Стас Устенко - Наблюдатель

• Название: Наблюдатель
• Автор: Стас Устенко
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9763-0118-4

На Майкла Холмогорова свалились огромная сумма денег и таинственная записная книжка, в которой рассказывалось об экспериментах с ускорителем частиц в 1971 году, после чего за героем начал гоняться киллер.

Расследование этого дела приведет Майкла и его друзей в секретное «Метро-2», к странным пирамидам на Кольском полуострове, откроет тайну создания ГУЛАГа, а потом и вовсе перевернет парадигму современного мира.

---

Школьный хулиган Мальцев…Однажды он с кем-то дрался, а я начал подбадривать его противника. Оставшись на полу, он еще полежал некоторое время, а потом набросился на меня с криками «Сейчас ты узнаешь!». Повалил меня и начал душить, требуя, чтобы я попросил пощады. Поняв, что мне с ним не справиться, я сказал: «Извини». Ощутил при этом какую-то невыразимую горечь и стыд. Я бы хотел пронзить его копьем…

В общем-то вспомнить и изложить все это на бумаге оказалось не так уж и легко. Написав меньше страницы, я жутко утомился, ведь каждый характеризуемый человек или человек просто случайный словно проходил через меня. Вскоре глаза стали слипаться, и я пошел спать. Проснувшись утром, первым, что я увидел, была тарелка с завтраком. Ну уж нет! Пинком я отшвырнул ее, кинулся к крану и жадно напился. Несколько дней продержусь и так. Я, конечно, пишу, но мало ли что… И тут же снова началось головокружение. Похоже, снотворное подмешали не в еду, а в воду, что гораздо хуже. Эта мысль промелькнула у меня в голове прежде, чем я рухнул на пол, а теряя создание, я повторял только один вопрос:

– Теперь-то за что?

Очнувшись, я сразу поднес к лицу руку. Все нормально, даже мизинец на месте. Тьфу, да это же правая кисть. А левая? Мороз побежал у меня по коже и постепенно перешел в крупную дрожь. На левой руке не хватало уже двух пальцев. На то, что осталось от безымянного, поверх бинта была надета аккуратная сеточка. Боли, правда, не чувствовалось вообще никакой, лишь отрезанный вчера мизинец сильно чесался.

15

За неделю я исписал почти тридцать пять страниц обрывочных воспоминаний. Приводить их пока не вижу смысла – литератор из меня, увы, не очень хороший. Да и однообразно все получилось, до жути однообразно. Учительница, мама, дядя Вася, который на улице толк нул… Что самое скверное – листы бумаги никто не трогал, пачка так и оставалась лежать на столе. Каждое утро я пробовал не пить воды, некоторое время это удавалось, потом пил, падал в обморок, просыпался – и смотрел на очередной отрезанный палец. Чуть позже, взяв себя в руки, я продержался без жидкости два дня, потом понял, что, скорее всего, сдохну, и никто на данный факт даже внимания не обратит. Я снова пошел к раковине, упал и лишился последнего – большого – пальца на левой руке.

– Что дальше? Возьмутся за правую руку? Но чем тогда я буду писать?

Вконец обессилев от нервных потрясений и безысходности, я забрался на кровать и рухнул – так, что левая рука сильно черканула по полу. Ожидая почувствовать боль, я сжался, но она не пришла. Только… Бинт с отрезанного мизинца соскочил и улетел далеко в угол. Я осторожно взглянул на руку, ожидая увидеть там… Ну, не знаю, или кровавый рубец, или какую-то засохшую корочку. Но только не это…

На месте мизинца у меня торчал блестящий металлический конус, который, казалось, врос в тело. Я осторожно потрогал его в надежде, что это какое-то новое лекарство для заживления ран. Ан нет, попытка выдрать железку ни к чему не привела. На месте стыка конуса с кожей багровели тонкие, почти уже зажившие царапины, словно его вкрутили внутрь. Конец этой штуки был срезан и имел очень маленькое, почти игольное отверстие. Обливаясь потом, я начал распутывать другие бинты и снимать сеточки. Через пять минут моему взору открылось совсем гадкое зрелище. Все пальцы на левой руке оказались удалены так, что от них остались только первые фаланги. Эти фаланги заканчивались небольшими металлическими конусами, словно кто-то одел на обрубки острые наперстки. Только это явно было не так – стальные части вкручены прямо в мясо и как следует срослись с ним. На мизинце и безымянном, например, царапины от «вкручивания» были совсем темные, зажившие, а на большом пальце они алели и пульсировали. Никакой боли не чувствовалось. Если я пробовал вытащить инородный предмет, возникало тянущее ощущение, как если попытаться раскачивать себе здоровый зуб. Царапины, кстати говоря, здорово чесались.

