Михаил Перешивкин - Хозяева леса и другие рассказы

• Название: Хозяева леса и другие рассказы
• Автор: Михаил Перешивкин
• Жанр: Боевая фантастика

Цивилизация уничтожена огнем ядерной войны. По руинам городов бродят ужасающие твари. Казалось бы, нет такого места, куда не добралась война, но в глубокой тайге двое стариков живут своей привычной жизнью, не догадываясь о всех ужасах современного мира. Однажды им придется выйти из леса и взглянуть на мир Божий, оказаться в Новосибирском метро. В метрополитене царит единая система правления, гнетущая страхом всех его обитателей, в то время, как на северных границах появляется вирус, практически разрушающий мозг его носителей. Чтобы сделать мир капельку лучше, герои отправляются на поиски компонента для антивирусной сыворотки.

В «Сборнике рассказов»  представлены истории о жизни людей после ядерной катастрофы. Здесь будут раскрыты судьбы других городов, судьбы правительственных убежищ и вообще судьбы обыкновенных людей, в жизни которых не предначертано сделать что-то великое. Так же будут представлены некоторые любопытные факты о планете Земля.

---

— Оно того стоило. — Через пару секунд его уже не было.

* * *

— Нет Геннадий Андреевич, эксперимент вновь не удался.

— Эх… Ну тогда закрывай гермоворота. Будем ждать следующего.

Конец?

Опять не успели, опять…

09: 02 — По Московскому времени.

— Мангуст семь, как слышно, прием?

— Сокол два, это Мангуст семь. Слышно хорошо.

— Мангуст семь, принимай вводные.

— Сокол два, это Мангуст семь. Принимаю.

— Высадится в квадрате «Омега 3/6», добраться до приблизительного место нахождения объекта, прием.

— Сокол два, это Мангуст семь, что делать дальше?

— Установить контакт с объектом и по возможности взять под контроль до прихода основных сил, как слышно?

— Слышно хорошо. Вас понял. Что там у Росомах? Прием.

— Мангуст семь, это Сокол два. Росомахи ведут бой. Прием.

— Что у них там произошло, Сокол два?

— Нападение МО[1].

— Господи, мы не можем им помочь, Сокол два? Прием.

— Это Сокол два. Ответ отрицательный. У вас свое задание лейтенант, выполняйте его. Как слышно, прием?

— Слышно хорошо, Сокол два.

— Желаю удачи ребята. Конец связи

— Ребята, расчетное время прибытия пять минут, всем приготовиться.

09: 15– По Московскому времени.

— Сокол два! Ответьте! Прием!

— Мангуст семь, это Сокол два. Доложите обстановку.

— Сокол два, это Мангуст семь! Ведем бой с ЛМО![2] Запрашиваю огневую поддержку с воздуха! Как слышно, прием.

— Вам отказано, Мангуст семь. Все птички заняты. Прием.

— Черт бы вас побрал! Вас понял Сокол два. Конец связи.

09: 17– По Московскому времени.

— Сокол два! Прием! Мы несем потери! Повторно запрашиваю поддержку с воздуха!

— Вам отказано Мангуст семь. Как слышно, прием?

— Слышно хорошо, Сокол два. Конец связи.

09: 48– По Московскому времени.

— Сокол два, ответьте!

— Это Сокол два, прием.

— Мы добрались до приблизительного место нахождения объекта. Прием.

— Ждите дальнейших распоряжений.

— Как дела у Росомах? Прием.

— Росомахи не выходят на связь, прием.

— …

— Мангуст семь? Прием. Отзовитесь.

— …

— Повторяю. Мангуст семь, отзовитесь.

— …

— Повторяю. Мангуст семь, отзовитесь!

— Нам оказано сопротивление, ведем бой! Прием!

— Потери есть? Мангуст семь?

— Так точно! Двое!

— Ждите дальнейших распоряжений. Прием.

— Вас понял, конец связи!

10: 13– По Московскому времени.

— Мангуст семь, ответьте.

— Мангуст семь на связи. Слушаем вас Сокол два.

— Как обстановка, Мангуст семь?

— Держим оборону на приблизительном место нахождении объекта. Нападение МО повторяются с интервалом пять минут. Прием.

— Есть потери, Мангуст семь.

— Никак нет.

