Хью Кеннеди - Великие арабские завоевания

• Название: Великие арабские завоевания
• Автор: Хью Кеннеди
• Издательство: ACT
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-061556-8

Самая молодая мировая религия ислам, едва зародившись, начала решительным образом влиять на расстановку сил в разных странах на разных континентах.

За пятнадцать лет, прошедших после смерти пророка Мухаммеда в 632 году, его последователи покорили все центры древней цивилизации Ближнего Востока. А в следующем столетии мусульманские армии продвинулись до границ Китая с одной стороны и до границ Франции - с другой.

Мусульмане с легкостью разорвали тысячелетние торговые, культурные, религиозные и политические узы, связывавшие южный и северный берега Средиземного моря, - и создали уникальную империю, основанную лишь на единых религиозных принципах.

Феномен объединяющей силы ислама, скорости его распространения и его успеха исследует в этой увлекательной книге Хью Кеннеди.

Живое, динамичное описание одной из интереснейших эпох мировой истории!

«Times»

Хью Кеннеди сочетает глубокие знания ученого с талантом прирожденного писателя!

«Sunday Times»

---

Это вторичное завоевание подтвердило столичный статус Фустата и окончательно утвердило судьбу Александрии, превратившейся в провинциальный город. В некотором смысле это было возвращением к старому порядку вещей: Фустат наследовал столице фараонов Мемфису.

Арабское заселение земель было очень ограниченным. Маловероятно, чтобы насчитывалось больше 40 000 взрослых мужчин-арабов с семьями, так что все арабское население составляло, скажем, 100 ООО душ. Закрепив за собой страну и научившись использовать ее богатства, они не стремились к расширению иммиграции, которая заставила бы делить добытое на меньшие части. Не выказывали они и желания обратить коптов в ислам, после чего те тоже могли бы претендовать на свою долю. Почти все первое столетие после завоевания арабы селились только в Фустате, и еще их гарнизоны стояли в Александрии и в Асуане, защищавшем Верхний Египет от нападений из Нубии. Подавляющее большинство в стране по-прежнему составляли христиане-копты, а низшие слои администрации происходили из тех же семейств и групп, что служили прежде в имперской администрации византийцев и персов. Только военные и чиновники высшего ранга были арабами. Главных героев драмы о завоевании Египта ждала совсем разная судьба. Первым ушел со сцены Кир, скончавшийся от естественных причин во время перемирия между договором о сдаче и началом арабской оккупации. Отталкиваясь от рассказа Иоанна Никиусского, Батлер воспроизводит в воображении его последние месяцы:

Кир был сломлен духом и телом. Все его честолюбивые мечты рассеялись, все надежды на личную безопасность рухнули (так как император гневался на его поступок). Он чувствовал, что тень смыкается над ним, и тогда совесть его пробудилась, напоминая о преступлениях и промахах. Терзаемый беспощадным раскаянием, он неустанно оплакивал свою измену Египту. Так, погруженный в уныние и безнадежность, он стал легкой добычей дизентерии, которая поразила его в Вербное Воскресенье, а в следующий четверг, 21 марта 642 года, он умер[49].

В действительности Кир, возможно, был прав, соглашаясь платить дань и тем выигрывая время, вместо того чтобы рисковать поражением от арабской армии. Если бы его политику продолжили и далее, история Египта могла бы выглядеть совсем иначе.

Последние годы священства коптского патриарха Вениамина как нельзя более отличались от судьбы Кира. Мы располагаем некоторыми подробностями его биографии, написанной весьма пристрастно, но зато почти его современником. Когда Амр оккупировал Александрию, коптская знать (дуки) обратилась к Санутию, убеждая его выпустить прокламацию, обещающую Вениамину безопасность и приглашающую его вернуться в Александрию. Когда тот, проведя тринадцать лет в укрытии, возвратился, Амр принял его с любовью и уважением и сказал: «Ни в одной стране, завоеванной мною, не видел я такого божьего человека, как ты». Затем наместник поручил ему снова взять бразды правления коптской церковью, и он занялся возвращением на путь истинный тех коптов, которые отступились от веры в правление Кира — в их числе оказались и многие епископы. Он позаботился о восстановлении разоренных халкедонянами монастырей в Вади Натрун, в том числе великой обители Святого Макария, до сих пор сохранившейся как действующий монастырь. «Добрые труды истинно верующих (т. е. коптов) росли и множились, и люди ликовали, как молодые телки, спущенные с привязи, которым позволили припасть к материнскому вымени». Возвратившись к своей пастве в Александрии, он обосновался в монастыре Святого Метры, потому что в нем все монахи были египтянами и не позволили осквернить его халкедонской ересью.

Вениамин поддерживал добрые отношения и с Амром. Вскоре после падения Александрии Амр начал готовить экспедицию в Ливию. Он обратился к Вениамину с просьбой: «Если ты станешь молиться за меня, чтобы я отправился на запад и взял Пять ГЬродов, как взял Египет, и вернулся скоро и благополучно, я сделаю для тебя все, что попросишь». Благочестивый биограф рисует нам поразительную картину того, как патриарх молится за успех мусульманского командующего, воюющего против христианского населения Киренаики.

