Николай Паниев - На грани жизни и смерти

• Название: На грани жизни и смерти
• Автор: Николай Паниев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1981

Повесть о совместных действиях болгарских патриотов и советских чекистов по разоблачению коварных замыслов изгнанной из Крыма белой армии барона Врангеля.

---

Несмотря на трудности в пути, до Одессы удалось пролететь благополучно. Когда показался берег Черного моря, сердце Балева радостно забилось. Город напомнил ему Варну. Захотелось направить свой старенький «фарман» через море дальше на юг, пока не возникнет под крылом Варна. Но сейчас он мог только воскликнуть: «Довиждане, Варна! Довиждане, Болгария!» До скорой встречи, родная, любимая, истерзанная земля! Русские братья совершили революцию, чтобы на такой же обездоленной, как и болгарская, земле построить новую жизнь. Нужна, ох как нужна такая же революция в Болгарии! Мы непременно последуем примеру русских братьев.

Балев не замечал, что разговаривает сам с собой. Всеми помыслами он был с родиной, с оставшимися там боевыми товарищами-подпольщиками.

Перелет закончился благополучно. В Одессе знали о прибытии Балева. Его встретили, заверили, что сделают все возможное для выполнения указаний, полученных из Смольного. В Одессе Балева ждал приятный сюрприз — встреча со старым знакомым — солдатом по имени Тигран. «Будем действовать вместе», — сказал Тигран, весело подмигнув.

Одесские товарищи спросили у Балева, есть ли у него в городе знакомые, друзья. Он ответил, что хотел бы встретиться со своими земляками, принимавшими участие в революции. Кроме того, Балеву хотелось одному побродить по Одессе, которая так напоминала ему Варну, и, конечно же, увидеть Анну Орестовну Гринину.

Одетый по-весеннему, Христо Балев медленно спускался по знаменитой одесской лестнице. Пчелинцев говорил, что Гринины остановились где-то в этом районе. Балев свернул на небольшую улицу, принялся всматриваться в номера домов. Кажется, здесь. Он вошел в маленький дворик. Появление гостя первыми заметили Леопольд и Кирилл. Оба с удивлением уставились на непрошеного визитера, потом Кирилл Васильевич с беспокойством спросил:

— Никак тот самый... болгарин?

— Он. Выследил-таки, — процедил сквозь зубы Леопольд.

— Что ему надобно?

Леопольд пожал плечами.

— Не знаю, не знаю...

Анна Орестовна встретила болгарского гостя на небольшой открытой террасе. Обрадовалась ему как старому знакомому.

— Просто не знаем, как и быть, — рассказывала она. — Профессора Невского в Одессе не оказалось. Говорят, в Париже есть какое-то светило... Да только туда...

— Не хотите? — быстро спросил Балев.

— Ради здоровья ребенка я готова ехать хоть на край света. Но... — Гринина оглянулась и продолжала шепотом: — Боюсь я нынче за границу.

— А раньше не боялись?

— Когда это «раньше»?

— Перед самой войной. Я вас видел в Париже.

— О, это было так давно!

— Мне кажется, что вчера...

Появились Кирилл Васильевич и Леопольд. Анна Орестовна сказала:

— У нас вот гость... из Питера.

Балев вежливо поклонился и добавил:

— И из Болгарии. Я здесь проездом.

После неловкой паузы Кирилл Васильевич поинтересовался:

— Проездом домой?

— До дома еще будет остановка, — уклончиво ответил Балев.

— И стрельба, разумеется? — не удержался Леопольд.

— Если надо, — спокойно произнес Балев.

— Поскольку вы красный, то, конечно же, будете стрелять в белых? — не унимался Леопольд.

— Так же, как белые стреляют в красных, — невозмутимо ответил Балев.

— Слышите, как все просто. Вот этот господин наводит револьвер, и... капитана Агапова как не бывало, — выразительно посмотрев на Гринину, сказал Леопольд. — Кузина горько оплакивает любимого кузена, а затем принимает у себя...

— Перестаньте! — одернула Леопольда Анна Орестовна. — Перестаньте фиглярничать! Вы что, забыли, как надо вести себя с гостями? — И, повернувшись к Балеву, сказала: — Ради бога, извините... Все так изнервничались... Эта неопределенность... Иногда мы говорим не то, что думаем... Простите.

— А у меня времени, как говорится, в обрез, — спокойно сказал Балев, взглянув на часы. — Все вам передают приветы и ждут... домой. Очень ждут. Ну а если вдруг придется побывать... в Болгарии... То мы рады гостям.,, очень рады. До свиданья.

Откланявшись, Христо Балев сбежал с крыльца. После ухода гостя Кирилл Васильевич осуждающе произнес:

— Ах, Лео, Лео! Ну что за бестактность!.. Мало тебя шлепали в детстве, братец...

— Ничего, в этом отношении его еще ждет блестящее будущее! — сказала Анна Орестовна и вышла.

Леопольд схватил вазу с цветами и в порыве бешенства грохнул ее об пол.