— Мангуст семь, вы обследовали приблизительное место нахождения объекта?

— Так точно. Мы открыли гермоворота, но объекта не обнаружили. Прием.

— Вас понял. Ждите вертушек.

— Вас понял. Росомахи вышли на связь, Сокол два?

— Так точно. Вели бой.

— Они обнаружили объект?

— Никак нет. Интересовались как у вас на Полянки.

— Сокол два передайте, что все плохо.

— А ха! Вас понял Мангуст семь.

12: 53

— Взлетай Шеф!

— Вас понял.

— Сокол два, это Птичка три шесть, подобрал Мангуста семь, возвращаюсь на базу.

— Птичка три шесть, это Сокол два, вас понял.

— Отбой.

— Ну как там на Полянке?

— Плохо, Шеф, плохо. Еще одного потеряли. Кажется, в этом городе кроме этих тварей никого нет. Судя по фону радиации на станции, то выжить в метро не было никаких шансов.

— Я сразу сказал, что вы там ничего не найдете, только парней хороших потеряли. И все ради чего? Что бы в очередной раз убедиться, что тут никого нет. Я кстати не думал, что чиновники станут спонсировать эту вылазку. Но я уверен, что пятой попытки не будет.

— Мы оставляем здесь еще трое отличных ребят. Будь ты проклята, Москва.

— Боюсь, она и так проклята.

Вертолеты улетали под пристальным взглядом сталкеров, которые стояли рядом с вестибюлем станции метро Библиотека имени Ленина и думали, что они опять не успели, опять.

Шапка

— Ну ты что такой не понятливый? Я тебе пять жетонов, а ты мне вон ту шапку. Понял?

— Speak English please.

— Мля, ну почему тут все такие не понятливые? Я тебе пять жетонов, а ты мне вон ту шапку!

— I don’t speak Russian, facken idiot!

— Что ты там сейчас вякнул? Ты думаешь, я совсем, по-вашему, не феню? Может тебе паяло начистить ради профилактики?

— Fool man! I don’t understand your facken language!

— Ну и что мне с тобой делать?

Оглядев рынок, Никита нащупал взглядом своего товарища и жестом подозвал его к себе. Тот сидел за столиком рядом с очаровательной брюнеткой и о чем-то с ней беседовал, от чего та изредка посмеивалась. Увидя, что Никите снова требуется его помощь, он что-то шепнул на ушко девушке и встал из-за стола. Подойдя к прилавку, возле которого стоял Никита, он взглянул на продавца. Это был негр, одетый в серую куртку с капюшоном и с кепкой на голове, повернутой на левый бок. За ухом у него торчала сигарета, а в зубах зубочистка. Насмотревшись на торгаша, он перевел взгляд на товарища. Тот стоял, косившись на негра и потирая кулаки. Никита вообще был не сдержанный, Антону всегда приходилось его остужать.

— Что тебе надобно старче?

— Хорош прикалываться. Скажи лучше этой гниде черножопой, что бы он мне ту шапку продал.

— Ник, когда ты уже это английский выучишь? Я тебе до конца жизни переводить все буду?

— Может и так. Мне этот гребанный ленгвич в лом учить. Вдруг я его выучу, а меня на следующий день какая-нибудь тварь в туннеле грохнет? Или скажу я какому-нибудь негру, что-то не так, а он меня за это по башке двинет, да так, что ты потом мои драгоценные мозги по платформе собирать будешь?

— Какой же ты ленивый. Вот я не поленился и теперь все цыпочки мои. Вон видишь, вон та, за барным столиком? Она обещала показать мне что-то новенькое, ха-ха, я, кажется, догадываюсь, что именно.

— Чел, за жетоны они и так все мои. А их у нас много. — Никита встряхнул мешочек с чем-то звенящим.

— За то ты даже шапку сам себе купить не можешь.

— Слышь, запарил уже. Ты можешь сказать ему или нет?

— Эх, ну, что с тобой поделать? — Он повернулся к торгашу. — Hay man. My friend want’s to buy this one. — И он указал на шапку.

— Ten jetton.

— How?

— Ten.

— Are you sure? We have big friends!

— Oy… Friends? I have friends too. Guys! — Из-за занавески вышли два амбала с винтовками в руках. — Where your friends?

— Брателла, что происходит? Ты дабозарился на счет шапки или как?

