Олег Авраменко - Хозяйка Источника

• Название: Хозяйка Источника
• Автор: Олег Авраменко
• Жанр: Фэнтези

---

- И ещё ты боишься осуждения дочери. Даже больше, чем ревности Дейрдры и гнева Брендона. А зря. Пенелопа умная девочка и, думаю, поймёт тебя.

Я оторопело уставился на Бранвену.

- Что ты сказала?

- То, что слышал. Пенелопа не сестра тебе, а дочь. Шила в мешке не утаишь.

- Чёрт побери! Как ты узнала?

Бранвена тихо рассмеялась.

- Это знаю не только я, но и Дана с Дейрдрой. А Пенелопа, в свою очередь, догадывается, что нам известна ваша тайна, однако делает вид, будто ничего не произошло и продолжает изображать из себя твою сестру.

- Но как же это всплыло? - недоуменно произнёс я.

- Вы сами выдали себя своим поведением. Первой вас раскусила Дейрдра, то есть, как я понимаю, сначала она приревновала. Ведь вы относитесь друг к другу не как брат и сестра, а как робкие влюблённые, вот Дейрдра и решила, что Пенни твоя кузина и любовница.

- Ага! - сказал я. - Теперь понятно, что за муха её укусила.

- Да уж, - кивнула Бранвена. - Бедняжка Дейрдра провела несколько бессонных ночей. Потом она поделилась своими подозрениями с Даной, и они вместе раскрутили Пенелопу.

- В каком смысле «раскрутили»?

- Время от времени, как бы между прочим, задавали ей каверзные вопросы, чтобы заставить её проговориться, и вскоре пришли к выводу, что она твоя дочь.

- Это было так просто?

- В общем, да. Особенно, если учесть, что порой Пенелопа произносит твоё имя с лёгким придыханием, вроде как «Оартур». Куда труднее было выяснить, какие у тебя отношения с её матерью. Тут уж и я подключилась к их расследованию. Втроём мы установили, что матери Пенелопы давно нет в живых; а лично для себя я сделала ещё одно открытие, но решила не делиться им ни с Дейрдрой, ни с Даной.

- Какое открытие? - обречёно спросил я, чувствуя себя как нашкодивший ребёнок, которому вот-вот надерут уши.

- Мать Пенелопы, - спокойно ответила Бранвена, - была твоей близкой родственницей, предосудительно близкой - родной сестрой, тётей или племянницей. Я бы поставила на тётю, скорее всего, со стороны твоей матери.

Я тяжело вздохнул и пробормотал:

- Надо же, Пуаро в юбке… Нет, миссис Марпл - в клетчатой шотландской юбке.

- О чём ты говоришь?

- Да так, ни о чём. Кое-что из фольклора миров, где саксы крепко намяли бока наши родичам бриттам.

- Так я угадала? Мать Пенелопы была твоей тётей?

- Да, ты права, - сказал я, понимая, что возражать бессмысленно. - Она была младшей сестрой моей матери.

- А как её звали?

- Диана.

- Диана, - задумчиво повторила Бранвена. - Красивое имя. Между прочим, ты знаешь, что покойный дядя Бриан называл Дейрдру Дианой-охотницей?

- Правда? - удивлённо спросил я.

- Забавное совпадение, не так ли? А может, и не совпадение. Может, ты вовсе не случайно полюбил Дейрдру. Она чем-то напоминает тебе твою Диану?

Я растерянно пожал плечами.

- Трудно сказать. Они очень разные и в то же время похожие. Обе весёлые, непосредственные, жизнерадостные… То есть, Диана БЫЛА жизнерадостной. Она очень любила жизнь.

- Она была той самой Дианой-охотницей, о которой говорится в античных мифах?

- Нет. Прообразом той Дианы было несколько женщин из нашего рода, живших много столетий назад. Моя же Диана была семьдесят третьей из принцесс Сумерек, носивших это имя.

- Аж семьдесят третьей? Но ведь так немудрено и запутаться.

- Немудрено, - согласился я. - Поэтому в Сумерках установлено жёсткое правило: ни один из новорожденных принцев или принцесс не может быть назван именем здравствующего родственника. Так, к примеру, за всю историю Дома был и есть только один Янус - мой дед. Все остальные семейные имена повторялись не раз и не дважды… За исключением Йове.

- Кого?

- Ну, Зевса или Юпитера, сына Крона.

- Того, который поедал своих сыновей?

Я коротко хохотнул. Недавно точно такой же вопрос задал мне Морган.

- На самом деле Крон никого не ел, тем более своих детей. Просто у него были проблемы с сыновьями - он страшно ревновал их к своей жене Гее. А что касается Йове, то он был у Крона на особом счету, поскольку Янус прочил его в понтифики Олимпа. Кстати сказать, Йове был единственным в истории Сумерек бессменным понтификом. Он правил Олимпом почти тысячу лет; то была эпоха Громовержца.

- Он действительно метал молнии с вершины горы?

- В некотором роде. Йове был единственным, кто умел вызывать настоящие сумеречные грозы.

