Говард Маркс - Господин Ганджубас

• Название: Господин Ганджубас
• Автор: Говард Маркс
• Издательство: УЛЬТРА. КУЛЬТУРА
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-9681-0099-0

Может ли один и тот же человек быть сотрудником английской разведки МИ-6, крупнейшим поставщиком гашиша в Европу и Америку, удачливым и респектабельным бизнесменом и уважаемым человеком в рок-тусовке? Почему бы нет. Если верить автобиографии, написанной Говардом Марксом, образцовым авантюристом XX века после того, как он покончил со своим криминальным прошлым. Как в настоящем триллере, действие книги переносится из страны в страну: Англия, Пакистан, Таиланд, Тайвань, Швейцария, Гонконг... Где только не бывал Маркс под разными именами, каких только тюрем он не видел!.. И каких только уловок для контрабанды не придумывал!..

---

— Ладно, если хочешь, зови училой.

— Учила, какое ты имеешь гребаное право учить меня английскому?

— Я англичанин, Ти-Боун. — Обычно я поправлял тех, кто называл меня англичанином, но навряд ли эти парни когда-нибудь слышали об Уэльсе.

— Ну и что? Это означает, что ты лучше говоришь по-английски, чем мы, ниггеры?

— Конечно. Мы придумали этот язык.

— Но у нас есть свой собственный, учила.

— Допустим. И он не лучше и не хуже английского. Но вы же хотите сдать экзамен по-английскому, а я хочу вам помочь.

— На кой хрен мне учить английский, учила? Я не собираюсь лажать твой язык или тебя, но не разыгрываю долбаного грамотея, учила. Понимаешь, о чем я? Я не прикидываюсь долбаным грамотеем, учила. Я больше не выйду на свободу. Это гребаное правительство засунуло нас сюда подыхать. Мы ниггеры и не прикидываемся американским говном. Если бы не белые, нас бы здесь не было. Наших предков привезли сюда в цепях против их воли.

— Меня тоже. И знаете кто? Черный пристав. Ти-Боун поднялся с места:

— Что за хуйню ты несешь, учила?

— Ты прекрасно меня понял. Кто бы мы ни были и как бы здесь ни оказались, все хотим отсюда выйти. Послушайте, парни, я только что попал в систему, но уже сообразил, что есть лишь три способа отсюда выйти: заплатить адвокату несколько миллионов долларов, которых нет ни у кого из нас; перелезть через ограду и дать возможность маньякам на службе у правительства, типа Уэбстера, попрактиковаться в стрельбе по мишени или выписаться отсюда.

— Как ты собираешься отсюда выписаться? — заинтересовался молодой торговец крэком из Вашингтона, округ Колумбия.

— А вот как. Большинство из нас получило больше, чем заслуживало. Некоторых просто подвели под приговор. Правительство бесстыдно переврало, сколько у вас было наркотиков, чтобы упрятать за решетку навсегда. Черным достается больше, чем белым. Многие на свободе хотят покончить с этой расистской политикой. Еще больше людей даже не догадываются, что происходит. Даже некоторые судьи не ведают, что творится. Судьи, несколько честных политиков и влиятельных людей способны изменить все. Не в обиду будь сказано, но большинство из вас не в состоянии написать письмо, которое они бы поняли. Те люди, что могут вытащить вас из дерьма. Не говорите мне, что собираетесь легко сдаться. Вот что я и имел в виду, когда сказал, что меня привезли сюда в цепях. Агенты DEA вломились в мой дом в Европе, притащили сюда меня и мою жену, оставили троих моих детей без родителей. Я ненавижу ваше дерьмовое правительство еще больше вас.

— Ладно, учила. Успокойся! Ты неплохой чувак. Я знаю, откуда ты приехал, — пошел на попятную Ти-Боун. — Научишь нас белому рэпу, учила?

— Договорились. Но почему же вы остановили свой выбор на английском, а не на испанском, португальском или французском? Эти парни поимели вас так же, как и мы.

— Ты про свой рассказывай, учила.

— Просто у вас хороший вкус. Вы дали нам музыку, а мы вам — слова. Начнем со знаков препинания. Вы их знаете? Что это? — Я поставил на доске точку.

— Это течка, учила. Растафарианец принялся возражать:

— Учила, пристрели его. Он говорит «течка», а я говорю «точка». Я родом с Ямайки, а на Ямайке «течка» значит месячные у суки.

Начальник отдела образования вызвал меня в соседнюю аудиторию.

— Маркс, ты готовишь их к сдаче экзамена на диплом об общем образовании, так?

— Именно.

— Но кажется, у тебя его нет.

— Чего нет?

— Диплома, Маркс. В твоем деле нет записи ни про диплом, ни про аттестат об окончании средней школы.

— У меня нет их.

— Возможно, начальству не понравится, что заключенный без диплома учит других заключенных. Понимаешь, что я хочу сказать?

— Но у меня степень магистра.

— Множество людей со степенями магистра не в состоянии подготовить к экзамену. Парикмахерская школа в этой тюрьме присваивает степень магистра людям, которые не умеют читать.

— Но я получил свою степень магистра в Оксфорде.

— Оксфорд в штате Висконсин? Кто был твоим тюремным надзирателем?

— Не Оксфордская тюрьма в штате Висконсин, а Оксфордский университет в Англии.

— Ладно, не обижайся. Правительство Соединенных Штатов осторожно относится к иностранным квалификациям. В основном, оно их не признает.

