Саймон Керник - Смертельный бизнес

• Название: Смертельный бизнес
• Автор: Саймон Керник
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель, Харвест
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-045946-9, 978-5-9713-6445-0, 978-5-9762-4395-8, 978-985-16-3640-8

Полицейский Дэннис Милн убежден: совершая убийство по заказу мафии, он уничтожает преступников, ловко уходящих от правосудия.

Но на сей раз его подставили.

Жертвы, которых он считал наркодельцами, никогда не нарушали закона.

Полиция бросает все силы на поимку загадочного киллера.

Кольцо вокруг Милна сжимается.

Отчаяние заставляет его пойти на крайние меры: отвести вину от себя, «повесив дело» на садиста, похищающего и безжалостно убивающего девочек из приюта…

---

Первый — самый очевидный: деньги. За информацию о преступниках хорошо платили, а Томми нужны были наличные. Он собирался вскоре выйти из игры, пока не пришлось попрощаться со свободой: Томми верил, что чем чаще полиция использует новые технологии для борьбы с преступностью, тем больше шансов прогореть у него, мелкого мошенника. Он не хотел испытывать судьбу и считал, что нужно ковать железо пока горячо. Его скромной целью было накопить пятьдесят тысяч фунтов и затем отойти от дел.

Второй ответ заключался в том, что если не он, то кто-нибудь другой сделает это. Все, кто не в ладах с законом, печально известны своей хвастливостью. Так как они не могут похвастаться своими подвигами перед всем миром, опасаясь возмездия, им остается только хвастаться друг перед другом. И так как все, кто вращается в этих кругах, по природе своей мошенники — как однажды точно подметил Томми: «Честных воров не бывает» — рано или поздно кто-то стучал на болтуна, как только речь заходила о хороших деньгах. Том Дарк просто старался не щелкать клювом и быть первым.

Вот таким расчетливым парнем был Томми. Нет смысла отказываться от сделки, если в конце концов ее все равно заключит кто-то другой, да и деньги никогда не бывают лишними. Я думал об этом в ту дождливую ночь по дороге домой. Если бы я не убил тех ребят, их уложил бы кто-то еще. Эти люди умерли бы независимо от того, какое решение я бы принял. Вращаясь в таких кругах, где твои враги могут заплатить за твою смерть, нужно быть готовым к последствиям. Так я оправдывал свой поступок, и так Томми всегда оправдывал свое поведение, и ему это не повредило, а даже наоборот, очень помогло. Ходили слухи, что сейчас он живет на Филиппинах. Накопил свои пятьдесят тысяч, а скорее всего, даже больше, вложил их в пляжный бар и маленькую гостиницу на одном из островков. Пару лет назад он прислал мне оттуда открытку, на которой красочно описал прелести неторопливой жизни в тропиках и просил дать ему знать, если мне когда-нибудь захочется поработать в его краях.

Уже не раз мне хотелось воспользоваться его предложением.

Было почти одиннадцать, когда я добрался до дома, которым мне тогда служила съемная квартира с одной спальней на южной окраине Ислингтона, недалеко от Сити-роуд. Я промерз до костей, поэтому первым делом принял горячий душ, потом налил себе красного вина и уселся с бокалом на диване в гостиной.

Я включил телевизор и закурил, в первый раз за этот день позволяя себе расслабиться. Медленно и глубоко затянулся, наслаждаясь тем, что потенциально опасная работа была выполнена успешно. Переключив пару каналов, я остановился на выпуске новостей. В нем говорилось о сегодняшнем убийстве. Быстро сработали, подумал я.

В таких делах все решают цифры. Убьешь одного человека и вряд ли окажешься на третьей полосе газеты. Убьешь троих, желательно в людном месте, — готова сенсация! Наибольшей популярностью у народа пользуются мафиозные разборки. Так людям интереснее жить: новости об убийствах воспринимаются как развлечение, потому что они не касаются никого лично. Громкое убийство — идеальная тема для разговора.

Детали происшествия пока что были еще очень туманны. Программу, которую я смотрел, молоденькая девушка-репортер вела прямо с места преступления. Ей было холодно, но то, что она делает сенсационный репортаж, очевидно, приводило ее в восторг. Ведь в мире телеведущих незаурядные новости — это дополнительное очко в продвижении по карьерной лестнице. Все еще шел дождь, но уже не так сильно, как раньше, — под таким, кажется, промокаешь быстрее, чем под ливнем. Камера снимала с дальнего края стоянки; отсюда за яркими ограждениями в двадцати ярдах за спиной репортера можно было разглядеть «чероки». Рядом с машиной толпились полицейские и судмедэксперты в спецодежде.

