KateRon - Наследники. Покорители Стихий

• Название: Наследники. Покорители Стихий
• Автор: KateRon
• Жанр: Детская фантастика

Этот фик весьма специфический и я хочу предупредить о его некоторых особенностях. Будет пропущен 5 год обучения Гарри, так как он не имеет важного значения в данной сюжетной линии. Действия развиваются на 6 года обучения Гарри и его друзей.

В данном фике я использовала любимые моменты из некоторых фильмов, но старалась их «спрятать» поглубже в сюжет. В этом фике будет сильна мелодраматическая составляющая, поэтому принципиальных противников данного жанра прошу не беспокоиться. Конечно, на фоне любви и выявления родственных связей, не забуду и о важной цели борьбы Добра и Зла в мире волшебников.

Многих интересовало, почему в моем предыдущем фике «Последняя Схватка» Рон играет не существенную роль. Так вот, на этот раз от него будет зависеть очень многое. Однажды, он будет держать в руках спасение всего мира. Данный фанфик не является продолжением фанфика «Последняя схватка» и никаких общих сюжетных линий не предусматривает.

Данный фанфик не является и не претендует на детальное и скрупулезное воплощение мыслей Роулинг. Я отразила в нем свое видение роулинговских героев, сюжетных линий и волшебного мира. Я писала так, как мне нравится. Возможны некоторые противоречия с первоисточниками.

Он состоит из двух частей. Часть первая: «Четверо Избранных» (The Chosen Fours), часть вторая: «Жезл Смерти» (The Baton of Death). Свои пожелания и претензии направляйте на мой адрес.

Выражаю благодарность моему редактору Free Spirit.

Ваша KateRon,

---

— Надо же, какие гурманы! — Флёр рассмеялась. — А что они едят?

— Листву, деревья, камни…

— Камни?!

— Самый важный элемент для жизнедеятельности драконов — кремний, больше всего его в горных породах — минерал кварц почти весь состоит из оксида кремния и встречается практически везде… Драконы огнём крошат валуны, плавят их и поедают, поэтому и живут в основном в горах… А Золотые драконы специально ищут драгоценные камни — для них это своеобразный десерт…

— Как интересно! — Флёр откинула голову на плечо Чарли и закрыла глаза. По серо-зелёной гористой местности прыгали маленькие оранжевые дракончики, они крошили огромные булыжники и разговаривали голосом Чарли…

— Да… но самое интересное, состояние пищеварения у драконов напрямую связано с их способностью изрыгать пламя: если с желудком проблемы, дракон не может делать всполох. Поэтому Волдеморт так волнуется, ведь его воинство теряет боеспособность, — Чарли нахмурился, глаза потемнели, — поэтому им так важно научиться лечить драконов и правильно их кормить… И я, обучая людей Малфоя и помогая драконам, буду своими руками чинить непобедимое оружие, которое потом обернётся против Хогвартса, против всего, что мне дорого… — Флёр вздрогнула и очнулась:

— Чарли! Послушай, но это же временно, это вынужденная мера! Никто никогда не посмеет обвинить тебя — ты сопротивлялся до последнего и сделал всё возможное!

— Я сам себя обвиню… И найду выход…

— Чарли… Ты должен жить, должен вырваться отсюда — и Ральф тебе тоже самое говорил, я уверена!

— Говорил, — улыбнулся Уизли, — но я его плохо слушал. Скажи Малфою, что это ты убедила меня согласится, пусть он тебя ценит и доверяет — может быть, станет менее подозрительным, и тебе не будет грозить опасность.

— Мне и так ничего не грозит, — Флёр вздёрнула подбородок, — я в состоянии сама справиться с Люцием!

— Правда? — недоверчивым шёпотом переспросил Чарли, почти касаясь губами её маленького уха, — не стоит его недооценивать…

— Но и переоценивать эту змею я не намерена! — выговорила девушка, язык плохо слушался, мысли витали далеко и от Малфоя и от всех Смертоупиванцев на свете. Ей захотелось вновь услышать о драконах — рассказывая про любимый предмет, Чарли увлекался и забывал о гнетущих мыслях и о предстоящем ему. — Драконы такие странные… страшные… совсем-совсем другие — не похожие ни на кого на планете…

— Да… они вообще очень интересно устроены, не так, как животные, не так, как люди… Они — самые древние существа на Земле, рождённые вместе с ней… Мне часто кажется — драконы всё понимают и наблюдают за людьми снисходительно и слегка брезгливо, словно видели бесконечно много и смертельно заскучали, обретя мудрость и безразличие…

— Удивительно, — встрепенулась Флёр. — А какие они… В смысле, что им нравится, что они любят?

— Ну, например, они любят есть вкусненькое, даже если это вредит здоровью, — лукаво прищурился Чарли, — им нравится бездельничать и греться на солнышке, а ещё, — голос Уизли зазвучал как-то по особому, отзываясь в каждой клеточке их тесно прижатых друг к другу тел, — драконы выбирают себе спутника один раз и на всю жизнь, если тот гибнет, они так и живут в одиночестве до конца дней…

Флёр замерла в руках Чарли, всем своим существом чувствуя горячую волну, идущую от него, дрожь и волнение, и мелодию, звучавшую в его душе и отзывавшуюся в её, — сердце Флёр слышало, дрожало и пело в унисон. Она никогда не верила в реальность подобного, и до сих пор боялась, что однажды всё растает, как сон.

