Артур Хейли - На высотах твоих

• Название: На высотах твоих
• Автор: Артур Хейли
• Жанр: Мировая литература

---

– Это равнозначно тому, – темпераментно воскликнул Элан, – как если бы ваша честь признал человека виновным в преступлении и сказал: “Я приговариваю его либо к трем годам в исправительном доме, либо к двенадцати ударам палкой, либо к шести месяцам в местной тюрьме, и пусть кто-нибудь за стенами этого суда определит, какое из этих наказаний применить”.

Элан прервался, чтобы выпить глоток воды со льдом из стакана, поспешно наполненного Томом Льюисом. По лицу судьи скользнула тень улыбки. А. Р. Батлер с внушительно бесстрастным видом сделал у себя в блокноте какую-то пометку.

Элан продолжал:

– Я утверждаю, милорд, что ордер о депортации в отношении Анри Дюваля не имеет силы, поскольку не может быть выполнен в точности.

Теперь он перешел к делу “Король против Ахмеда Сингха” – к самой прочной опоре всех его аргументов, – цитируя подробности по принесенному в суд толстенному тому, в котором он заранее подчеркнул наиболее важные места. В 1921 году канадский судья постановил, если оставить в стороне юридическую лексику, следующее: получивший отказ иммигрант, Ахмед Сингх, не может быть депортирован исключительно лишь на судно.

В равной степени, настаивал Элан, это относится и к Анри Дювалю.

– С точки зрения закона, – заявил Элан, – обе ситуации идентичны. Таким образом, ордер о депортации должен быть аннулирован, а мой клиент освобожден.

А. Р. Батлер важно шевельнулся и сделал еще одну пометку; вскоре ему представится возможность опровергнуть этого Мэйтлэнда и представить свои аргументы. А пока Элан уверенно продолжал свою речь. Он обещал сенатору Деверо: “Я собрался выиграть…"

***

Сидевший рядом с А. Р. Батлером Эдгар Крамер с огорчением следил за затягивающейся процедурой.

Эдгар Крамер по долгу службы достаточно знал законы, и это знание плюс интуиция подсказывали ему, что для министерства по делам иммиграции слушание разворачивается далеко не благоприятно. Он также инстинктивно чувствовал, что, если приговор суда будет не в их пользу, козлов отпущения станут искать в самом министерстве. И один был под рукой – он сам.

Эта мысль не покидала Эдгара Крамера с момента получения сухой и резкой телефонограммы два дня назад:

"Премьер-министр.., крайне неудовлетворен.., ведением дела в кабинете судьи.., не следовало предлагать специального расследования.., ожидает в будущем более эффективной работы”. Помощник премьер-министра зачитывал этот нагоняй по телефону, как показалось Крамеру, с особым удовольствием.

Эдгара Крамера вновь охватили возмущение и обида за такую вопиющую несправедливость. Ему даже отказали в элементарном праве защищаться, объяснить лично премьер-министру, что специальное расследование было навязано ему этим вот судьей и что, поставленный в немыслимую, невероятную ситуацию, он выбрал наименее опасный и наиболее быстрый ход.

Перед отъездом из Оттавы он получил совершенно четкие инструкции. Заместитель министра сказал ему лично: “Если этот Дюваль не имеет законных оснований для получения разрешения на въезд в качестве иммигранта, его нельзя впускать в страну ни при каких обстоятельствах”. Более того, Эдгар Крамер был уполномочен предпринимать с этой целью все необходимые юридические меры, в чем бы они ни заключались.

Его также предупредили, что ни политический нажим, ни поднятая общественностью шумиха никоим образом не должны помешать строгому соблюдению закона. Такой приказ, как ему сказали, исходил прямо от министра, мистера Уоррендера.

Как и всегда на протяжении своей карьеры, Эдгар Крамер добросовестно следовал полученным инструкциям. Несмотря на то, что сейчас здесь происходило, он неукоснительно соблюдал закон – закон об иммиграции, принятый парламентом. Он проявил исполнительность и лояльность и не допустил ни малейшей небрежности. И не его это ошибка, что какой-то выскочка адвокатишка и обманутый им судья свели все его усилия на нет.

Непосредственное руководство, полагал Эдгар Крамер, его поймет. И все же… Неудовольствие премьер-министра – это совсем другое.

Порицание из уст премьер-министра может подкосить чиновника, оставить на нем неизгладимое клеймо, воспрепятствовать продвижению по службе. И даже при смене правительств подобный приговор имеет обыкновение оставаться висеть над тобой черной тенью.

В его случае порицание не было особенно серьезным, и, возможно, премьер-министр уже напрочь стер его из своей памяти. И тем не менее у Эдгара Крамера появилось тоскливое предчувствие, что его будущее, столь блестящее всего неделю назад, слегка поблекло и потускнело.

