Николай Орехов - Викторина

• Название: Викторина
• Автор: Николай Орехов
• Издательство: ООО «ИД "Мой Компьютер"»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2003

Новый учитель астрономии в лицее предложил провести в старших классах викторину. Правда, потом оказалось, что это не совсем учитель астрономии…

---

— Я же говорил, — выдавил Покарин после небольшой паузы, — это была не черная дыра. В общем-то, конечно, то, что мы наблюдали, можно назвать дырой и даже черной, но только не в том смысле, в каком мы привыкли применять это понятие…

— Перестаньте пороть чепуху! — крикнул через плечо Сватов, пытаясь все-таки хоть что-нибудь выжать из приборов и компьютера. — Оставьте свои фантазии!

Шихов понимал, что тот подразумевает. Покарин, являясь в ученом мире общепризнанным авторитетом, в то же время слыл чудаком и фантазером. Чего только стоило его заявление о том, что никакого земного притяжения не существует, что Ньютон ошибся и не нужно изобретать кейворит. А объяснения вроде того, что если вас прижимает струей воды из брандспойта к стенке, то это совсем не означает, что стенка вас притягивает, вызывали на лицах ученых мужей снисходительные улыбки. По убеждению Покарина, к Земле именно придавливает, а не притягивает. Правда, вот чем придавливает, Шихов понять не мог, да в общем-то и не пытался.

— А что же тогда это было, а?! — Сватов резко повернулся к Покарину. — Изложите ваши так называемые соображения!

— Только без нервов, — Шихов слегка повысил голос, давая понять, что не допустит конфликта.

— Тоннель, — в голосе Покарина чувствовалось оживление.

— Какой еще тоннель?! — переспросил Сватов с плохо скрываемым ехидством.

— Обыкновенный, межвселенский, — выдохнул Покарин, словно освобождаясь от тяжелого груза, не позволявшего ему выговориться. «Кажется, старик выходит из депрессии», — отметил про себя Шихов. — Тоннель между вселенными — нашей и соседней, — продолжал астрофизик, — открылся он из-за разницы давления. А после того, как давление в этих двух соседних, граничащих друг с другом вселенных выровнялось, в данном случае за счет снижения давления у нас, — закрылся.

— Нет, вы слышали? — Сватов покачал головой, прикрыв глаза. — Давление выровнялось! Кто бы мог подумать! Вы его измеряли? Почему это оно снизилось именно у нас? А впрочем, — он заерзал в кресле, устраиваясь поудобнее и всем своим видом давая понять, что решил все же послушать байки коллеги, — вы, может быть, скажете, что же будет дальше?

— Да не будет, а уже стало… — Покарин взглянул на командира, словно спрашивая, стоит ли продолжать. — Снижение внутреннего давления вселенной, играющего роль сдерживающего фактора, привело к вспышке сверхновой…

— Ха! — воскликнул Сватов, потирая от удовольствия руки. — Вы еще скажите, что это было наше Солнце!

— Да, скажу, — в тон ему ответил Покарин. — Ведь тоннель-то в этот раз образовался вблизи Солнечной системы. И час назад, то есть спустя восемьдесят шесть часов после вспышки, первая волна раскаленной плазмы достигла Земли.

— И это говорите вы, — Сватов заговорил назидательно, — человек, прекрасно знающий, что звезда с таким химическим составом и такой массой, как у Солнца, никогда не сможет вспыхнуть как сверхновая! Ну, не смешно ли это слышать от вас?

— Расчеты возможных условий вспышки сверхновой всегда делались без учета внешнего сдерживающего фактора, — Покарин, судя по всему, наконец-то избавился от депрессии. — Я ведь говорил, убеждал, что именно внутреннее галактическое давление, а не так называемая гравитация… Да что сейчас об этом, — он махнул рукой. — Посмотрите сами.

— Действительно, почему бы не посмотреть, хотя бы смеха ради! — Сватов вскочил с кресла и подошел к Покарину. — Ну, где здесь координаты вашей сверхновой?

