Стивен Джонс - Монстры

• Название: Монстры
• Автор: Стивен Джонс
• Издательство: Фантастика
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-91377-060-8

Настоящая энциклопедия монстров от знатока современного хоррора, всемирно известного составителя сборников Стивена Джонса! Впервые на русском языке в серии «Лучшее»!

Классические чудовища — зомби, вампиры, оборотни; человекоподобные монстры и существа, лишь отдаленно напоминающие людей; полюбившиеся герои, вроде Годзиллы, и совершенно новые персонажи, созданные силой воображения таких мастеров, как Клайв Баркер, Роберт Говард, Ким Ньюман, Роберт Сильверберг, и многих других! Двадцать два великолепных рассказа, внушающих страх, лишающих сна и аппетита!

Чудовища подстерегают повсюду: снежный человек охотится на детей, по паркам разгуливают кровожадные динозавры, каменные статуи превращаются в жестоких убийц, изголодавшиеся твари скрываются в подвалах современных офисов, а души взбесившихся насекомых в любой момент могут завладеть вашим телом.

Стивен Джонс предупреждает: монстры среди нас!

---

Еще одна секунда — и было бы поздно, но они все-таки успели, упали на матрас, который, как только они его коснулись, превратился в снежное поле с пробившимися сквозь снег крошечными бутонами ириса. В лунном свете ее длинные черные волосы колыхались, словно волны. Она рывком развела ноги, и Сатоши погрузился в ледяную пучину. От его пениса поднимался пар, даже не пар, а весенний туман.

Он любил ее, и он наполнял ее, слыша, как из ее груди вырывается хриплый стоп. На вершине наслаждения, которого достигла и она, он достал из-под матраса кол и вдавил его между ее грудей так, что капельки крови вскипели вокруг острия. Взгляд ее обезумел от удовольствия и страха, она запрокинула голову и забилась в конвульсиях. Он надавил на кол сильнее, пронзив ее кожу. Она задохнулась и протянула руки, чтобы остановить его.

Он поймал одну руку и набросил на белое холодное запястье черный бархатный шнур. Потом продел шнур через кольцо на стене и затянул. То же самое проделал с другой рукой. Она не могла пошевельнуться и всхлипнула разок. Он прочел в ее глазах немой вопрос: "Сегодня?"

Он смотрел поверх ее волос, которые колыхались как волны и вызвали у него видения. Призраки. Потом он поднялся и подошел к телефону рядом с альковом, в котором молился своим предкам. В черной вазе стояли не ирисы — хризантемы. О стену мягко билась лента с изображением цапли.

Он вынул изо рта кляп, позвонил в "Хард-рок-кафе" и заказал футболки, сообщив им номер своей корпоративной карточки Visa. Назвал адрес отеля Бакнер-сан.

Для японца каждое действие существует само по себе и приносит удовлетворение. Он был хорошим работником "Nippon Kokusai Sangyo". Он был хорошим представителем этой компании. Он был хорошим человеком.

Теперь он будет хорошим вампиром.

— Сатоши, — прошептала она, и сердце у него сжалось, как перед приступом.

Он молча вернулся к ней. Она по-прежнему была связана и извивалась. Открыв рот, она поманила его к себе. Он накрыл ее своим телом, зажмурился и приготовился.

Огонь, огонь и боль; кровь утекала из его вен и артерий, оставляя следы ожогов. Он увидел ее белое лицо под собой, когда вновь обрел силу и овладел ею, а она все пила и пила кровь. Он не боялся и в то же время испытывал ужас.

А потом это случилось. Он сразу все понял, хотя она никогда ему не рассказывала, как это будет. Душа его поднялась в небо, как пар, и смешалась со звездами над кафе "Бесконечность". У него было ощущение, будто она рядом; они вместе парили по изумительному ночному токийскому небу, как крылья цапли, сквозь огни и облака, сквозь лунный свет и весенний дождь, падавший на зонтики и поднятые к небу лица.

Потом он оказался в саду на крыше отеля "Нью Отани", где остановилась Бакнер-сан.

Проник к ней в номер через окно. Она пошевелилась и застонала. Расслабленная после ванны, с ароматной кожей, обжигающей его ледяные пальцы. Она спала обнаженной. Сатоши скользнул по ее пылающей груди и развел ее пылающие ноги. Она слабо запротестовала — то ли во сне, то ли в смиренной покорности. Он склонился над ней. Он был очень холоден, а она такая горячая, что могла бы растопить металл. Там, где он ее касался, поднимался пар. И дым.

Потом пар, который был ею, направил его к шее Бакнер-сан. По его лицу потекли слезы и превратились в блестящие сосульки. Он наклонился и начал пить.

Наслаждение! Лава заполнила его ледяные чресла, пенис, сердце. Теплый свечной воск, кипящий мисо-суп. Купание среди дымящихся камней в горячем источнике. И удовольствие, неслыханное по своей чувственности — жесткой и мягкой, податливой и властной. Это будет его последним даром Бакнер-сан, которой он восхищался.

И она рядом, тоже насыщается, а потом делится с ним, ее руки на его теле, внутри его тела.

Наслаждение! Не подвластное воображению. Танец, обещанный ею несколько месяцев тому назад, неописуемое чудо, заставляющее его плакать.

А потом вдруг…

Он лежит на матрасе, закрыв ее тело своим, а она отстраняется от его шеи и сглатывает последние капли. Он едва способен открыть глаза.

— Так это был только сон? — шепчет он.

Она отвечает одними глазами: "А разве все это не только сон?" И Сатоши жаль всего, что осталось позади, жаль этой бесконечной секунды, которую он сейчас потеряет, жаль все прочие секунды, которые когда-то были его жизнью.