Я подошел к выходу из комнаты. Почему-то теперь ярость совсем прошла, и осталась только ровная, спокойная злоба. Осторожно взялся за нишу внизу правой рукой и попробовал снять дверь с петель – ручки на ней ведь не было. Дверь скрипнула и немного сдвинулась. Это представлялось очень странным – раньше я колотил по преграде со всей силы без какого бы то ни было эффекта. Я вновь взялся за дверь, теперь уже двумя руками. В голове пронеслась мысль: «Ну, может, хоть какая-то железяка оторвется». Теперь я смог заметно увеличить люфт, но это все равно ни к чему не приводило. Устав, я облокотился на дверь и чуть не упал – она оказалась не заперта и приоткрылась! То, что я принял за люфт, были подвижки из-за открытого замка!

Я схватил «Молескин» и вышел в коридор. Сердце забилось сильнее. Оружие, найти какое-нибудь оружие, хотя бы ножку от стула… Но ничего на эту роль не подходило. Длинное помещение было абсолютно пустым, и я пошел по нему вперед. Иногда слева и справа мне попадались закрытые двери с проемом внизу – металлические, выкрашенные в болотный цвет, они навевали тоску. Заглядывать под них совсем не хотелось. Наконец, впереди показался старый стол советского образца. На нем высилась тусклая настольная лампа и лежала пара больших коробок с картонными папками. Рядом стоял покосившийся стул. Я подошел ближе и начал изучать содержимое коробок. Это были стандартные «Дела» с указанием ФИО… заключенного (?). Довольно быстро я нашел свое досье и открыл его. Там лежал всего один лист со следующим текстом, который я бегло прочел.

Ученик – Майкл Холмогоров.

Родился – 20 декабря 1976 года.

Рост – 182 сантиметра.

Вес – 75,5 килограммов.

Семейное положение – холост.

Вредные привычки – нет.

Хронические заболевания – пищевая аллергия (шоколад во всех видах).

Толерантен к большинству видов наркотиков – сделайте тесты перед подбором средства!

Фобии – собаки.

Спорт – в прошлом пять лет контактного карате «кекусинкай».

Физическая форма на сегодня – средняя, сниженная выносливость.

Образование – высшее, МГУ.

Род занятий – до недавнего времени – банковский служащий.

Хобби – живопись, кино.

Друзья – Сергей Шаповалов, Максим Казинский.

Трудно устанавливает контакт. Упрям. Склонен к недоверию. Отношения с женщинами – непостоянные.

Несмотря на внешнюю замкнутость, не выдерживает изоляции, постоянно пытается выстроить диалог. При давлении использовать формулу «ребенок без внимания», тогда станет управляемым.

Далее текст был не отпечатан на машинке, а от руки вписан в разлинованные графы.

Обычная схема подготовки к запуску. Сделано три инъекции стандартных наноботов и запущена недельная подготовка системы. Произведен апгрейд левой кисти, лазерный блок оптимизирован до Х-состояния. Проведена предварительная принудительная очистка сознания, личная история обнулена на 20 %.

Заключение. Объект готов к полевой работе. Обнуление личной истории проводить планово – по 20 % за этап.

Эти строки завершались расплывчатой фиолетовой печатью, кривым росчерком и сегодняшней датой.

– Э-э-э, как там оно названо – апгрейд? Так они не пальцы резали, а модернизировали меня? Ну все, ребята, теперь мы вас точно засудим… – я сунул лист в карман и пулей кинулся прочь от стола. В конце коридора находился темный тамбур, а за ним – тяжелая деревянная дверь. Замирая, я взялся за ее ручку, но дверь на удивление легко поддалась, и я вышел на улицу. Оказывается, все это время я просидел в длинном двухэтажном здании, похожем на детский сад, – с той лишь разницей, что его окна были наглухо заложены кирпичом. Сооружение опоясывал стандартный железный забор, который я легко перемахнул, даже не став искать ворота.

– Люди, где же люди, – местность вокруг я не узнавал, стало казаться, что это вполне может быть и не Мос ква, а совсем другой город. По крайней мере, таких пустынных улиц в столице мне точно не припоминалось. Вокруг мелькали серые двух– и трехэтажные домишки, я шел все быстрее, пытаясь высмотреть или телефонную будку – звонок на 02 ведь бесплатный – или хоть какую-нибудь живую душу. Тщетно. Только ряды пустых машин на обочине, и ни одной с заведенным двигателем. Наконец я выбежал на большую площадь, от которой лучами расходились широкие улицы. Посреди нее возвышался шестиметровый памятник – огромная чугунная свинья с удлиненным туловищем, привставшая на задние лапы и замершая в непонятном порыве. Присмотревшись, я понял – она словно выла на Луну. Мне стало совсем плохо от такого зрелища, и я грохнулся на асфальт.

16

– Ну, как там наш герой? – я открыл глаза и увидел на удивление аккуратную больничную палату, в которой столпились несколько человек. Это были Сергей, Максим, Марина, Борис и двое в белых халатах – вероятно, сестра и врач. Из левого сгиба локтя у меня торчала капельница, я выдернул иглу и сел на кровать.