Вениамин прожил еще почти двадцать лет после падения Египта и скончался в преклонном возрасте и в почете в 661 году. Его похоронили в монастыре Святого Макария, где его и по сей день почитают как святого. Не приходится сомневаться, что именно его стараниями коптская церковь уцелела в годы арабского правления.

Амр пережил Вениамина на три года, но не оставался бессменным наместником Египта. В 645 году он был смещен новым халифом Усманом, стремившимся к централизации управления халифатом. На место Амра поставили некого Абдаллаха ибн Саада ибн Аби Сарха, не столь тесно связанного с войском завоевателей и потому отсылавшего в Медину большую долю собранных налогов. Но с Амром еще не было покончено. Он сыграл важную роль как советник своего дальнего родственника Муавийи ибн Абу Суфйана, первого Омейядского халифа, в его борьбе за власть после смерти Усмана в 656 году. В 658 году Муавийя поставил его во главе армии, посланной, чтобы вырвать Египет из рук сторонников соперничавшего с ним Али. Прошло уже тринадцать лет с тех пор, как Амр управлял этой провинцией, однако он все еще мог опереться на выживших завоевателей и их детей. В жестоком сражении под Фуста-том летом 658 года он разбил сторонников Али и с триумфом вступил в столицу. Он оставался правителем до естественной смерти в 664 году, когда ему было около семидесяти лет. Похоронили его у подножия холмов Мукаттам, возвышающихся к востоку от Фустата, однако первые мусульмане не стремились отметить место успокоения своих умерших, так что место его захоронения неизвестно.

В исторических источниках Амр имеет хорошую репутацию. В его компетентности военачальника и политика сомневаться не приходится — результаты говорят сами за себя — но у него, кроме того, сложилась репутация прямодушного и справедливого человека. В египетско-арабской традиции его почитают не просто как завоевателя, но как человека, защищавшего интересы солдат и их семей перед центральной властью Медины и Дамаска. На смертном ложе его рисуют мудрым и благочестивым старцем, к которому благоволил сам Пророк. Доброжелательно описывают его и коптские источники. Мы уже видели, как биограф Вениамина описывает дружеские отношения Амра со своим героем. Еще более поражает вердикт Иоанна Никиусского. Иоанн — не поклонник мусульманского правительства и не стеснялся яростно обличать все, в чем видел притеснение и насилие, однако об Амре он говорит: «Он изымал договоренные налоги, но не посягал на имущество церквей, никогда не осквернял и не грабил их и охранял их до конца своих дней».

Из всех ранних мусульманских завоеваний захват Египта оказался самым скорым и полным. За какие-нибудь два года страна целиком перешла под власть мусульман. История знает мало случаев, когда столь крутые политические перемены происходили бы так быстро и сохранялись так надолго.

Страна оказалась под властью мусульман-арабов, но пока еще не стала ни арабской, ни мусульманской. Еще не один век арабский язык и мусульманская вера оставались в меньшинстве, причем поначалу в очень малом меньшинстве, которое росло очень медленно. Предположив, что арабы составляли 100 ООО среди трехмиллионного населения, мы получим некоторое представление, насколько мало было это меньшинство — примерно один к тридцати. На первой стадии они не оказывали нестерпимого давления на ресурсы страны и не отнимали у местного населения их домов и земель: они жили на процент от налогов и строили для себя новые города. Не задевали они и религиозных обрядов и зданий христиан. Администрация, в общем, осталась прежней. Безусловно, сто лет спустя налоговое бремя стало представляться очень тягостным, и тогда настало время отчаянных восстаний коптов, однако к тому времени правление мусульман утвердилось слишком прочно, чтобы его удалось свергнуть.

Мусульмане пришли к власти в Египте путем военных побед. Они многократно одерживали верх в сражениях с византийской армией и захватили ее базы в Вавилоне и Александрии. Не столь ясны причины, по которым византийское войско проявило такую слабость. Победы мусульман не были вызваны превосходством ни в численности, ни в вооружении. Отчасти ответ может скрываться в столь любовно подчеркиваемом арабскими источниками контрасте между суровым, закаленным мусульманским воином и мягкотелым, изнеженным ромеем. Здесь интересно отметить замечание Иоанна Никиусского о тучном и непривычном к военному делу Иоанне, не сумевшем отстоять Файюм.

Слабость Византии проявилась и в промахах руководства. Одно из объяснений тайны завоевания мусульманами Египта кроется в политике Кира по отношению к арабам. Десятилетие до прихода мусульман он упорно и беспощадно боролся за власть над страной и над египетской церковью. Однако свидетельства как мусульманских, так и христианских источников ясно показывают, что он быстро отказался от надежды отстоять Египет от мусульман и пошел на переговоры. Описанная Иоанном Никиусским тайная сдача Александрии — особенно красноречивый пример этой политики. Объяснить ее трудно. Для Батлера в его полном моральных оценок труде он — интриган-изменник, готовый предать империю ради утверждения своей патриаршей власти. Он сыграл «темную и коварную роль», и «измена Римской империи остается несмываемым пятном на его памяти». Возможно, у Кира попросту сдали нервы, но возможно также, что он ожидал при халифе того же положения наместника, какое давал ему император. Политика Кира, независимо от того, была ли она проявлением некомпетентности или неудачной интриги, стала существенным, если не определяющим фактором в ходе событий.