Кейт Ринка - Чёрно-Белое

• Название: Чёрно-Белое
• Автор: Кейт Ринка
• Жанр: Современные любовные романы

Любовь имеет свой цвет, и редко только один, она многолика и многогранна, она может быть черно-белой или разноцветной, как сама жизнь, в которой она существует.

Он уже давно сказал себе, что не станет связываться с взбалмошными девицами, к которым его всегда тянуло несмотря на доводы разума. Но что делать с той, которая решила применить к нему самые изощренные методы соблазнения? И как отказать ей в помощи, когда она в ней ТАК нуждается, если беда решила стереть в ее жизни все яркие краски?

---

Пьяные женщина — это сущая катастрофа, особенно если эта женщина — Ксения. И эту катастрофу нужно было поскорее доставить домой, пока она не нарвалась на очередные глупости. Хотя — "Ксения" и "глупости" — это было почти одно и то же.

Саша уперся лбом в ее затылок, зарываясь носом в кудри. Еще один ровный вдох и выдох, пока пальцы сжимаются на тонкой талии. И совсем не ее поведение и безопасность его сейчас волновали, черт возьми! Сашу волновали и злили его собственные чувства, когда он увидел Ксению рядом с другим, когда смотрел, как ее губы скользят по чужим губам. Черт возьми!!! Он не верил в то, что сумел сдержаться и не разнести там всех и вся. А от натянутых нервов и не выплеснутых эмоций его колотило словно в лихорадке, словно бы он был болен… болезнью под именем "Ксения". Эта ненормальная девчонка с ним явно что-то сделала. Разве для него было обычным делом так терять голову, отпускать с цепи сдержанность, прекрасно зная, что общаясь с ней это все неизбежно. Именно рядом с Ксенией. И все равно упорно бросаться в этот омут. Он не мог иначе, и кажется — иначе уже не хотел.

Саша отошел от нее на шаг и сказал:

— Садись в машину.

Ксения развернулась лицом, но перед его взглядом виновато опустила глаза. Ей за что-то стыдно? Хорошо! Значит, еще не все потеряно.

— Саша, — начала она. — Прости.

Саша горько усмехнулся — и сколько раз ему еще придется слышать это слово из ее уст?

— Садись в машину, — повторил он, снова делая шаг назад и шире открывая для нее дверь. — Поговорим по дороге.

Наконец, упрямая блондинка его послушала и залезла на сиденье. Саша закрыл за ней дверь, сел на свое место и повез их к ее дому.

— Пристегнись, — сказал он, и на удивление не услышал никаких звуков протеста за ту минуту, которая ей понадобилась, чтобы накинуть на себя ремень безопасности.

Но ее покорность длилась недолго.

— Саш, я же попросила прощение, — почти крикнула на него Ксения. — Чего ты молчишь?

— За что именно я долен тебя простить?

— За то, что не отвечала на звонок и… за Сема.

От нового напоминания об этом парне Саша сильнее сжал руль — как же ему хотелось его ударить, и хотелось еще с того злосчастного, или в чем-то счастливого, пари.

— Ты свободная девушка, и тебе не нужно просить прощения у меня за тех, с кем ты предпочитаешь проводить время.

Саша не хотел быть таким резким… или хотел? Черт! Он не знал, как ему нужно себя сейчас вести, на что и как реагировать. Здравый смысл терялся в чувствах.

Хрупкая рука пихнула его в плечо:

— Если бы ты был не таким твердолобым, то догадался бы, с кем и как я хочу проводить свое время!

— Ксюш, насколько я понял, твои предпочтения могут меняться в течение дня. К тому же, разве не ты мне четко сказала, что я лишь для тебя "лева связь"?

— Ты идиот, Александр! Ужасно… — она не договорила, заполняя недосказанность гневным рыком. И отстегнув ремень безопасности, прильнула к нему, вжимаясь упругой грудью в плечо, почти ударяясь носом в щеку, накрывая другую своей ладонью, и шепотом продолжая: — …ужасно притягательный, когда злишься. — У Саши сбилось дыхание, когда от ее прикосновений и голоса по телу прокатился жар, сжимая горло и останавливаясь в паху. — Прости, — прошептала она, целуя в щеку влажным поцелуем. — Я знаю, что я дрянная девчонка. Знаю, что в чем-то, возможно, и виновата. Но разве я нравилась бы тебе другой? — Еще поцелуй, у карая губ. Остановка на светофоре, и Саша подался им на встречу, сжимая рукой ее затылок, стараясь не думать, что делали эти губы несколько минут назад, яростно стирая с них чужой поцелуй, наказывая за эту измену, сильно, почти болезненно, почти кусая, и взрываясь, когда ее язычок ворвался в его рот, совершая возвратно-поступательные движения, будто дразня и предлагая то, о чем он уже давно мечтал сделать с ней самой.

Гудок позади напомнил о том, где они находятся, и Саша отстранился от Ксении, пытаясь удержать ее на расстоянии, чтобы можно было вести машину, потому что она совсем не была намерена прекращать то, что начала.

— Ксюш, мы на дороге, — попытался напомнить он и ей.

