К. Домбровский - Альманах «Мир приключений». 1969 г.

• Название: Альманах «Мир приключений». 1969 г.
• Автор: К. Домбровский
• Издательство: Издательство «Детская литература»
• Жанр: О войне
• Год: 1969

Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов.

---

— Положь голову, — грянул часовой, — и не подымай, пока не приказано! Разговорился у меня! Я — Носов! И я иш-шо кишки с вас выпушшу!

Дверь закрылась.

Все лежали молча. Мишка опять застонал. Клешков попробовал перекатиться к нему, но сил не было.

Около дверей амбара опять заговорили.

— Скоро, Порфирьич, мы с тобой миллионщиками ходить будем, — сказал чей-то хрипатый бас.

— Не пойму, точно ето, ай как, — ответил голос часового, — штой-то давно ету байку слышим, а денег усе нету.

— Найдем, — сказал хрипатый, — раз ента Седая опять с нами, все чин чином будет.

— Разжиться бы — оно неплохо, — сказал часовой.

— Разживемся, — сказал хрипатый. — А теперча давай одного из энтих на допрос.

В чисто прибранной горнице пахло ладаном от лампад, развешанных перед каждой иконой. На полу лежали половики. Капитан Красков в нижней рубашке брился перед зеркалом.

— Входите, входите, товарищ Клешков! — весело сказал Красков, соскребая лезвием мыло со щеки. — Рад принять вас в домашней обстановке.

Клешков оглянулся. Позади в дверях стоял огромный мужик в солдатской шинели. Он всмотрелся и понял вдруг, что уже видел его когда-то.

— Хотите познакомиться с Никитой Дмитриевичем? — добриваясь, спросил Красков. — Лучше позже. Он тогда все свои таланты разом предъявит.

Он быстро надел френч, застегнул его и позвал:

— Мадам, прошу.

Вошла Седая. Строгое черное платье чуть топорщилось на груди, но бинтов не было видно.

— Этот? — спросил Красков.

— Нет, — сказала она, присаживаясь на стул около стола и глядя на Клешкова. — Этот скорее вел себя по-джентльменски.

— Перейдем к делу, — сказал Красков и, подойдя, в упор посмотрел зеленоватыми умными глазами. — Чем вы занимались в угрозыске?

Клешков смотрел под ноги.

— Нет смысла молчать. Это несет болезненные последствия, — сказал Красков. — Я и так все знаю — и то, что вы комсомолец, и то, что доброволец. Впрочем, одно с другим связано. Будете отвечать?

Клешков покачал головой.

— Митрич! — сказал Красков.

Тяжелое колено вдавилось в крестец Клешкову, и одновременно дюжие лапы вывернули ему руки. Клешков упал на колени.

— Будете отвечать? — холодно спросил Красков.

Клешков снова покачал головой.

Свистнула плеть. Обожгло лицо. Кроме саднящей боли, Клешков почувствовал сладковато-соленый вкус крови, скатившейся к губам. Еще и еще раз врубалась нагайка в лицо. Клешков дергался, пытался спрятать голову, но нагайка прожигала, прорубала кожу.

— Хватит! — сказал голос Краскова.

Клешкова подняли.

— Ну как, одумались? — спросил Красков.

Клешков с трудом разлепил глаз, другой не разлеплялся. Все лицо жгло, как будто в него вкопали порох и подожгли. Он увидел Краскова, молча глядящего на него, и Седую, отвернувшуюся к окну.

— Отвечать не собираетесь? — спросил Красков.

Клешков упрямо покачал головой. Он не собирался. Он давно готов был ко всему этому, весь мировой капитал был против него, комсомольца. И он знал об этом, когда вступал в ячейку.

— Свяжи ноги и брось в соседней комнате, — сказал Красков кому-то.

Клешков был тут же связан, и шерстистый кляп душно и противно забил ему рот. Его кинули на пол в соседней комнате, и он, хотя саднило лицо, стал слушать, что происходит за стеной.

— Развязать, — сказал голос Краснова. — Ну, здравствуйте, чекист товарищ Фадейчев, не ожидали попасть в такое общество, а?

— Ты, падло буржуйское! — с натугой сказал Мишкин дискант. — Рази б я с тобой разговаривал? Я, попадись ты мне в руки, враз бы тебя располовинил.

— Вот это разговор, — сказал Красков. — Сразу видно...

Но тут послышался топот, взвизгнула женщина, затопотали в борьбе ноги по полу, упал стул. Ударил выстрел.

— Да что вы, вахмистр! — негодующе крикнул голос Краснова.

— Никак не мог отодрать, вашбродь, — хрипато пробасил вахмистр.

— Вынесите и посмотрите, нельзя ли чего сделать!

— Слушсь! — рявкнул голос вахмистра, и что-то тяжело проволочили по полу.

— Мерзавцы! — сказал женский голос. — Я бы их попросту расстреляла.

— Не-ет, — протянул голос Краскова, — мы устроим развлечение поинтереснее... Но это позже, а сейчас надо все-таки докопаться, кто из них занимался вашим делом. Давай последнего! — крикнул он кому-то.