Шихов, не вмешиваясь в словесную перепалку, отметил, что улыбка подошедшего к приборам Сватова была уже не снисходительной и надменной, а скорее несколько натянутой. Очевидно, в словах или в интонации Покарина было что-то, что поубавило уверенности молодому ученому. Сам же Покарин даже не обернулся, а лишь слегка подвинулся, освобождая место Сватову, и, повернув голову вполоборота, смотрел на командира. В этом взгляде были и торжество от ощущения своей правоты, и прежняя жалость к нему и Сватову, и вопрос: что же дальше? И Шихов понял: это не шутка, не домыслы чудака! Нет больше ни Солнца, ни Земли! Осознание чудовищного факта пришло мгновенно. В глазах потемнело, Шихов попятился и, прижавшись спиной к двери, закрыл лицо руками. В его голове закружился хоровод беспорядочных, обрывочных мыслей, картин прошлого и будущего, страшащего своей неизвестностью. Голубой шарик, маленький, словно светящаяся елочная игрушка в темной комнате, которая обещает наутро долгожданные рождественские подарки… космодром… толпа встречающих и огромные букеты цветов в зале космопорта… потоки людей и машин, текущие по широкому проспекту… залитый солнцем пляж на берегу моря… неужели?.. ослепительная вспышка… щупальца, прозрачные, невидимые и неощутимые щупальца — смертоносные космические лучи-невидимки; ползущие по голубому шарику и убивающие все живое, едва соприкоснувшись с ним… вереница лиц, знакомых и незнакомых, веселых, улыбающихся, затем искаженных страхом и ужасом, молящих о помощи… всюду — сверху, снизу, вокруг — черная бездна… огненные всполохи… далекие, незнакомые планеты, выплывающие из тьмы, смеющиеся в лицо, грозящие, равнодушные и ни одной зовущей… как хорошо, что он один… и Покарин один… а Сватов — у него же там дочки-близняшки… но ты ведь командир… командир?.. это когда за спиной Земля — командир… а сейчас?.. кто ты сейчас?..

— Командир!

Шихов вздрогнул, провел пальцами по глазам, как будто убирая попавшие в них соринки, и заставил себя выпрямиться.

— Командир!!! — от громкого повторного оклика Покарина к Шихову начало

возвращаться самообладание, и он окинул взглядом отсек, оценивая ситуацию. Ученые сидят в своих креслах. Покарин выглядит даже чересчур бодро — взгляд уверенный, хоть и немного грустный. Очевидно, полностью вышел из депрессии, но у него на это было время — более трех суток. Сватов, сжав голову руками, глядит на фотографию дочерей и не то стонет, не то цедит со злостью сквозь зубы:

— Будь ты проклята! Будь ты проклята!

— Надо что-то делать, командир, — все так же громко сказал Покарин, — или мы все здесь сойдем с ума. Посмотрите на себя. — Шихов, повернув голову вправо, взглянул на свое отражение в зеркальной поверхности панели одного из приборов — некогда темно-русые волосы теперь стали не то чтобы седыми, а скорее, прозрачными. — Мы находимся слишком близко от сверхновой — это опасно, — продолжал уверенно астрофизик, и Шихов позавидовал его выдержке. — Надо куда-то лететь. Ну хотя бы к Крабовидной туманности, у нее все-таки в следующем году юбилей — тысяча двести лет. Отметим его, а заодно и проверим, действительно ли от всякой беды есть два лекарства — время и молчание…

«Он еще умудряется шутить в такой ситуации, — подумал Шихов. — Психика-то у старика, оказывается, в полном порядке, а я собирался его лечить — тут самому бы не свихнуться…»

— О каких лекарствах вы говорите? — повысил голос Сватов, поднимаясь из кресла. Выпрямившись, он обвел ничего не выражающим полубезумным взглядом Шихова и Покарина, потом схватил фотографию дочерей и, глядя на нее, завопил: — Вы хоть понимаете, что произошло?!

От надрывного крика в ушах Шихова зазвенело……

— Тихо! — сказал он и не услышал собственного голоса.

Сватов, не отрывая взгляда от фотографии, упал в кресло. Повисла тишина. К Шихову вернулась прежняя уверенность. Он — командир, он по-прежнему командир, экипаж в сборе, и нужно принимать решение… Но какое? Куда лететь и зачем? Открывать новые миры, искать планеты с братьями по разуму? Но если до сих пор таких не нашлось, то где гарантия, что они вообще существуют? И зачем их искать, если самое дорогое, что было у человечества, — родная планета — потеряно? Ну, а даже если и найдем — что дальше?..

…В кабинет, постучав, вошла секретарша, и Мохову пришлось прервать чтение.

— Иван Сергеевич, у нас небольшое чепе: десятый «В» вместо урока литературы пошел на урок астрономии вместе с десятым «А».

Директор с явным неудовольствием закрыл папку.

— Сейчас иду, разберемся, — бросил он и торопливо, даже чересчур торопливо вышел из кабинета.

Перед кабинетом астрономии стояли учительница литературы Лидия Семеновна и физик Лушников, жестом остановивший собиравшегося рывком открыть дверь директора.

— Иван Сергеевич, — зашептал физик, — давайте войдем тихо, незаметно, заодно и послушаете, что говорит этот так называемый учитель астрономии. Это же антинаучный бред! Вы представляете, он им сказал, что Ньютон ошибся…

— Да?! — удивленно вскинул брови Иван Сергеевич. — Я об этом уже слышал, точнее читал…

— И где же вы такое читали? — пробормотал Лушников.

— Неважно, потом об этом… но как же нам войти незаметно?

— Не беспокойтесь, — закивала Лидия Семеновна. — На меня, когда я вошла, никто не обратил никакого внимания.