— Все пучком, не ссы!

— А так что они валыны достали?

— Не парься, я сейчас все разрулю.

Взглянув на девушку, Никита увидел, что ее всю перекосило от страха. Оглядев рынок полностью, он понял, что обстановка не здоровая. Все как-то напряглись и начали шепотом, что-то обсуждать, как в тот день, когда они сюда пришли…

— Может ну на, эту шапку…

— Не Ник, я сказал — я сделал.

— Ну делай как знаешь, брат…

— So… You can’t give me sale?

— No, man.

— I can give you seven, no ten. We haven’t got so much.

— It is your problem.

— Fack! Ok, I give you ten. — Он протянул ему горстку жетонов. — Now give me head.

— Sure. Come again.

— Fuck off!

Он выхватил шапку из рук продавца и стал поспешно удаляться.

— Теперь нам лучше валить с этой станции…

— А что? Как же твоя цыпочка.

— Да пошла она, у вояк на станции куда более симпатичные есть.

— Погодь, хочешь сказать, что мы к воякам идем? У них же там со станции на поверхность выходить запрещено, сам знаешь. На что мы с тобой жить будем? Кстати, а на кой ляд нам туда идти?

— Потому, что…

— Take them! Now!

Казалось, что вся станция разом перещелкнула затворы. Из каждой щелочки на них глядели, от дамского пистолетика, до крупнокалиберного пулемета. Сзади подошел тот самый негр и ударил прикладом по голове напарника Никиты.

— Вы что? Совсем ох… — В ответ он получил тоже прикладом по лицу.

— Kill them! — Обоих подняли с платформы и поставили к стенке. — Do you think, that you can lie me? Ha-ha-ha!

— Что ты им сказал? Я тебя спрашиваю, что ты им сказал? — Все пытался понять Никита от своего напарника.

Еще раз раздался лязг затворов.

— Я дал ему фальшивые жетоны.

— Fire!

Вся наша жизнь спектакль…

Пролог

Мы никогда не замечаем тех, кто проходит мимо нас по улице. Вы разве обращаете внимание на маленького мальчика с рюкзаком за спиной, едущего в троллейбусе? А на бедную старушку с тяжелой сумкой, а на мужчину разговаривающего по телефону в переходе? Может быть. Но даже если вы посмотрели в глаза мальчику, посочувствовали старушке и оглянулись вслед мужчине, то я не думаю, что вы вспомните о них уже через пять минут. Они прошли мимо вас, а значит, сыграли свою роль в вашей жизни — сыграли роль массовки. Вы для них ровным счетом, точно такое же пустое место, как и они для вас. Это как в спектакле. Есть главные герои, есть массовка и есть постановщик, который решает, кто будет продолжать играть в спектакле, а кто нет. В вашей жизни вы постановщик, вы решаете, быть какой-нибудь ничтожной сошке из массовки одним из главных героев или нет. Вы можете заметить его какой-нибудь уникальный дар, талант, который возможно не известен и ему самому. Вы можете помочь ему выбиться в настоящие актеры, то есть сделать так, что бы в вашей жизни он был таким же не заменимым, как ваша мать и отец. Но такое бывает редко, скорее всего, он будет играть не главную роль, а второстепенную, точно такую же как играет ваш знакомый, не друг, а именно знакомый. Вы можете подойти к не известному вам человеку на улице и завязать с ним разговор. Именно в тот момент вы разглядываете его талант, в смысле общаясь с ним, вы понимаете, либо он вам нравится как собеседник, либо он зануда и разговаривать с вами категорически не хочет. Но нельзя судить о человеке по одному лишь разговору. Может он чудесный, просто замечательный человек, однако заводить связи с незнакомцами на улице не хочет, или еще с детства у него в голове остался запрет матери — не разговаривай с незнакомыми дяденьками и тетеньками. Может у этого человека, случилось горе, или у него просто дурное настроение. Так и с актерами массовки. Пообщавшись, постановщик решает, что этот актеришка никуда не годится и если он хочет играть в спектакле дальше, то его место лишь в массовке. Но связывая постановку в театре с нашей жизнью, надо учесть один огромный нюанс. Вы смотрите на окружающих как постановщик, но они воспринимают вас как актеры. У них свой спектакль и вы для них точно такой же актер, как и они для вас.