* * *

На исходе был четвертый месяц новой власти в России. Полчища русской контрреволюции и интервентов двигались к сердцу революции. Большая угроза нависла над красным Петроградом, над всей страной. Молодая, только что созданная Красная Армия вела первые бои с врагом. Особенно ожесточенные сражения шли на подступах к Петрограду. Одним из белых батальонов командовал капитан Агапов.

Снаряд, разорвавшийся неподалеку от наблюдательного пункта, обдал группу офицеров комьями мерзлой земли и снега. Один из них, отряхиваясь, сердито буркнул:

— Братоубийство!

Капитан Агапов зло оборвал его:

— Где вы видите братьев? Это изменники! Враги России!

Поблизости опять разорвался снаряд, выбросив фонтан мерзлой земли и снега. Офицер, сетовавший на братоубийство, с удивлением заметил:

— Пристрелялись! А говорили... сброд. С умом палят.

— Разговорчики! — крикнул Агапов. Он хотел еще что-то сказать, но в ту же секунду снаряд врезался в землю совсем рядом. Агапов упал будто подкошенный.

* * *

Христо Балев долго стоял на берегу, провожая взглядом большую птицу. Он не заметил, как из рыбацкой хижины вышел Тигран, встал позади и тоже стал смотреть на удаляющуюся птицу. Когда она пропала из виду, растворилась в наплыве облаков, Тигран спросил:

— Что, может, летит в твою Болгарию, а?

— Все может быть. У нас есть песня. Слова такие... Ах, если бы я мог стать птицей...

— Аэроплан тоже птица!

— Отобрали. Теперь я моряк. А когда выйдем в море, неизвестно.

— Не торопись, дорогой! Дождемся Васю. Он настоящий моряк.

— Но когда это будет, когда?

— Я же сказал: не надо спешить. Мой друг сделает одно дело и прибудет. Вася Севастополь знает как свои пять пальцев, как ты...

— Велико-Тырново.

— Так называется твой город?

— Точно така.

— Красивый?

— Лучше не бывает.

— Скучаешь?

— Немного... Некогда скучать.

— Я тоже немного по Шуше... по моей Шуше, но Кавказу скучаю. Представляешь: гора, а на той горе друг над дружкой дома...

— Так это же Велико-Тырново!

— Значит, они похожи друг на друга, как и мы... только вот у меня борода...

Оба весело засмеялись. Тигран сказал:

— Считай, что мы с тобой как... близнецы. Теперь я тебя буду называть по-кавказски: Христо-джан. «Джан» — значит «душа моя».

— Точно така, Тигран-джан!

* * *

Капитан Агапов оказался в походном госпитале. Он лежал на койке с забинтованной головой. Окинув взглядом палату, Агапов достал из-под подушки сложенный вчетверо листок бумаги и принялся читать.

«Не знаю, дойдет ли до тебя это письмо, дорогой Александр. Но все же пишу. Если бы ты только знал, как мне не хватает твоего совета, твоей решительности и хладнокровия. Леопольд настаивает на поездке в Париж. Он где-то вычитал, что там есть профессор, который делает сложные операции. Уверяет, что Костику вернут зрение. Боюсь, что он задумал недоброе. Не знаю, как быть. В Петрограде, говорят, неспокойно. Да и врачей нужных нет. Кирилл в полнейшей растерянности. Ко всему еще и я и он оторваны от привычного дела. Вот уже около полугода я не танцую, не репетирую... Кирилл забросил свои стихи. Один Леопольд не унывает, то и дело встречается с какими-то людьми, о чем-то хлопочет, строит планы. Мне кажется, что его авантюры плохо кончатся для всех нас... Много думаю о тебе. Тревожусь. Как ты там?..»

В палату вошел раненый офицер на костылях.

— Красного схватили. Лазутчика. Идемте посмотрим, как допрашивать будут! — сообщил он.

Кое-кто двинулся к выходу. Агапов дочитал письмо и задумался. Сообщение о поимке пленного он пропустил мимо ушей. Повернувшись к тяжело раненному соседу по койке, спросил:

— Бумагой случайно не богаты?

— К сожалению, нет. Попросите в канцелярии, — через силу проговорил сосед.

Агапов, встав, направился к дверям.

Посреди канцелярии стоял матрос со скрученными сзади руками. Лицо у него было в ссадинах и кровоподтеках, он еле держался на ногах. Офицеры, ведущие допрос, устало курили, не спуская глаз с пленного. Матрос, казалось, был безразличен ко всему происходящему. Однако при виде вошедшего в канцелярию Агапова в его глазах на секунду мелькнуло любопытство. Это не укрылось от допрашивающих. Пожилой подполковник грубо спросил:

— Что? Может, знакомый?

Василий и Агапов смотрели друг на друга, и видно было, что каждый пытается что-то вспомнить. Агапов, так ничего и не вспомнив, хотел было выйти, но подполковник остановил его:

— Господин капитан, вам случайно незнаком этот...