Они смотрят друг на друга.

Она шепчет, на этот раз своим настоящим голосом:

— Теперь уже скоро. Держи меня очень крепко.

Он так и делает, обнимает ее руками, обвивает ногами. С трудом борется, чтобы не закрыть глаза. Ее тоже клонит ко сну. А раньше он думал, что все это случится не во сне.

Проходят секунды. Он дремлет, прислушиваясь к дождю.

Сначала ему обожгло плечо. Он охнул и мгновенно открыл глаза. Она под ним тоже резко вдохнула, напряглась и посмотрела на него.

— Я не боюсь, — прошептал он.

Как никогда прежде, он осознал незыблемость традиции, достойной поклонения. Перед тем, что существовало еще до тебя, не стыдно испытывать душевный трепет.

— Я тоже, — сказала она. — Я тоже не боюсь.

И тогда он мгновенно вспыхнул. Пламя и дым; он услышал, как из его горла вырвался сдавленный крик, впрочем, уже не было горла. Волосы, кожа, кости, но ни капли крови. Тем временем неяркое солнце начало подниматься, окрашивая окна в оранжевый и алый, кроваво-красный, цвет умирающих птиц. Всепрощающий и терпеливый, не знающий стыда, этот красный цвет превратил комнаты над кафе "Бесконечность" в полости горящего, замирающего сердца.

А потом и ее охватило пламя, мгновение радости! Промелькнувшая снежинка!

Извиваясь, они танцевали призраков, радостно скользящих по белым просторам. Мастера кабуки, выдающиеся создания, переливаясь белым и голубым, олицетворяли глубочайшее единение, существа, порожденные триумфом.

А потом две простые цапли, величественные и деликатные птицы. Окрыленное воплощение верности и терпения. Птицы улетели — далеко, далеко, в весенний дождь, который и не был дождем, а слезами счастья, в императорский сад ирисов, где живут призраки других цапель.

Томас Лиготти Медуза

Новый сборник рассказов Томаса Лиготти "Театр гротеска" ("Teatro Grottesco") был выпущен в подарочном оформлении издательством "Durtro" в 2006 году и переиздан для широкой аудитории в "Mythos Books".

Также скоро выйдет в свет документальная книга Лиготти "Заговор против человека" ("The Conspiracy Against the Human"). Она имеет подзаголовок "Ужас жизни и искусство ужаса" ("The Honor of Life and the Art of Honor") и поведет читателей по темным закоулкам литературы, философии и психологии, раскрывая ключевые темы в мрачном и полном черного юмора стиле, характерном для художественных произведений Лиготти.

Завершена съемка короткометражного фильма по рассказу "Шалость" ("The Frolic"), который выйдет на DVD с множеством бонусов. Вдобавок в канун Хеллоуина 2007 года, с согласия "Fox Atomic", дочерней компании "Fox Studios", на прилавках книжных магазинов появился графический роман, основанный на рассказах из сборника Лиготти 1996 года "Фабрика кошмаров" ("The Nightmare Factory").

Писатель признается, что на создание "Медузы" его подтолкнули страшные рассказы Артура Мейчена, основанные на легендах, с их зловеще обаятельными обреченными главными героями, а также пессимистические философские труды Эмиля Чорана.

I

Прежде чем выйти из комнаты, Люциан Дреглер записал в блокнот несколько разрозненных мыслей.

"Страшное, ужасное никогда не предает: оно всегда оставляет нас в состоянии, близком к просветлению. И только это жуткое внутреннее озарение позволяет нам ухватить суть мира полностью, включая все вокруг, так же как тяжелая меланхолия дает возможность без остатка овладеть самим собой.

Мы можем спрятаться от ужаса только в его сердце.

Возможно, я самый уникальный из всех визионеров, так как искал расположения Медузы — моей первой и самой старой собеседницы, не принимая во внимание всех остальных? Может, я заставил ее откликнуться на свои сладкие речи?"

Вздохнув от облегчения, что крупицы разума безопасно попали на страницу, а не остались в ненадежных закутках памяти, где они смазались бы или просто исчезли, Дреглер проскользнул в старое пальто, запер за собой дверь комнаты и, миновав несколько лестничных пролетов, вышел через черный ход своего дома. По обычному маршруту, угловатому узору улиц и переулков, он дошел до ресторана, который иногда посещал, хотя порой, желая убить время, Люциан отходил от привычного распорядка и сворачивал с дороги, делая неожиданные крюки. Сегодня его ждал старый знакомый, они не виделись давным-давно.

В помещении царил мрак, впрочем, как уже бывало прежде, но вот народу сидело гораздо больше, чем показалось Дреглеру с первого взгляда. Он остановился около двери и принялся медленно и как-то рассеянно снимать перчатки, краем глаза отмечая слабые ореолы света, струящиеся от ламп тусклого металла, которые висели на стенах так далеко друг от друга, что их лучи не соединялись между собой, вместо этого полностью растворяясь в темноте. Постепенно мрак рассеивался, обнажая скрытые им формы: сверкающий лоб с мерцающей вспышкой очков в проволочной оправе под ним; держащие сигарету унизанные кольцами пальцы, сонно лежащие на столе; ботинки сверкающей кожи, слегка повернувшиеся в сторону Дреглера, когда тот осторожно прошел внутрь помещения. На противоположной стороне зала колонна ступеньки спиралью вились на следующий этаж, больше похожий на подвешенную платформу, маленький выступающий балкон, чем на часть здания. Площадку держала клетка, сделанная из того же проволочного, хрупкого на вид материала, и что лестница. Вся конструкция напоминала какие-то кустарные леса. Дреглер медленно поднялся вверх.