— Оно признает иностранные обвинения.

— Возможно. Я не криминолог. Я специалист по образованию и придерживаюсь мнения, что если иностранная квалификация чего-то значит, ее обладатель запросто сдаст экзамен еще раз. Хочешь запишу тебя на экзамен?

И я сдал экзамен, а потом, облаченный в ослепительную голубую мантию и квадратную шапочку, получил свидетельство от улыбающегося Уэбстера.

Отдел образования в сотрудничестве с местным университетом организовал вечерние занятия. Я хотел их посещать, но они предназначались только для американцев. Это меня взбесило: правительство США собирает в свои тюрьмы людей со всего света и отказывает им в праве на образование, потому что они иностранцы. Я отправился к начальнику отдела образования.

— Да, Маркс, в чем проблема?

— Это откровенная дискриминация. Почему иностранцам не разрешают учиться?

— Не забывай, Маркс, что каждый курс обучения заключенного обходится американскому налогоплательщику в две тысячи долларов. Ты платил налоги в этой стране?

— Американский налогоплательщик отсчитывает двадцать пять тысяч долларов в год за мое содержание здесь. Вам не кажется, что стоит истратить на десять процентов больше, чтобы я, выйдя отсюда, стал полезным членом общества, а не байкером или торговцем кокаином?

— Не знаю, Маркс. Я не экономист. Я специалист по образованию.

— Это глупо. И противоречит Конституции. А как насчет Пятой поправки, которая запрещает дискриминацию по принципу национальности?

— Не знаю, Маркс. Я не адвокат. Я специалист по образованию. В любом случае, Маркс, тебе стоило подумать об этом раньше, прежде чем ты приехал в Америку и нарушил наши законы.

— Я сюда не приезжал. Меня привезли вопреки моей воле.

— Значит, ты не должен был нарушать закон.

— Я и не нарушал.

— Обсуди это со своим адвокатом, Маркс. Я не могу помочь. Я специа...

— Знаю, знаю.

Я мог учиться заочно и обратился в Лондонский университет, чтобы изучать право. Меня приняли, и я засел в тюремной юридической библиотеке. Американские и английские законы во многом совпадали.

Сорок долларов в месяц — сумма небольшая, даже если заключенному бесплатно предоставляют жилье, еду, одежду и развлечения. Я тратил гораздо больше американцев из-за международных телефонных звонков — это был единственный способ поддерживать связь с семьей. К тому же заключенных, не оплативших штрафы (я должен был внести пятьдесят тысяч долларов), обязывали каждый месяц гасить значительную часть долга в рамках программы финансовой ответственности. Сравнительно хорошо (двести долларов в месяц) оплачивалась только работа на тюремном заводе — изготовление одеял для американских войск в Ираке. Но это было не для меня. Тем, кто не работал на войну, приходилось искать незаконный приработок, оказывая услуги счастливчикам, у которых водились монеты, или рабочим лошадкам, вносившим свой вклад в победу американского оружия. Левые доходы приносила кража еды с кухни, ножей с завода, всякой всячины из магазинов, а также самогоноварение, игра на спортивном тотализаторе, стирка белья для заключенных, изготовление именных поздравительных открыток, рисование портретов, минет, выбивание долгов и украшение внутренности камер. Некоторые заключенные стали тюремными адвокатами и помогали остальным скостить срок. Я занялся составлением для других заключенных ходатайств к судьям, адвокатам и конгрессменам. Довольно быстро добился двойной удачи — отмены осуждения и сокращения срока на десять лет, — благодаря чему стал пользоваться большим спросом. Хотя я никогда не требовал денег за свою работу, мне почти всегда что-нибудь давали: ворованную с кухни еду, теннисную ракетку, плеер, спортивный костюм с вышитой вручную надписью «Марко Поло», кожаный портфель. На мой счет пошли переводы из Нью-Джерси и Флориды с пометой «Заключенному от семьи». В среднем я зарабатывал триста долларов в месяц, более чем достаточно.

Увидела свет книга «Охота за Марко Поло» Сары Уолден и Пола Эдди. Редакция газеты «Мейл он санди» отправила мне ее в Терре-Хот на рецензию. Я дал свой отзыв. Книга напоминала полицейский справочник, но довольно точно и подробно излагала известные мне события. Одно выводило из себя: мой арест выглядел как кульминация битвы титанов, исход напряженной шахматной партии, между равно вооруженными противниками (мной и Ловато). Ловато черпал средства из колоссального федерального бюджета, пользовался поддержкой правоохранительных органов четырнадцати стран. Я же опирался на нескольких приятных парней. С тех пор как я покинул Майами и получил диплом в конце 1991 года, на воле много чего произошло. Запугав голландские власти, DEA заставило их арестовать Старого Джона, когда тот прибыл в Амстердам, и выслать в Майами. Он предстал перед судьей Пэйном, свидетельствовать отказался, но признал себя виновным, получил срок, который уже отбыл, и вышел на свободу. Балендо Ло признался в отмывании денег и тоже был сразу же освобожден. Филипа Спэрроухока выслали из Бангкока в Майами. Он рассказал DEA все, что знал, и получил свободу. Из десяти человек, выданных разными странами (что стоило огромных денег), девять оказались на воле почти сразу же после того, как предстали перед судьей Пэйном и покаялись. Меня единственного правительство США засадило за решетку.