Валерий Иващенко - Золотой Лис. 1-2 часть

• Название: Золотой Лис. 1-2 часть
• Автор: Валерий Иващенко
• Жанр: Фэнтези

Версия СИ

---

За какое место ты поймал и держишь баронессу Шарто, я не стану даже и озвучивать, — насмешливо отозвалась дриада, распознав в оных ароматах все двенадцать весьма редких ингредиентов и оттого немного загордившись. — А ведь, когда помолодеет, она вполне может возжелать и иного?

"Милая Флора, ты случайно не путаешь личное и политику?" — Ридд как раз отвешивал некий цветастый и витиевато-расплывчатый комплимент чьей-то там бледной и пока ещё худосочной дочери. "И вообще, твои выходки иной раз отдают самой обыкновенной ревностью к Меане"

Ну, знаешь! — на этот раз дриада стоически молчала аж до тех пор, пока поток желающих именно сегодня познакомиться с мастером Риддом и его пассией понемногу иссяк. И лишь потом чуть виновато заявила. — Впервые у меня возникло желание побыть наедине.

"Прости, милая Флора. Наверное… да, наверняка я был неправ. Но, давай об этом потом? И кстати — это не я, а ты ухватила за лакомое место баронессу!" — на этот раз Флора хохотала так отчаянно-весело, что Ридд и сам улыбнулся.

— Опять беседуешь со своими демонами?

Перед взором обнаружились сияющие любопытством зелёные глаза. Миг-другой Ридд нежился в этом взгляде, а потом мягко, но непреклонно увлёк эльфийку в весьма сомнительную тень рыжей луны.

Это было как всегда волшебно и сказочно. Мягко, тепло и чуть влажно. Разве что Меана во время поцелуя легонько застонала, потом сделала слабую и весьма безуспешную попытку отстраниться — но лишь затем, чтобы следом прижаться плотнее вплоть до волнующего бесстыдства. А смежившиеся было в сладкой неге глаза изумлённо распахнулись.

— Mandos, — чертыхнулась она. — И это на виду у тысяч homo…

ПолуЭльфийка в комичном испуге зажала себе ладонью рот, а потом тихо расхохоталась.

— Теперь понятно, что же там такое в тихом омуте водится!

Но золотая Соль уже пряталась за округлившейся от такого нахальства серебряной Белль. Уже протрубили фанфары, а глашатаи и герольды провозгласили извечное и неизбывное "имеющие уши да увидят, имеющие глаза даже и услышат" и прочие велеречия, обращённые к славным гражданам королевства.

— Вот он, наступает час Зверя, — вполз в ухо шепоток Меаны. — Но почему мне совсем не страшно?

— А потому, что лиса не боится своего лиса. Ну какой там дурак придумал, будто весь мир театр? Нет уж — отныне он просто курятник, отданный на растерзание Лису. И его семейству, — столь же неслышно шепнул Ридд. О-о, за такой ответный взгляд можно… Но он лишь мягко улыбнулся, когда ладонь прелестной nissa нежно и с чувством чуть сильнее сжала его руку.

И тут, в положенную для вящей многозначительности паузу-отбивку, с грацией медведя вломился никто иной, как Питт собственной персоной. Да так вломился, что то не кусты затрещали — зашатались устои королевства.

— Кхм! Тут это… — не боявшийся ни живых мертвецов, ни даже гнева сюзерена бравый вояка ухмыльнулся. — Веками почиталось священным число сто двадцать один — а я предлагаю отныне поменять его… на сто двадцать два!

Муэрта так поощряюще пихнула своего благоверного локотком в бок, что заинтересованно приглядывавшийся Ридд мимолётно поморщился, а Питт извлёк из-за спины простецкий стеклянный кувшин с какой-то беленькой водичкой. Но оказавшись в ладонях своего обладателя, сосуд немедля просиял нежным светом…

Теперь, надеюсь, становится понятным, отчего уже впоследствии король Альфред Первый, урождённый барон Шарто, получил весьма многозначительную и почётную прибавку к своему титулу "Собиратель винограда"? И отчего чуть позже получилось сто двадцать три — но вот по поводу последнего новшества лучше расспросить некоего смазливого принца и пока оставшуюся на хозяйстве ясноглазую леди Виссу. Ну не стоит прежде времени посвящать вон того ярла в иные подробности…

— Ах, дьябло энкарнадо! — еле слышно ругнулась Меана. — Ридди, эти здоровые нас опередили!