Чего ему следует опасаться и никак нельзя допустить, так это еще одного спорного шага. Если премьер-министру вновь напомнят его имя…

В зале судебных заседаний журчал поток слов. Судья несколько раз перебивал выступавших вопросами, и сейчас А. Р. Батлер и Элан Мэйтлэнд углубились в вежливый спор по поводу тончайших деталей закона. “…Мой ученый друг заявляет, что ордер отвечает точным формулировкам статьи 36. Я утверждаю, что добавление этих запятых может быть очень важным. Они не соответствуют точным формулировкам статьи 36…"

Эдгар Крамер люто ненавидел Элана Мэйтлэнда. Он столь же сильно хотел в туалет. В последние дни душевные переживания, в том числе и гнев, оказывали на него такое действие. Нельзя также отрицать, что позывы стали следовать чаще, а боли – резче. Эдгар Крамер попытался выбросить из головы эту мысль.., забыть.., думать о чем-нибудь другом…

Он посмотрел на Анри Дюваля, тот широко улыбался, не понимая происходящего, взгляд его блуждал по залу. Все чутье Крамера.., весь его опыт.., говорили ему, что этот человек никогда не устроит себе жизнь. Против него было его прошлое. Какую бы помощь ему ни оказали, он никогда не сможет приспособиться и ужиться в стране, которой ему не понять. Для людей его типа существовала хорошо известная схема поведения: кратковременная вспышка энтузиазма, энергии и предприимчивости, потом полное безделье, праздность и лень, жадная погоня за легкими деньгами, упадок, распад.., линия эта неуклонно вела вниз… В досье министерства найдется множество подобных случаев: суровая действительность, которую не желают замечать оторванные от жизни идеалисты.

Новый позыв, сильнее прежнего, почти физическая боль.., терпеть больше нет никаких сил.

Эдгар Крамер жалко скорчился на стуле. Но встать и выйти он не посмеет.

Все, что угодно, но только не привлекать к себе внимания. Закрыв глаза, он молился, чтобы объявили перерыв.

Элан Мэйтлэнд понял, что ему придется нелегко. А. Р. Батлер сражался, как лев, подвергая сомнению каждый приведенный Эланом довод, перечисляя прецеденты в противопоставление делу “Король против Ахмеда Сингха”. Да и судья казался чрезмерно сварливым и дотошным, ежеминутно перебивая Элана вопросами, словно по каким-то своим причинам стремился вывернуть выстроенную им защиту наизнанку.

В этот момент А. Р. Батлер страстно оправдывал действия министерства по делам иммиграции.

– В данном случае не имело места ущемление свободы личности, – заявил он. – Дювалю были предоставлены его права, но теперь он их исчерпал.

"Как и всегда, – думал Элан, – старший коллега производит сильное впечатление”.

Низкий, хорошо поставленный голос продолжал рокотать:

– Я утверждаю, милорд, что принять подобного человека при упомянутых здесь обстоятельствах – значит неизбежно распахнуть двери Канады потоку иммигрантов. Но это будут не те иммигранты, какими мы привыкли их знать. Это будут люди, требующие разрешения на въезд по той лишь причине, что не могут вспомнить, где родились, не имеют проездных документов и объясняются односложными словами…

Элан взвился со своего места.

– Милорд, я протестую против подобных выражений. Вопрос о том, кто и как говорит…

Судья Уиллис жестом усадил молодого адвоката.

– Мистер Батлер, – сдержанно произнес он, – не думаю, что вы или я способны вспомнить себя в день рождения.

– Милорд, я только хотел…

– Более того, – твердо продолжал судья, – мне представляется, что некоторые из наиболее уважаемых местных семей происходят от тех, кто высадился на эти берега без каких-либо проездных документов. Могу назвать сразу несколько имен.

– Если позволит ваша честь…

– Что же касается односложной речи, то мне самому приходится прибегать к ней в моей родной стране – когда, скажем, я бываю в провинции Квебек. – Судья спокойно кивнул головой:

– Пожалуйста, продолжайте, мистер Батлер.

На мгновение лицо адвоката побагровело. Однако он быстро взял себя в руки и продолжал:

– Я всего лишь хотел подчеркнуть, милорд, – несомненно, неудачно, как ваша честь столь великодушно отметил, – что народ Канады вправе рассчитывать, что закон об иммиграции обеспечит ему защиту…

На первый взгляд слова складывались и произносились с прежней легкостью и уверенностью. Но теперь Элан почувствовал, что настала очередь А. Р. Батлера хвататься за соломинку.