— Мне плевать, — прошептала блондинка, продолжая напирать, снова целуя в щеку и накрывая рукой нарастающий пах. — Можешь следить за своей дорогой, я найду, чем заняться.

Тонкая рука без труда быстро вытащила хлястик ремня из бляшки. Ох, черт! От ее намека Саша вовсе перестал дышать.

— Ксюша, — предостерегающе произнес он, стараясь перехватить ее блудливую руку и при этом удержать ее саму, когда еще нужно было переключать скорость и смотреть за обстановкой на дороге.

Ему срочно надо было остановиться, но на крайнем левом ряду четырех полосной оживленной дороги это было не так просто, особенно, если ему еще так нагло и соблазнительно мешали. Он поймал ее запястье, стараясь удержать, но Ксения вскрикнула и вцепилась в его руку зубами, ощутимо больно кусая за пальцы.

— Ксюша, да перестань ты, — попросил он, разжимая руку и хватаясь на рычаг переключения скоростей, потому что машина стала терять обороты.

И воспользовавшись этим, Ксения повторила пытку, расстегивая ремень, дергая за молнию, и кусая его в щеку с улыбкой на губах:

— Расслабься, тебе понравится. Просто следи за дорогой, а я пока начну просить прощение так, чтобы ты понял, о чем я говорю.

И Ксения наклонилась к его паху, вытаскивая наружу уже болезненно напряженный орган, который и без того предательски к ней рвался, и влажный язычок прошелся по чувствительной головке.

— Твою… — только вырвалось у него, пока ощущения не накрыли с головой, когда Ксения вобрала его целиком.

Это было нереально остро и возбуждающе, когда адреналин забурлил в крови, сметая привычные ощущения. И Саша поддался им, радуясь, что у него тонированные стекла, и что на улице уже хозяйничали сумерки. Но он продолжал упорно съехать к обочине, пока Ксения водила губами по его стволу, то заглатывая, то выпуская на свободу томиться в ожидании новых ласк, когда язычок плясал на самых чувствительных местах, прекрасно зная, что и как нужно делать, чтобы мужчина обо все забыл, и смог умереть только за то, чтобы она продолжала.

Но от этих ласк уже почти невозможно было вести машину. Саша поправил ее волосы, чтобы случайно не дернуть за них, пока будет добираться до рычага и переключать скорость. Еще один ряд, и он съехал на обочину, нажимая на тормоза, но отпуская с них все ощущения, от которых можно было задохнуться, потому что ее губ ему было безумно много и мало. Хотелось ее всю, целиком, хотелось оказаться в плену не ее влажного и скользкого ротика, а хотелось оказаться во влажности ее бедер. Саша запустил пальцы в светлые кудри и сжал их на затылке, слега потянул на себя. Но Ксения не намерена была поддаваться, сильнее сжимая на нем свои губы, и ускоряя движения, помогая себе рукой, и подводя его к краю фееричного безрассудства… и он только успел произнести ее имя, прежде чем взорваться в горячий ротик, который с удовольствием глотал и облизывал явное доказательство восторга всех ее действий.

Господи, это не женщина, это одна большая мужская сумасшедшая слабость.

Ксения подняла голову, с хитрыми чертиками в глазах и с довольной улыбкой на припухших губах, которые кокетливо облизнул язычок:

— Тебе понравилось?

— Ты ненормальная, Ксения, — хрипло произнес он вместо ответа.

— Я знаю… — и только она это сказала, как Саша впился в ее бесстыжий, горячий ротик, притягивая к себе за шею.

Ее невозможно было игнорировать, не прощать… не любить. А все, что она давала, воспринималось телом, как естественный наркотик, который хотелось еще и чаще, который хотелось познать со всех сторон, со всеми красками. Саша уже понял, что окончательно влюбился в эту взбалмошную и сумасшедшую девчонку, потому что его чувства уже стали гораздо шире, чем обычное желание обладать ее телом, но что каждый раз подогревало на большее. Он хотел просыпаться рядом с ней и так же целовать эти губы, он хотел засыпать с этим поцелуем, он был готов к любым ее выходкам, и хотел заботиться об этой блондинке, чтобы ее выходки заканчивались лишь самыми сладкими для нее последствиями. И он был уже, почти, уверен, что способен удержать ее рядом с собой, и только с собой. Слишком велико было это желание, чтобы он смог отдать ее еще кому-то.

И повинуясь своему телу, следуя за ее, Саша отодвинул сиденье, подхватывая Ксению и сажая на себя, задирая юбку, сжимая мягкие ягодицы и не выпуская губы из своего рта… Но резко прервав поцелуй, Ксюша шарахнулась от него, случайно нажимая спиной на губок, который прокатился по салону.

— Нет, — выпалила она, нервно поправляя волосы. — Я не хочу. — Саша сделал глубокий вдох, ругая себя за чрезмерную активность — сейчас Ксения предпочитала, чтобы инициатива была в ее руках, и ему не стоило напирать. Ну точно — идиот! Он потянулся к ней, желая обнять, но девушка оттолкнула его. — Не трогай меня. — И быстро переползла на свое место, подтягивая к себе ноги и прячась за волосами.