Денис Юрин - Турнир

• Название: Турнир
• Автор: Денис Юрин
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-44250-8

Подлинной целью очередного рыцарского турнира в славном городе Мелингдорме стала отнюдь не борьба за почетные белые шпоры победителя, а судьба королевства Геркания. Морроны, бессмертные солдаты Одиннадцатого легиона и спасители человечества, скрестили мечи с вампирами, рвущимися к власти во всех государствах континента. Коварным кровососам противостоит братство великих воителей, зародившееся еще в те времена, когда по миру бродили эльфы, гномы и орки, а в небесах парили огнедышащие драконы…

---

Не более лестного мнения мальфорнцы и о жителях герканской глубинки. Тамошние простолюдины представляются им жалкими оборванцами в ветхом тряпье, которые больше мычат, чем говорят, ходят чуть ли не на четвереньках и которым самое место на поле или в лесу. Провинциальная же знать видится грубыми, косматыми, неотесанными мужланами, не имеющими представлений о чести, достоинстве, о прекрасном, и из скупости, а также из-за простейшего непонимания необходимости следовать моде донашивающими одежды из дедовских сундуков. Местные чины – просто жалкие ничтожества, готовые за медный грош продать все, что угодно. Городская стража – ленивые, опустившиеся, вечно пьяные увальни, неспособные даже удержать меча в руках. Захолустные красавицы – простушки с дурным вкусом и полнейшим отсутствием хоть каких-нибудь манер.

Но на самом деле главный и единственный город графства Дюар не имел ничего общего с этой мрачной картиной упадка и деградации, хотя до столичного великолепия ему было точно так же далеко, как состоянию Его Сиятельства Отто Рубара ванг Дюара до казны Его Величества Герканского Короля. Мелингдормцы были тоже совершенно иными людьми, и во многом это являлось заслугой старого графа Дюара, не только заботящегося о собственной славе и благополучии, но и не забывавшего о вассалах, служивших ему верой и правдой.

Стены города были высоки, крепки и неприступны для войск тех, кого старый граф Дюар видел в числе своих заклятых врагов. Конечно, если Геркания вступила бы в войну и север великого королевства оказался бы под пятой иноземных захватчиков, то рано или поздно Мелингдорм (как, впрочем, и любая иная крепость) пал бы под натиском регулярного воинства противника, обученного брать фортификационные сооружения по всем правилам воинского искусства… с подкопами, с обстрелами из мечущих в небеса огромные камни катапульт и отравлением диверсантами городских колодцев. Однако, по меркам мирного времени, Мелингдорм-фест являлся неприступной твердыней, надежно защищавшей покой горожан от набегов крупных шаек разбойников и отрядов головорезов-наемников, нет-нет да и подсылаемых в отдаленное графство могущественными недоброжелателями бывшего полководца.

Не поскупился знавший толк в воинском деле вельможа и на содержание в городе королевского войска. Примерно третья часть годового дохода графа отходила герканской казне, но зато неприступность крепостного рубежа, а значит, и спокойствие горожан, охраняли не кое-как обученные держать пики в руках увальни из мастерового ополчения, а довольно многочисленный, подготовленный опытными учителями отряд регулярного королевского фестшутца – имевшегося лишь в Геркании рода войск, специально обученного для защиты городов, замков, пограничных застав и прочих, менее значимых укреплений.

Солдаты королевской крепостной службы во многом отличались от своих собратьев – обычных пехотинцев, и прежде всего это касалось многогранности их подготовки. Они метали копья, дротики, топоры и прочие, находящиеся на вооружении орудия убийства чуть похуже застрельщиков, но зато хорошо обращались с арбалетом и луком, что значительно повышало стрелковую мощь обороняемого рубежа. В случае необходимости, каждый из них мог прийти на замену поредевшей от вражеских снарядов или из-за простой физической усталости обслуге катапульт, да и если противник прорывался на стены, воины герканского фестшутца доблестно встречали его щитом и мечом. Не брезговали защитники крепостей и грязной работой, какую для армий других королевств выполняли лишь пленные или согнанные со всей округи простолюдины. Сняв после отбитого штурма доспехи и на время позабыв, что их призвание сеять смерть, а не махать лопатой да киркой, солдаты герканского фестшутца рыли контрподкопы, укрепляли разрушенные в ходе очередного обстрела участки стен, разгребали завалы после пожарищ и даже хоронили убитых, чем заниматься иные воители считали ниже своего достоинства.

