Барбара Хэмбли - Дети Джедаев

• Название: Дети Джедаев
• Автор: Барбара Хэмбли
• Издательство: Азбука
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 5-7684-0410-4

Убийца, схваченный на дипломатическом приеме, рассказывает Хэну Соло о таинственном колодце, укрытом в руинах затерянного мира. Там Джедаи спрятали от Темных Сил своих детей. И только юному сыну императора известно, где находится вход...

---

Единственным его ощущением было предчувствие чего-то плохого, что может произойти, — некое видение темноты, которая съеживается и собирается в одну точку.

Он покачал головой. «В любом случае, если там такие люди, как Драб Маккам, там детям не место».

«Не волнуйся», — голос Леи прозвучал успокаивающе. Вслед за Люком ее глаза остановились на привязанной ремнями фигуре, продолжавшей издавать невнятные звуки. По экранам мониторов пробегали хаотичные блики красного и желтого цвета. «Мы будем осторожны, — тихо добавила она, — но мы найдем их, Люк. Или же узнаем, куда они исчезли».

В безмолвном сиянии световых шаров, играющем на ее белоснежном плаще, Лея спустилась вниз и погрузилась в бархат иторианской ночи, нарушаемой праздничной иллюминацией.

Глава 3

Таттуин.

Пустыня. Пронизывающий ночной холод. Ветер стих, и осталась одна темнота. Люк лежал, глядя на низкую саманную арку потолка своей комнаты, едва видимую в тусклом свечении датчиков на конденсаторе влаги, находящемся во дворе за окном.

Ночную тишину заполняли уютные убаюкивающие звуки домашней техники. Пощелкивал аппарат по изготовлению йогуртов тетушки Беру, жужжала гидропонная установка дядюшки Оуэна, тихонько шумела охранная сигнализация.

Почему же ночь казалась такой настороженно-молчаливой?

Почему в груди теснился ужас, предчувствие какого-то чудовищного преступления, призрак которого медленно приближался из мрака?

Он встал с кровати, накинул на плечи одеяло. Ступеньки были слишком высокими для его замерзших детских ног. Запах пустыни раздражал ноздри, холод неприятно щекотал лицо.

Люк был еще очень юн.

За лестницей, на которой он стоял, за погруженным в сон двором фермы расстилалась неподвижная пустыня. Огромные звезды горели на совершенно темном небе каким-то сумасшедшим огнем.

Он смотрел на бесконечную пустыню, с ее дюнами и солончаками, бесформенную, словно затаившуюся в темноте.

Она таила в себе опасность. Огромная и ужасная опасность, неотвратимо приближающаяся к одинокому дому.

Люк проснулся.

Широко открытыми глазами смотрел он на высокие арки и вычурные подвески в виде стеклянных виноградных лоз. Ажурные цветы прикрывали окна и световые шары среди деревьев во дворе, отбрасывая на стены кружевные тени. Стояла глубокая ночь, но отовсюду доносилась музыка. Сотни свадеб, танцы по случаю воссоединения, песни — планета веселилась. Вокруг шумел Итор, в воздухе плыл запах джунглей, медовый и пряный аромат зелени и десятков распускающихся ночью цветов.

Таттуин…

Почему ему приснился дом его детства? Почему ему снова привиделась та ночь, когда с замиранием сердца он предчувствовал приближение опасности? Тогда это были Песчаные Люди, Тусканские Рейдеры. Один из них оказался у самой ограды и задел сигнализацию. Дядюшка Оуэн как раз вышел из дома в поисках Люка, и тут послышался первый отдаленный рев бантха. Если бы Люк не проснулся заранее, то вряд ли бы им удалось предупредить нападение Песчаных Людей.

Почему же и на этот раз он ощущал такое же напряженное молчание, словно предвещавшее приближение зла?

Что же почувствовал он в момент сеанса с Никосом, когда коснулся хранящихся в его электронном мозгу воспоминаний?

Люк встал с постели и, обернувшись простыней как в детстве, подошел к окну.

— Есть птица, что поет в ночи для королевы. — Лея и Хэн уехали. Они использовали нападение Драба Маккама в качестве предлога для отъезда, выразив обеспокоенность за судьбу своих детей. Вожди иторианцев согласились с тем, что время их визита следует сократить и они должны вернуться на Корускант, так как невозможно гарантировать их безопасность. Сам же Драб Маккам оставался на попечении Томла Эла. Он по-прежнему пребывал во власти своих непонятных никому видений.

Арту-Дету уехал вместе с Хэном и Леей, так как могла возникнуть потребность в его огромных компьютерных возможностях. Люк это понимал. Суетливый же и обстоятельный Си-Трипио был необходим здесь, для выполнения той странной и трудной задачи, которая и привела Люка на Итор. Для совместной работы с Крей Мингла и иторианскими докторами по интегрированию Никоса Марра обратно в человека требовался именно такой коммуникативный робот — переводчик.

Но сейчас Люку был необходим Арту.