В комнате плескалось солнце — уже клонящееся к закату, оно наполняло круглое пространство волнами золотисто-розового света. По контрасту с льдисто-синим строгим небом эти легкомысленные розовые блики и золотистые солнечные зайчики казались хрупкой мишурой, мимолётным праздником, недолговечным призрачным чудом.

— А ты никогда не думал, что я могу применить к тебе чары вейлы? — внезапно севшим голосом, тихо-тихо спросила девушка. — Околдовать, одурманить…

— Почему ты спрашиваешь? — он улыбался. Флёр приподнялась и увидела ямочки на щеках, от которых теряла голову.

— Ведь вейл бояться, считают обманщицами…

Он мгновенно стал серьёзен, вспомнив разговор с Ральфом…

— Я знаю, ты этого не делала.

— Знаешь?! — потрясённо воскликнула Флёр. Нет, она-то, конечно, прекрасно понимала, что не может применить никаких чар к тому, кого искренне любит, но у него откуда такая уверенность?!

— В прошлом году на дне рождения Билла я всё время наблюдал за тобой, просто не мог ни на секунду отвести взгляд, — он говорил покаянным тоном, словно признаваясь в чём-то недозволенном. — Ты так завораживающе прекрасна, — голос дрогнул, — и бываешь очень разной… это так заметно — когда Флёр настоящая, и когда — вейла… Со мной ты всегда настоящая, а вот, например, вчера с явившимся сюда Малфоем была вейлой.

— Наверно, это заметно только тебе… — не в силах совладать с голосом, Флёр говорила шёпотом, она испытывала огромную всепоглощающую благодарность за то, что ему не надо ничего объяснять, ничего доказывать, оправдываться за несуществующую вину. Его чувства, его вера в неё и доверие во сто крат ценнее и дороже всего остального.

Чарли стиснул девушку ещё крепче, хотя это и казалось уже невозможным, переплёл свои пальцы с её и еле слышно выдохнул в серебристые завитки на нежной шее:

— Я люблю тебя, спасительница…

Флёр пыталась сказать, ответить и не могла произнести ни слова — в горле стоял комок, а по щекам катились слёзы. Сердце переполнилась счастьем, и оно переливалось через край. Чарли молчал. Но девушка чувствовала не безмолвное ожидание — просто он знал ответ раньше, чем она сама стала подыскивать слова. И это было самым удивительным и странным — они ощущали друг друга, слышали друг друга на каком-то подсознательном уровне. Флёр чуть-чуть повернулась в кольце его рук и нашла тёплые губы, они открылись навстречу, и всё, что не получалось произнести вслух, она сказала молча.

…Когда они нашли в себе силы оторваться друг от друга, прошло уже немало времени — солнце спряталось за облаками, и ставший серым зимний день резво покатился к ночи.

— Я… я… мне… надо уйти, — лепетала Флёр распухшими непослушными губами, — мы не должны сейчас долго быть вместе, дабы не дразнить Малфоя… Но я вернусь позже… Обязательно! — с жаром выпалила она и залилась яркой удушливой волной. Чарли смотрел на девушку и улыбался с ошарашенным видом человека, внезапно нашедшего клад:

— Мне так много хочется тебе сказать… И никак не могу подобрать слова — никогда не отличался красноречием… Вот — я тут попытался… К тому же, рисовать мне всегда легче, чем говорить… — Чарли, с трудом выпустив Флёр из объятий, спрыгнул с кровати и прошёл к столу. Она всё ещё немного шальная от поцелуев и ласк, словно привязанная, тут же двинулась за ним. Он обнял её за плечи — казалось, им невозможно ни секунды прожить порознь, не касаясь, не чувствуя друг друга, — повернул в скобе факел так, чтобы свет озарил стол — за окном быстро темнело — и развернул лист пергамента… Там был набросок — сделанный пером рисунок — все времена года жили в нём одновременно, дополняя и украшая друг друга; а ещё летели драконы и закручивались спирали галактик; падали звёзды и мчались кони; рвался ветер, и солнце скатывалось за горизонт; мелькали самые разные лица — узнаваемые и невообразимые; мрак наползал со всех сторон и озарялся светом — и сквозь всю эту захватывающую, упоительную круговерть проступало, словно проявляясь по мере рассматривания, лицо Флёр, удивительно ясное, чёткое, одухотворённое, излучавшее свет и спокойную величественную уверенность во всепобеждающей силе красоты.

— Я не… это так… так здорово! — Флёр осторожно дотронулась до пергамента, словно он мог исчезнуть, и засияла восторженной улыбкой ребёнка, увидевшего наяву воплощение своих грёз, — мне никогда ещё не рисовали любовь… как тебе удалось… это можно разглядывать бесконечно. Я хочу… можно взять? — спросила с замиранием сердца, почему-то уверенная в отказе.

— Это всего лишь набросок… — Чарли, не зная, куда девать подрагивающие руки, схватил перо и несколькими быстрыми росчерками высветил лицо Флёр так, что оно придвинулось к зрителю и улыбнулось. — Если хочешь… конечно! Это для тебя… Возьми — он твой, он тебе и предназначен…

— Как удивительно ты рисуешь! — девушка была потрясена. — Так быстро, сильно и необычно.

— Да, ерунда! Баловство… — Чарли сунул руки за спину. — В основном, у меня хорошо получаются драконы… люди — гораздо хуже, да и рисую я не часто… просто иногда находит, вот как сейчас…

— А почему левой рукой, ведь всегда ты действуешь правой? — Флёр вытянула его спрятавшуюся ладонь и нежно погладила длинные пальцы.