Взгляд парня демонстративно скучающе скользнул по залитому лишь серебристым светом королевскому дворцу напротив. А сам он пробормотал нечто в том духе, что на обратном пути от баронессы он с таким себе дворецким уже пошептался. Да позвенел чем там надо в его ладонь — во славу сиятельного Динаса, разумеется. И пока новый монарх будет пировать до утра со своими дворянами, в это время в королевской опочивальне, на пышном королевском ложе…

Меана тонко улыбнулась в ответ — но так, что тут уже ясно стало, что же задумала эта сладкая парочка.

— Божанси, — негромко произнесла госпожа пока ещё просто баронесса Шарто. Она зачем-то нашла взглядом Ридда, чуть осторожно улыбнулась ему, а затем вернула своё внимание опять на дальний конец стола. — Вашу матушку звали Божанси, лорд Питт.

— Эй, да моя тоже носила это имя! — встрепенулась леди Муэрта.

Надо же, как оно всё чудненько совпало… Потому и понятно, что едва не прослезившиеся в умилении дворяне и толпы зевак услыхали громоподобный рык герцога Курвуазье:

— Так неужели имя матери не достойно быть увековеченным? Предлагаю новую лозу так и назвать — Божанси!

С шелестом и позвякиванием извлеклись из ножен и возделись ввысь прославленные в родовых хрониках клинки, соприкоснулись с нежным звоном и в полном согласии. Понятное дело, и посох лорда Шима одобрительно звякнул мерцающим в навершии камнем о чей-то меч.

Но тут и Ридд с блеском доказал, что не просто так о нём уже пролетел слушок, и не зря ему выданы все мыслимые и немыслимые авансы.

— Что-то тут темновато стало. А давайте-ка присветим, благородные дамы и господа?

Он шагнул к дальнему концу стола, встал рядом с Питтом и решительно поднял со скатерти обретавшуюся там ёмкость. Резной хрустальный сосуд просиял тёмно-рубиновым светом в его руке. Тем благородным и глубоким оттенком, присущим лишь старому вину.

Подученные дворецким (а кто ему нашептал?) их благородия не подкачали — церемония прошла не просто на славу, а даже и завораживающе. У дальнего от барона торца стола один за одним загорались движущиеся огоньки. Они множились и плодились, отчего казалось, будто там зашевелилась просыпающаяся огненная змея. Правда, виконт Камю как обычно начудачил — напиток в его руках озарился дымчато-синеватым сиянием какого-то нового сорта. И недрёманые жёны всерьёз обеспокоились, что их благоверные наверняка нынче напробуются этой диковинки и неведомой девицы до полного помрачения чувств…

Сияние множества огоньков разрасталось и ползло по столу из одного конца в другой, словно река пламени. Постепенно этот многоцветный блеск затмил и свет звёзд, и даже чуть потускневшую Белль, а вспышки и позвякивание распечатываемых сосудов подкрались и сюда, к барону Шарто. Немедля он подхватил свой тут же просиявший янтарём бокал. И когда вельможа непроизвольно пригубил благородного мерцающего нектара, смочил язык и нёбо старым мускатом, из сотен дворянских глоток вырвалось тысячекратно подхваченное и усиленное:

— Да здравствует король!

25.03.09

P.S. Знаете, мне даже немного жаль оставлять эту историю. Но собственно, на этом можно и закончить повествование об одном хитром лисе, умудрившемся всех провести махнув туда-сюда пышным хвостом и укрывшись за ним? Да при том так обокрасть загонщиков, что они в общем-то остались и не в претензии. Грязное золото людских душ струилось меж его рук, сияло, манило и обещало — и всё же, не имело над ним власти.

Да, можно на этом и закончить. Правда, одна из крохотных цветочных феечек, что-то промышляющих над расцветшим душистым горошком в глубине древней гномьей крепости — вон та, которая с золотым ведёрком — так не считала. А если взять с полки увеличительное стекло в массивной оправе старинной работы и с вычурной ручкой, да пристально рассмотреть сияющую малявку, то можно было бы заметить, как девичьи губки прошептали:

— Чтобы мастер Ридд просто так оставил запасную норку? Да никогда! Он вернётся за мной, я знаю…

Есенин — прим. авт.

Jedem das Seine — каждому своё (нем.) По иронии судьбы, именно этот многозначительный девиз красовался над входом в нацистский концлагерь Бухенвальд.