— Доброе утро, — сказал голос Гуляева.

— Доброе утро, — ответил Красков, и женщина что-то выбормотала неслышно.

— Владимир Гуляев, судя по удостоверению, — сказал Красков. — Скажите, Володя, вы из какой семьи?

— Отец — учитель гимназии, — сказал ровный голос Гуляева. — Что еще вас интересует?

— Меня вот что интересует, — в тон ему ответил Красков, — вы с красными по идейным соображениям?

— Как вам сказать... — сказал голос Гуляева, и Клешков похолодел от самого тона его слов, — Пожалуй, я объясню.

Была пауза. Клешков почувствовал, как слезы душат его. Прав, прав был начальник, гада считал он товарищем! Надо было раньше следить.

— Вы читали Бердяева? — спросил Гуляев за стенкой.

— Кое-что, — сдержанно ответил голос Краскова.

— Помните, он говорит о вечно женственном в русской натуре, об отсутствии в ней мужества?

— Да, это в его последней книге, забыл, как она называется...

— «Судьба России», — сказал Гуляев.

— Да-да! — возбужденно прокричал Красков. — Именно «Судьба России»!

— Ну вот, — говорил голос Гуляева, — а мне кажется, что большевики как раз и способны сделать из нас мужественный народ со своей мессианской задачей в нынешнем мире.

— Вот как? — сказал Красков. — А не сделают ли они из нас просто монархию наоборот? Но дело не в этом. Володя, вы делали обыск у Калитина?

— У часовщика? — спросил Гуляев.

— Да, — подтвердил Красков, — у часовщика.

— Делал, — сказал Гуляев после молчания.

— А какие вы книги у него нашли? — нетерпеливо спросил голос женщины.

Гуляев молчал.

— Нас, собственно, интересует даже не какие книги, а где они сейчас? — спросил Красков и, подождав, добавил: — Володя, не упорствуйте, я не хочу превращать вас в рагу, как этих... Я прошу вас нам помочь...

Гуляев молчал.

— Вывести! — крикнул Красков. — Полчаса на размышление, — добавил он.

Клешкова тоже подняли и, развязав ноги, повели в амбар.

Войдя, Клешков увидел Гуляева со связанными руками, приткнувшегося спиной к стене амбара. Не говоря ни слова, он прошел мимо и лег на землю.

— Били? — спросил Гуляев.

Клешков даже не посмотрел в его сторону.

— Саш, ты что? — спросил обиженный голос Гуляева. — Ты почему не отвечаешь?

— Ты кто? — спросил Клешков, съезжая по стене амбара и садясь. — Только не крути мне мозги: ты с нами или с ними?

— А-га, — сказал Гуляев, — значит, об этом все еще надо спрашивать?

Клешков вспомнил вдруг, как после броска бомбы первым вскочившим и побежавшим к дому был Гуляев, потом вспомнил, как они втроем брали Краскова, и устыдился.

— Уж больно мудрено ты с ним разговаривал, — сказал он примирительно, — и они с тобой как-то... В Мишку вон сразу пульнули.

Гуляев не отвечал, и Клешков замолчал тоже, вспоминая о Мишке и думая о том, что их ждет.

Ждала их смерть. О ней думать не хотелось. Клешков уперся подбородком в подогнутые колени и стал прикладывать к жесткой грязи галифе то одну, то другую воспаленную скулу.

Во дворе кричали, топали. Ржали лошади.

Клешков не то чтобы задремал, но как-то отвлекся ото всего и даже боль почти перестала его тревожить.

— Выходи! — раскрывая ворота, закричал давешний бородатый часовой.

Они вышли из амбара. Солнце стояло высоко на небе. За домом виден был клочок окруженного плетнем огорода и пристройки. Всю поляну, на которой стоял хутор, окружали мачтовые сосны, негромко рокотавшие о чем-то своем. На сосне, стоявшей отдельно от других, сидел молодой солдат и ладил петлю на длинном суку.

Клешков взглянул и отвернулся. Гуляев вышел вслед за ним и тоже посмотрел на петлю. Солдат на суку свистел. На крыльцо дома вышел угрюмый мужик в синей рубахе враспояску. Увидел черного борова, рывшегося невдалеке, и побежал на него с криком. Боров захрипел и умчался. На крыльцо вышел Краснов в фуражке, в кителе, в перчатках, за ним показалась в дверях Седая.

Огромный человек в военной форме подошел к крыльцу и, задрав округлую бородку, козырнул снизу.

— Все готово, вашбродь.

Клешков вдруг понял: этот человек заходил тогда к часовщику и потом умчался вместе с женщиной на подводе.

Красков спустился с крыльца и подошел к обоим.

— Ну, Владимир, — сказал он Гуляеву, — ничего не добавите к тому, что я хотел узнать?

Гуляев отвернулся, и Клешков вдруг проникся горячей жалостью к товарищу, которого он так оскорбил.

— А ты? — спросил Красков, холодно оглядывая Клешкова.