А в мирное время солдаты крепостной службы частенько подменяли не столь уж и многочисленных в небольших городках степенных служителей правопорядка и хранителей спокойствия горожан. Они патрулировали улочки, иногда несли вахту на площадях, рынках и в иных местах скопления разношерстного люда, но, главное, охраняли, как самую важную крепость, городскую тюрьму; место, куда злодеи всех мастей не стремились попасть, но зато откуда то и дело пытались выбраться. В общем, мудрый правитель Мелингдорма не зря платил королевской казне лишние подати. Его владения находились под надежной защитой отменно обученных солдат, а воры, разбойники, скитающиеся по лесам мародеры-дезертиры и прочий нечистый на руку сброд промышлял в основном за пределами высоких крепостных стен. Если же злодеи за какой-то надобностью тайком и пробирались в город, то не озорничали и вели себя тихо.

Граф ванг Дюар и назначаемый им глава городского совета заботились не только о безопасности горожан, но и о многом, до чего иным правителям герканских земель просто не было дела. Проживавший на землях его сиятельства и под его защитой люд не болел (по крайней мере, мор, выкашивающий целые города, обходил Мелингдорм стороной), не голодал, да и чувствовал себя куда свободней, нежели граждане иных городов.

Узенькие улочки города и его довольно просторные площади поражали своей чистотой, а опрятные с виду, примыкающие вплотную друг к дружке дома радовали глаз как приученных к порядку горожан, так и заезжих гостей, привыкших к совершенно иным картинам быта маленьких, захолустных поселений. Мелингдорм был красив днем, но полностью его неповторимое очарование открывалось ночью, когда на опустевших улочках зажигались фонари, над головою ярко сверкало звездами черное-пречерное небо и с задворок домов, где находились не перекошенные развалюхи-сараи и не выгребные ямы, а были разбиты маленькие, ухоженные садики, слышалось тихое, убаюкивающее пение сверчков и ночных птиц. Лишь изредка эта идиллия спящего безмятежным сном города перебивалась отрывистым собачьим лаем, свистом патрульных и прочими тревожными звуками, так часто нарушавшими ночной покой иных герканских городов.

«Нет, все же я не зря именно этот городок выбрал. В нем есть все, что я искал; все, к чему стремился! Он как зеркало, как огромное зеркало, отражающее, к счастью, не мою гнусную рожу, а мое настроение. Так сказать, отображает состояние души, если, конечно, таковая у меня вообще имеется», – размышлял Дитрих Гангрубер, несмотря на поздний час, неспешным, прогулочным шагом идя по узенькой улочке в сторону безымянной площади на юго-востоке города; туда, где находилось увеселительное заведение с сомнительной репутацией – «Рев Вепря».

Грязнулю-разбойника было теперь не узнать, да и вряд ли кому-либо из прохожих (если, конечно, таковые встретились бы на ночной улочке) пришло бы в голову, что скромно, но опрятно одетый молодой дворянин, идущий им навстречу, провел последние дни не на службе при графском дворе и не в тепле да уюте собственного поместья, а в грязи и сырости лесных чащ. Никто из горожан не осмелился бы и предположить, что припозднившийся мужчина благородных кровей (судя по выправке, строгому взгляду и практичности платья, офицер) обычно ночевал у костра, иногда прямо на сырой земле; питался порой тем, на что уважаемому горожанину и смотреть-то противно, и занимался преступным промыслом, совсем не соответствующим его пусть и не знатному, но благородному происхождению; вершил дела, за которые в Геркании четвертуют без долгого суда и всякого следствия.

Поношенную, засаленную и кое-как заштопанную во многих местах кожанку с нашитыми поверх стальными пластинами сменил черный кафтан простенького покроя, в каких обычно ходят обедневшие дворяне, состоящие на службе у вельмож, а изредка надевают и зазнавшиеся служители городской управы. Вместо стоптанных сапог отважившийся посетить город разбойник щеголял в новеньких, начищенных до блеска ботфортах. Третьего дня он позаимствовал их из сундука сговорчивого вельможи, чрезмерно самонадеянного и беспечного, поскольку не позаботился о должном эскорте для защиты своей путешествующей особы, но зато достаточно прозорливого, чтобы понять, кому стоит сопротивляться, а кому нет. Меч и кинжал остались прежними. Дитрих привык к своему оружию, да и не любил парадных мечей, хоть и выглядящих красиво и внушительно, но неприспособленных для серьезной схватки. Шляпу Гангрубер никогда не носил, поэтому его грязные, сальные волосы, которые у разбойника не было ни времени, ни возможности как следует вымыть, скрывал надвинутый на лоб капюшон – весьма ценное дополнение к еще относительно новенькому, прилично выглядевшему черному плащу. Одним словом, разбойник довольно удачно преобразил свою внешность, стараясь избежать даже тени подозрения, что он проводил куда больше времени среди зверей на лоне дикой природы, нежели в обществе себе подобных.