Репортаж не занял много времени. Девушка подтвердила, что было убито три человека. Личности убитых пока не установлены. Предположительно, все они были застрелены. Затем она подошла к заместителю управляющего гостиницы — высокому, прыщавому молодому человеку в очках, который, казалось, только что закончил школу, — и спросила, что он думает о происшедшем. Его ответы пролили мало света на ситуацию. Он рассказал, что был в приемной гостиницы, когда услышал несколько глухих хлопков (они все так говорят), доносившихся с парковки на заднем дворе, но не придал им особого значения, а потом одна из девочек, работающих на кухне, вбежала в холл гостиницы, испуганно крича, что произошло убийство. Тогда заместитель управляющего без колебаний отправился на место преступления, где и обнаружил мою ювелирную работу. Затем он позвонил в полицию.

— Мы все были потрясены, — сказал он журналисту. — Никто не ожидал, что такое может произойти в тихом местечке, подобном нашему.

Все так говорят.

Девушка поблагодарила его за интервью и, повернувшись к камере, на одном дыхании выпалила, что будет держать нас в курсе расследования. Потом она замолчала и снова показали студию. Думаю, благодаря мне у нее был удачный день.

Я пригубил вино и переключился на «Дискавери чэннел». Там шла передача о гигантских белых акулах. Какое-то время я сидел и смотрел, особенно не вникая в смысл. Несмотря на попытки избавиться от воспоминаний о сегодняшних событиях, было тяжело не думать об убийствах. Только теперь до меня стала доходить вся чудовищность того, что я сделал. Раз — и трех человек больше нет. Я чувствовал, что преступил какую-то черту. Мне дважды приходилось до этого убивать, но только при совершенно других обстоятельствах.

Первый раз это случилось двенадцать лет назад. Меня и еще нескольких вооруженных полицейских послали в Харингей. Мужчина угрожал пистолетом и ножом для разделки мяса своей гражданской жене и двум маленьким детям. С ним пытались вести переговоры по телефону, но парень слишком сильно накачался наркотиками, кричал в трубку что-то бессвязное и ситуация зашла в тупик.

Сидеть в осаде — самое утомительное и бессмысленное задание, которое только может получить полицейский. Ты практически не контролируешь ход событий и поэтому находишься в постоянном напряжении: а вдруг сейчас что-то случится? Но, как правило, ничего не происходит. Подозреваемый продумывает свои действия, в конце концов понимает, что он в ловушке и выйти сможет только либо в наручниках, либо в гробу, освобождает заложников и сдается. Такая ситуация навевает тоску, потому что в ней всегда хочется сделать что-нибудь, чтобы все скорее закончилось, но в большинстве случаев ты ничего сделать не можешь.

В день осады в Харингее стояла жуткая жара. Было душно. Мы торчали там уже целый час. Дом с заложниками был окружен со всех сторон. Вдруг, без всякого предупреждения, преступник появился в окне, выходящем на улицу. Обнаженный выше пояса, он держал в руке пистолет. Это был довольно крупный мужчина с пивным животиком и вытатуированным на груди орлом. Он крикнул что-то из-за стекла, потом открыл форточку и, высунув голову, стал опять кричать что-то, но по-прежнему невразумительно. Я находился на улице за машиной в десяти ярдах от этого сумасшедшего. Еще один полицейский сидел пригнувшись рядом со мной. Он был лет на пятнадцать старше меня, и его звали Ренфрю. Помню, пару лет спустя он вышел на пенсию, после того как его полоснули «розочкой» по лицу, когда он пытался разнять дерущихся в баре. Ренфрю сквозь зубы проклинал парня, взявшего заложников. Была бы его воля, он бы наверняка уже пристрелил его. А почему бы и нет? Какая миру польза от наркомана, который в своей жизни сделал скорее больше зла, чем добра? Но Ренфрю был профессионал. И, как большинство копов, он никогда не забывал о пенсии, а потому он никогда не сделал бы ничего, что могло бы негативно сказаться на его карьере. У меня же в те дни еще оставались какие-то идеалистические убеждения. Я не думал о пенсии. Я думал о жене этого ублюдка и двух его детях, запертых в доме с непредсказуемым маньяком.

Я слышал все, что говорили по рации те, кто руководил операцией. Старший офицер приказал не стрелять, переговоры еще не закончились. «Не сводите с него глаз, но не стреляйте», — повторил он.

И вдруг наш сумасшедший поднял пистолет и прицелился в нашу сторону. Старший офицер что-то прошипел в моем наушнике, но я не разобрал слов. Казалось, что подозреваемый вот-вот спустит курок. Я знал, что ему не достать меня оттуда, где он стоял. У меня было хорошее прикрытие, а он слишком сильно накачался, чтобы метко стрелять, но я все равно нервничал. Нервничал и злился. Этот урод просто бравировал своей силой, зная, что мы будем стоять как беспомощные пугала, не смея преступить установленные для подобных ситуаций правила. Эта мысль стала последней каплей.

И я выстрелил из браунинга. Два раза. Пули попали мужику в грудь, одна задела сердце. Вскрытие подтвердило, что любая из них привела бы к летальному исходу. Думаю, он умер мгновенно, еще до того, как ему оказали первую медицинскую помощь.