирали шлемы и щиты, проверяли, крепка ли тетива у луков и полны ли колчаны. Когда все построились, Абивард махнул рукой: «Вперед!»

Выкрикивая его имя и имя Шарбараза, воины поскакали вперед. На несколько фурлонгов впереди отряда он выставил цепь дозорных, и у него не было оснований предполагать, что хаморы устроили западню. Насколько он мог судить, эта встреча была чистой случайностью. Но повторять в меньшем масштабе катастрофу, постигшую Пероза, у него не было никакого желания.

Воин, скакавший рядом, показал вперед. Абивард увидел не только пыль, поднятую кочевниками и их стадом, но и само стадо. Овцы. Он задумчиво цокнул языком. Вероятно, овцы могут найти себе летом достаточно пропитания в этих скудных краях, но лично он на такое бы не пошел. Коровы уже околели бы от голода.

Кочевники не приняли бой, на который он настроился, а побежали прочь в полном беспорядке. Было их от десяти до двадцати, и, увидев, что на них несется более сотни макуранцев, они сделали единственное, что могло спасти им жизнь. На их месте Абивард поступил бы точно так же.

Несколько его воинов бросились вдогонку и меткими выстрелами вышибли из седла двух степняков. Хаморы, убегая, отстреливались через плечо и раз-другой попали в бойцов из сотни, которую Шарбараз подарил Абиварду. Хаморские степные лошадки были малы и уродливы, но бегать умели быстро. Погонявшись за ними с полфарсанга, макуранцы прекратили преследование и вернулись к своим товарищам.

Абивард отправил нескольких человек затабунить овец, которые, воспользовавшись замешательством, разбежались во все стороны.

— Вечером свежая баранина! — выкрикнул он, что вызвало радостные возгласы: все устали от копченого мяса, катыка, сухарей и прочей походной пищи. Он добавил:

— Тех овец, которых не забьем, заберем с собой в мой надел. Надо же хоть из одного боя с кочевниками выйти с прибылью.

Войны вновь разразились приветственными кличами. Лишь произнеся эти слова, Абивард сообразил, что они более подходят видессийцу, чем макуранскому дихгану.

«Ну и что?» — подумал он. Побеждать всегда лучше чем терпеть поражение, и не все ли равно, какими словами сопровождается эта победа?

Хаморы выпускали свои стада вольно пастись по степи, чтобы овцы могли употребить каждую сухую травинку и глоток воды, которые им посчастливится обнаружить. Они предоставляли животным самим выбирать направление и лишь шли следом. В отличие от них, Абивард двигался в совершенно конкретном направлении и вел овец за собой. Если вдоль тропы, ведущей к его наделу, корма окажется недостаточно, то лучше потерять несколько овец, чем сворачивать с пути, чтобы дать им подкормиться.

Когда он со своим отрядом приблизился к самой юго-восточной деревеньке своего надела, жители увидели стадо и бросились бежать, думая, что за овцами следует шайка степняков. Обнаружив свою ошибку, они с радостными криками вернулись домой и приветствовали Абиварда с таким восторгом, словно прибыл сам Царь Царей.

Новости медленно доходили до северо-запада царства; жители деревни еще не знали, что Шарбараз одолел Смердиса. Весть об этом привела их в полный восторг, хотя Абивард не мог взять в толк, что это изменит в их жизни.

В порядке эксперимента он вывел Рошнани из фургона, в котором она ехала до сего момента, и вслух объявил о своей надежде, что она носит в себе наследника надела. Некоторые из жителей — в основном старики и несколько зажиточных купцов, которые, скорее всего, держали своих жен в заточении, подражая благородным господам, — опешили, увидев жену дихгана на людях, но остальные громко приветствовали ее появление как еще одну добрую весть в этот радостный день.

Воодушевленная этими приветствиями, Рошнани поднялась на цыпочки и поцеловала Абиварда в щеку. Такая смелость ошеломила его, но в толпе вызвала вопли одобрения, — значит, народ это не шокировало. Сияющая Рошнани сказала:

— Вот видишь, никто не умер от удивления, что жена благородного господина оказалась таким же человеком, как и все прочие.

— Вроде бы никто, — признался он. — Знаешь, я ожидал, что это вызовет больше шума. Но должен тебе сказать, что один человек примет это очень близко к сердцу: моя мать.

Лицо Рошнани вытянулось, она была вдали от устрашающего присутствия Барзои больше года и расцвела, как растение, пересаженное из тени на яркое солнце. Она помолчала, собираясь с мыслями, а возможно, и удерживая в себе какую-нибудь язвительную реплику, а потом сказала: