Протоиерей Иоанн Толмачев - 3.Недели по Троице 1-17

• Название: 3.Недели по Троице 1-17
• Автор: протоиерей Иоанн Толмачев
• Жанр: Религия
• Год: 2002

---

Не в том смысле это сказано, будто любовь позволяет оставить закон без исполнения; нет! Она есть исполнение закона потому, что она есть душа закона; а душа и все тело оживляет и движет: так любовь исполняющему закон дает силу и заповеди творит легкими к исполнению. Сын, который бежит увидеть возлюбленного родителя, чувствует ли усталость от пути? Так дети Божьи, любящие Бога люди, не утомляются никакими подвигами на пути жизни, стремясь к вечным обителям, где надеются воочию увидеть Отца, от Которого рождение дало им столь высокую область, — "быть чадами Божиими" (Иоан. 1:12), и Которого в них любовь сильнее всякой любви, земной и небесной.

Ты каешься. И в этом случае ты на добром пути; и эта стезя проложена ко спасению, по сказанному: "неизменное покаяние ко спасению" (2 Кор. 7:10). Но примечай и здесь глубокий разум слова Павлова: "неизменное покаяние," говорит он, то есть, покаяние, после которого человек не изменяет воспринятых им лучших мыслей опять на худшие, не возвращается на прежние грехи, не ослабевает в ревности жить по воле Божьей, — такое покаяние, бывает "во спасение."

Сейчас, братия, требую я для вас свидетельства от вас самих. Не примечаем ли мы за собой, что благие намерения, восприемлемые нами в покаянии, по времени колеблются иногда и падают, и мы, частью от беспечности, а частью и при некоторой заботе о своем исправлении, впадаем во грехи, в которых многократно каялись? Какая же в этом случае надежда спасения в покаянии, если нераскаянное только покаяние бывает во спасение? И что делать нам с нашими духовными болезнями, когда самое врачество, при частом их возобновлении часто употребляемое, как бы притупляется в своем действии?

И в помощь врачеству, и против возобновления болезни, — и в помощь покаянию, и против возобновления грехов, действительнейшее средство есть истинная любовь к Тому, "Который не хочет смерти грешника," и Который даже умер за спасение грешника. Истинная, говорю ибо то не любовь, когда непотребный сын расточает имение родителя, в надежде на его снисхождение; но то любовь, когда нежный сын и тем, что позволено ему, осмотрительно пользуется, сохраняя благоволение возлюбленного родителя.

Евангельская история представляет нам разительный пример спасительной силы, которую истинная любовь дает покаянию. Жена, в целом городе известная, как грешница, приступает к Иисусу Христу, помазует миром ноги Его, омывает их слезами, отирает власами своими, словом, являет знамения покаяния, хотя не слышно из уст ее слов покаяния; и Тот, Которого Иудеи называли укорительно, а Христиане радостно называть должны "друг мытарям и грешникам" (Мф.11:19[97]), разрешает ее от грехов, не смотря на множество их: "прощаются грехи её многие" (Лук.7:47). Но каким образом столь совершенно воздействовало покаяние, которое даже не разрешилось еще открытым исповеданием грехов? Оно воздействовало посредством совершенной любви к Решителю грехов: "прощаются," говорит Он, "грехи её многие за то, что она возлюбила много" (Лук. 7:47).

Ты молишься. Кто не похвалит и этого духовного упражнения? Но и о нем вопрошаю: какой молитвой ты молишься? Ибо есть и суетная молитва, о которой сказано: "приближаются ко Мне люди сии устами своими, и чтут Меня языком, сердце же их далеко отстоит от Меня; но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим" (Мф.15:8–9). Что значит приближаться к Богу устами, а сердцем далеко отстоять от Него?

Произносить устами, или принимать слухом из уст других — молитвенные к Богу слова, но не соединять с ними сердечного внимания и духовной теплоты, короче, молиться без любви. Не трудно суетность такой молитвы обнаружить даже простым, естественным рассуждением и побуждением природы. Что делает дитя, только начинающее мыслить, чтобы получить желаемую вещь от отца или матери? Не соединяет ли оно для этого со своими прошениями всех, какие знает, выражений детской любви и нежности? Итак, не должны ли мы признать себя неразумными более самих детей, когда думаем нашими хладными, без внимания, без любви, без сердца произносимыми прошениями что-либо получить от Отца небесного, Который именно "смотрит на сердце," в то время как "человек смотрит на лице" (1 Цар. 16:7[98])?

Скажем ли, что небесный Отец благ более земных родителей, и потому даст вся благая просящим y Него? Правда; но Он и праведен более их, и потому не может дать недостойным. И даже, по самой благости, не может дать блага на зло просящим, дабы они не осквернили самого блага. На зло, конечно, просим мы, когда без любви просим у Всеблагого и Вселюбящего.

Но что еще говорит закон духовный? — Он показывает, что не только исполнение молитвы, но и сама молитва, истинная и чистая, без истинной и чистой любви невозможна. "О чем молиться" учит Апостол, "как должно, мы не знаем, но Сам Дух ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными … Испытующий же сердца знает, какая мысль у Духа, потому что Он ходатайствует за святых." (Рим.8:26–27). И чтобы кто-либо, слыша это, не остался в недоумении о том, как можно приобрести сие высокое ходатайство, Апостол немедленно присовокупляет: "притом знаем, что любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу" (Рим. 8:28). Любовь к Богу все обращает в средства к нашему спасению и блаженству; без нее все средства не достигаюг сей цели. Не будет светить светильник без елея: и молитва не озарит духа без любви. Не будет без огня курение кадила: и молитва без любви не взойдет к Богу.

Что сказать о побуждениях к добродетели, которыми заменяют любовь не познавшие силы ее, — о страхе суда и надежде воздаяния? Это опоры, необходимые для созидающих дом душевный — но не на них лежит высота и красота здания духовного. Работающий из страха есть раб: трудящийся за воздаяние есть наемник. Раб, говорит Иисус Христос, "не пребывает в доме вечно," — можно присовокупить — и наемник; — ибо только "сын пребывает вечно" (Иоан. 8:35). "В страхе есть мучение," говорит возлюбленный ученик, "в любви нет страха," зато "совершенная любовь изгоняет страх" (1 Иоан. 4:18). Другой Апостол Христианам, в противоположении с иудеями, говорит: "вы не приняли духа рабства, чтобы опять жить в страхе, но приняли Духа усыновления, Которым взываем: "Авва, Отче!"" (Рим. 8:15).

Итак, дух рабства, — но также и наемничества духовного, — есть удел иудеев: а жребий истинных Христиан есть дух сыновней любви к Богу и Спасителю. Можно даже, без прекословия Апостолу, сказать, что истинный дух и Ветхого Завета был дух любви, если бы не облекло его рабством жестокосердие иудеев. Подтверждаю это самыми заповедями закона Моисеева. "Милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои," (Исх. 20:6) пишет он. Удивляюсь особенно этому указанию о любви, когда сравниваю его с заповедью о родителях: "почитай отца твоего и мать твою." (Исх. 20:12)

Как? Отца "почитать," а Бога "любить?" Мы обыкновенно любим то, что к нам ближе и нам подобнее; а что выше нас, то почитаем. Поэтому, кажется, свойственнее было бы требовать "любви к отцу," и "почтения к Богу." Нет, говорит Божественный закон: чти отца; возлюби Бога. Как бы так сказано: отца любить тебе свойственно и без заповеди, также и чтить Великого Бога; заповедь учит тебя тому, что трудно было бы тебе уразуметь без нее.

И так отца не только люби по естеству, но и чти по воле Отца небесного — Бога не только чти по внушению естества и совести, но дерзай приступить к Нему ближе, чего не дерзнул бы ты сделать без благодатной заповеди; возлюби Бога, как Отца; нареки Его: "Бог твердыня сердца моего и часть моя вовек" (Псал. 72:26). О возлюбленная заповедь любви! Как достойно сожаления, что так долго не разумели силы твоей, сокрушали зубы о жестокую кору писмени, и не умели вкусить сладкого зерна, в ней заключенного!

Так долго, что когда сама Любовь явилась на земле, Она обрела заповедь любви совсем забытой, и проповедала ее, как новую: "заповедь новую даю вам, да любите друг друга" (Иоан. 13:34); — "Как возлюбил Меня Отец, и Я возлюбил вас; пребудьте в любви Моей" (Иоан. 15:9).

Христиане! Бог влечет нас в любовь Свою более, нежели одной заповедью, одним повелительным изъявлением Своей воли: Он лучше нас ведает, что любовь не приобретается одними повелениями. Он ищет любви нас, грешных и недостойных, Своей святой и высочайшей любовью. "Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную" (Иоан. 3:16). Надобно ли повелевать, или учить, чтобы мы любили Того, Кто умер для приобретения нам вечной жизни? Если чувствуем, что мы обидели бы отца, если бы больше, нежели его, возлюбили рабов: как не чувствовать, что мы оскорбляем Отца небесного, когда к человекам, которые все едва достойны назваться рабами Его, наше сердце удобнее открывается, и прилепляется теснее, нежели к Нему? Возревнуем быть достойными Его. Скажем сердцу нашему: мы не отнимаем тебя у родителей, друзей и близких; но и тебя, и их сердца вместе с тобою, отдаем Богу сердца на веки. Аминь.