- Подумаешь! - фыркнула Бранвена. - Я могу наслать такую грозу…

- И сможешь управлять ею? Сможешь предотвратить все нежелательные последствия своего вмешательства в естественные атмосферные процессы?

- Ну… Боюсь, что нет.

- Вот то-то же. Важно не только сделать то, что ты хочешь сделать; гораздо важнее сделать ТОЛЬКО ТО, что ты хочешь сделать. В этом вся суть Искусства. Йове в совершенстве владел искусством управления погодой. Ему единственному было позволено вызывать грозы в официальных владениях семьи. Дни, когда он это делал, назывались Днями Гнева.

- Звучит устрашающе, - заметила Бранвена.

- Отнюдь. Это лишь символ искупления грехов и самоочищения. Гнев, направленный прежде всего внутрь себя, против собственных слабостей и пороков. Гроза в Сумерках нечто большее, чем просто естественный феномен. К ней относятся с восторгом и благоговением, многие считают её откровением свыше.

- Значит, Йове был посланцем небес?

- Не знаю. Я ни в чём не уверен. Но говорят, что он стал богом.

- Как Иисус?

- Вроде того. Но это произошло задолго до Иисуса, и Йове никто не распинал на кресте. Просто в один прекрасный день он исчез и с тех пор не давал о себе знать. Скептики утверждают, что ему до чёртиков надоела власть, и он отправился странствовать по свету. Иные же искренне верят, что Йове обрёл божественность.

- В каком смысле?

Я хмыкнул.

- Хороший вопрос. Сумеречные издревле привержены идее Мирового Равновесия - концепции, согласно которой существует некая нейтральная сила, сдерживающая как Порядок, так и Хаос. По существу, это уже религия, но долгое время она была обезличена, лишена характерного для остальных религий антропоморфизма. Со времён Йове ситуация в корне изменилась. После исчезновения его стали почитать как носителя этой идеи, этакого эрзац-бога.

- Странно всё это, - сказала Бранвена. - Чем могущественнее человек, тем больше его одолевают разного рода сомнения, тем усерднее он ищет бога, как бы в надежде найти у него защиту от собственного могущества.

- Ты считаешь Источник богом?

- Нет. Хотя соблазн очень велик. - Она усмехнулась. - Источник воистину кладезь соблазнов. То, что он сотворил со мной… Ах, Кевин, я так несчастна! Ну, что тебе стоит приласкать меня?

Я досадливо поморщился.

- Бранвена, не заводись! По-моему, мы уже всё обсудили.

- Э нет, дорогой, погоди. Если ты такой бессердечный в отношении меня, то и я могу ответить тебе той же монетой. К примеру, сболтнуть невзначай одному из наших придворных сплетников, что Пенни твоя дочь и одновременно двоюродная сестра. Ах, какое пикантное родство!

Внутри у меня похолодело. За себя я не опасался - ведь я король, что хочу, то и делаю, - но моя дочь, Пенелопа! Снова косые взгляды, снова холодок и отстранённость, скрытое осуждение в глазах окружающих - а как же, дитя греха. И всё моё могущество, моя власть, мой авторитет окажутся бессильными перед предрассудками. А позже кому-нибудь да придёт в голову, что раз в этой семейке нашлась парочка кровосмесителей, то могут быть и другие, например, Брендон с Брендой - вон ведь какие они милашки, а Бренда, к тому же, избегает мужчин…

- Нет! - воскликнул я. - Ты не сделаешь этого!

В улыбке, которой Бранвена одарила меня, сквозила мука и горечь.

- А вот и сделаю. Будь в этом уверен.

- Ты поступишь подло!

- Ну и что? Пусть я потеряю дружбу Пенелопы, зато отомщу тебе. А для отвергнутой женщины нет большего утешения, чем месть.

Я облокотился на колени и закрыл лицо руками.

- Ты шантажируешь меня.

Бранвена нервно хихикнула.

- Наконец-то ты догадался. Браво!

Мне отчаянно хотелось заплакать от ярости и бессилия. И от злости на самого себя. Я ни на минуту, ни на секунду не должен был забывать, что за невинной внешностью Бранвены прячется коварная и расчётливая ведьма, пекущаяся единственно лишь о собственном благе. Я не должен был доверять ей. Я должен был предостеречь Пенелопу от дружбы с ней; я просто обязан был воспрепятствовать их сближению. Бранвена использовала мою дочь, втёрлась к ней в доверие и выведала её тайны. Как это подло, низко, отвратительно!.. В тот момент я ненавидел Бранвену всей душой и готов был убить её.

- Сколько? - спросил я.

- Что «сколько»?

- А то ты не понимаешь! - с циничной ухмылкой произнёс я. - Сколько я должен тебе за молчание? Сколько раз в месяц мне придётся трахать тебя, чтобы ты держала свой мерзкий язык за зубами?

По мере того как я говорил - медленно, внушительно, с расстановкой, - лицо Бранвены всё больше краснело. Затем она несколько долгих секунд смотрела на меня широко распахнутыми глазами, в которых застыл ужас вперемешку с недоверием и изумлением, а её плотно сжатые губы нервно подёргивались, предвещая истерику.