У него появилась новая идея.

Перекинув простыню через плечо, он направился к двери. Си-Трипио, находившийся в пустой столовой Дома Гостей, включился в тот самый момент, когда Люк появился на пороге. Глаза робота сверкали в темноте, как круглые желтые луны. Люк жестом руки успокоил его: «Все в порядке, Трипио».

«Могу ли я что-нибудь сделать для вас, мастер Люк?»

«Спасибо, не сейчас».

Робот опять опустился на стул, и Люк, спускаясь по ступенькам к наружной двери и пересекая террасу в темноте думал о том, что Трипио наверняка не отключился. Трипио было свойственно поистине человеческое любопытство.

Как и Си-Трипио, Никос Марр пребывал в одном из помещений, выделенных для него и Крей, находясь в выключенном режиме, что для робота равнозначно состоянию покоя. Как и Трипио, он повернул голову на тихие шаги Люка.

«Люк? — Крей снабдила его особо чувствительными модуляторами голоса, который прозвучал сейчас как шепот, но громче шелеста синих листьев за окнами. Никос встал и подошел к люку. Его руки и плечи в призрачном освещении отливали тусклым серебром. — Что это было?»

«Я не знаю, — ответил Люк. Они прошли в маленькую столовую, где он проводил с Никосом свой сеанс. Люк отстегнул футляр светового шара, и треугольный пучок желтоватого света упал на красную поверхность деревянного стола. — Сон. А может быть, предчувствие». Он готов был спросить: «Ты видишь сны?» -но вспомнил неприятную темную пустоту мозга Никоса и промолчал. Он не был уверен, понималли его ученик разницу между восприятием человека и его знаниями, понимал ли он вполне, что он потерял, когда он сам и его сознание были трансформированы.

Вместо этого он поинтересовался: «Как ты осознаешь компьютеризованную сторону своего существования?»

Человек в этом случае нахмурил бы брови, прижал бы большой палец к губам, почесал бы за ухом, — в общем, сделал бы что-нибудь в этом роде. Никос же ответил незамедлительно с исполнительностью механизма: «Я знаю, что она есть. Если бы вы спросили меня о величине корня квадратногоиз „пи“ или об отношении длины световых волн к частоте, я без колебания ответил бы вам».

«Ты можешь генерировать произвольные числа?»

«Конечно».

Конечно.

«Когда я зондировал твой мозг и коснулся твоих воспоминаний о планете детства, я почувствовал — мне что-то мешает. Ко мне что-то тянулось, пыталось достать… что-то злое, что-то…» Произнося это вслух, он понимал теперь, что он ощущал. «Что-то осознанное. Ты бы мог войти в рецептивный транс, как бы медитируя с Силой, открыть ей свой разум и… образовать произвольный числа? Случайные координаты? Я дам тебе графический терминал — здесь есть один… Ты проходил обучение Джедая, — продолжал Люк, опершись о стол и глядя прямо в голубые искусственные глаза Никоса. — Ты знаешь… ощущение, тяжесть и руку Силы, хоть ты и не можешь пользоваться ею сейчас. Мне нужно найти эту… эту помеху. Определить ту волну темноты, которую я почувствовал. Ты можешь это сделать?»

Никос неожиданно улыбнулся, и это была улыбка человека, которого знал Люк. «Не имею ни малейшей уверенности, — заявил он, — но мы, конечно, можем попробовать».

Утром, извинившись, Люк отказался от экспедиции к водопаду Дессиар — одному из наиболее красивых мест Итора. Эту экспедицию организовал Томла Эл для него, Крей и Никоса. Когда они уехали, он разыскал Умво Мулиса. Высокий вождь иторианцев серьезно выслушал его не совсем понятную просьбу и пообещал сделать все возможное, чтобы выполнить ее. Затем Люк спустился к клинике, где находился напичканный обезболивающими средствами Драб Маккам. Было очевидно, что ему так и не удалось вырваться из своих кошмаров.

«Убью! — закричал он, натянув сдерживающие его ремни и хватая Люка когтистой рукой. Взгляд его голубых глаз был полон ярости. — Это все отрава! Я вижу тебя! Вокруг тебя темнота! Ты — это он! Ты — это он!» Его выгибало дугой. Вопли его, казалось, исходили из самой глубины его тела, кромсаемого какой-то дьявольской мясорубкой.

Люку уже приходилось ранее преодолевать темные стороны разума, как чужого, так и своего собственного, и сталкиваться с гораздо большим злом, чем может быть известно человеку, следуя по пути Силы… И бывало так трудно не свернуть в сторону…

«Этой ночью мы даже попытались дать ему яррок, — сказала дежурная врач — изящная иторианка в красивом зеленовато-желтом костюме и накинутом сверху красном плаще. — Но, очевидно, дозы, принимавшиеся им ранее и позволившие добраться сюда, сделали его организм сверхчувствительным. Мы повторим нашу попытку через четыре-пять дней».